Я увидел, как он стал выпускать паутину и наматывать ее на листья. Я подкатил свой мешок вплотную к листьям. Паук меня не заметил — он был поглощен своей пряжей. Паутина стягивала края листьев; они чуть-чуть загибались, образуя что-то вроде лодки с высоко загнутыми бортами. Вот он потащил плот к воде.
Забыты все сомнения, исчезли неразрешимые вопросы. Совсем как у того диккенсовского героя, который перебрасывал левой рукой через правое плечо все затруднительные вопросы. Да, как зовут этого героя?..
Паук тащит плот к реке. Я изо всех сил, не отставая от него, тащу свой дневник. Паук столкнул плот на воду. Я схватил мешок и прыгнул за ним. Плот закачался.
Да мне, собственно, и незачем вспоминать имя диккенсовского героя…
И мы поплыли.
Лист 14
И мы поплыли. Помню свой испуг, помню, как застучало у меня сердце, когда плот закачался на волнах. Из воды поднимались стройные, гибкие стволы деревьев. Я поднял глаза — их вершины где-то очень высоко надо мной купались и исчезали в синеве. Каждую минуту плот мог наскочить и удариться о ствол. Я держал шест в руке и как мог направлял плот. Ветер чуть-чуть курчавил воду. Отражения деревьев изгибались, ломались на поверхности реки. Неожиданно все мрачнело, темнело вокруг — это плот входил в дрожащую тень, и я тогда ощущал: подо мной бездна. Но плот выплывал на сверкающую гладь реки, и я весело поглядывал на мохнатое чудовище — на своего нового спутника.
Берег все удалялся и удалялся, и в душе появилась надежда: пожалуй, плот переплывет эту реку, доберется до другого берега, где стоит беседка и бывают люди. И рука моя касалась непромокаемого мешка, в котором лежал дневник.
Отрывистое, резкое клокотание пронеслось над гладью реки. Течение несло меня все быстрее, а звуки нарастали, усиливались. На одном из поворотов реки из-за толстых деревьев, растущих на берегу, глядели на меня большие, выпуклые глаза животного. Огромная раскрытая пасть жадно вдыхала воздух. Кожа подбородка то вздувалась мешком, то опадала, а вместе с ней замыкались и открывались носовые клапаны… Антракозавр? Земноводное пермского периода?
Пермский период. Миллионы лет назад в мелких водоемах, речных заливах и заболоченных низинах обитали зверообразные ящеры, гигантские земноводные — огромные, неуклюжие, неповоротливые. Менялся климат, моря отступали и наступали, менялась растительность, и все удивительные ящеры и гигантские земноводные давно уже погибли от засухи или от холода, а вот одно из них сохранилось, выжило и смотрит на меня огромными, выпуклыми глазами, открывает и закрывает свой рот-коробку. Резкое клокотание разносится над рекой, смолкает и опять начинается.
Мы проплыли мимо… лягушки!
Плотовый паук, мой спутник, прыгнул на воду и побежал ловить добычу.
Конечно, и в книгах по палеонтологии указано что лягушка сродни антракозавру и что даже она напоминает это гигантское земноводное, остатки которого находят в отложениях пермского периода. Наверное, наша лягушка и квакает совсем так, как антракозавр, только в сто — двести раз тише.
Вдруг плот подскочил и ускорил свой ход. Плотовый паук, мой спутник, прыгнул на воду и побежал по воде на высоких, длинных ногах ловить добычу.
За ним тянулась крепкая соединительная нить, которую паук прикрепил к плоту. Эта нить помогала ему возвращаться на плот.
Лист 15
Мы плыли. Металлическим блеском отливали прозрачные крылья существ, которые сидели на ветках прибрежных деревьев. Птицы? Нет, у каждой такой птицы — две пары крыльев, очень длинных и узких. Глаза этих крылатых существ (каждый глаз составлен из множества кусочков — мозаика!) переливались разными цветами. Пугали меня. А их антенны-усики все время дрожали, словно ловили движение воздуха. Эти длинные и тонкие «птицы» неожиданно срывались с места и со страшной быстротой носились над водой. Они перевертывались. Один миг лежали на спине, словно опираясь на воздух. Еще миг — уносились вдаль. А на плот падали остатки их добычи. Стрекозы!
Мимо плота проносились водяные конькобежцы. Широко раскинув ноги — гигантские иглы, они едва касались поверхности реки и, отталкиваясь от воды, то и дело прыгали через плот, опускались на воду и исчезали. Если простую швейную иголку натереть жиром, она будет плавать на воде. Так и ноги-иглы этих существ, смазанные жировым веществом, скользили по воде. Это, конечно, водомерки.
Дул легкий ветер. Плот плыл по спокойному течению вдоль берега. Я тревожно ждал — когда же ветер пригонит противоположному берегу? Напрасные усилия! Ветер вовсе не дул в сторону беседки. Что делать? Уж не заставить ли паука тянуть плот к другому берегу — припугнуть его крылышками осы? И пусть тянет плот своем канате (соединительной нити). Сколько раз пытался это сделать — не удавалось.
В заводях реки на подводных деревьях сидели животные; у каждого — вытянутое тело, выпуклые глаза, рот закрыт… маской.
Маски были разные: шлемовидные, лопатообразные плоские.
Каждое животное, казалось, застыло, приросло к тому месту, на котором сидело. Большие круглые глаза неотрывно глядели в одну точку. Неожиданно то одно, то другое животное резко отбрасывало маску вперед, рычаг на шарнире расправлялся, а острые когти маски хватали жертву и сразу же подносили ко рту. Животное пожирало добычу, а маска на рычаге, совсем как рука, поддерживала еду. Но неожиданно эти животные словно сорвались со своих подводных деревьев и, прижав к телу ноги, пронеслись с отчаянной быстротой мимо плота. Они вбирали воду и с огромной силой выпускали ее; водяные выстрелы следовали с небольшими перерывами и толкали тело животного вперед.
Да ведь это… личинки стрекоз — личинки, которые скоро превратятся в стрекоз и будут грациозно быстро летать над рекой.
Лист 16
Что там зазолотилось вдали? Мы подплывали к острову. Чьи-то огромные лапы высунулись из воды и уцепились за край этого острова.
Из воды поднялось и стало взбираться на остров животное, на первый взгляд чем-то по форме и очертаниям напоминавшее крокодила. Зубчато-волнистый гребень тянулся по всей спине. Животное легло на бок, и я увидел его оранжевое брюхо с темными пятнами. Золотисто-желтые глаза следили за мной. Ужасный ящер!
Течение гнало плот прямо на остров.
Все более явственно и четко вырисовывался зубчато-гребнистый гребень ящера. Вот он спустился с острова. Гребенчатый хвост ударил по воде. Плот сильно закачался. Ящер рассекая воду, приближался к нему. Паук вздрогнул, в испуге заметался на плоту. Я и не заметил как он оборвал свою нить и исчез. Плот с привязанным на нем грузом — моим мешком — закрутился, перевернулся. Я упал, очутился в воде и увидел: где-то далеко скакал по волнам плотовый паук и его преследовал ужасный гребень — ящер! Держась в воде и цепляясь за край плота, я пытался взобраться на него, но меня отнесло. Мое суденышко уплывало все дальше и дальше вместе с мешком, в котором был мой дневник. Выбиваясь из последних сил, я поплыл за ним.
