Шторм направил глиссер к огромному зеленому острову. Гроза то ли еще не успела закончиться, то ли начиналась снова. На землю легли лиловые сумерки. На базе зажгли огни. Это было хорошо — огни были желтыми и яркими, и их вполне можно было использовать как маяк. Сине-черные грозовые облака волнами уходили за горизонт, штормовой ветер швырял легкий глиссер из стороны в сторону.
Их дом, стоящий у самого берега реки, давно уже был окружен водой. Элибер говорила, что так даже лучше. По крайней мере, теперь их не беспокоили маленькие юркие ящерицы. В общем-то, на дождь Шторму было наплевать, но кое-что удивляло и настораживало. Даже для такого влажного климата количество осадков было необычным. Того количества воды, которое свалилось с неба с момента их прибытия на планету, вполне хватило бы на добрую половину сезона дождей.
Ветка дерева ударили по ветровому щитку глиссера и обломилась под тяжестью ветра и воды. Еле видные голубые просветы заволокло черными тучами, и дождь линул с полной силой. Шторм выругался и включил дворники на лобовом стекле.
Джек летел над водой, на месте которой еще недавно была суша: это легко угадывалось по зеленым верхушкам деревьев, то там, то тут торчащим из воды. На берегу, а вернее, на сочном зеленом лугу, возле которого кончалась вода, Джек заметил какое-то волнение: солдаты Пунама, облаченные в комбинезоны Доминиона, пытались выбросить на берег какой-то катер.
Джек приземлился рядом с ними и вылез из машины. Холодный дождь хлестанул по обнаженному телу. Шторм все-таки проделал то, что придумал вчера: он решил максимально приблизиться к образу жизни местных жителей — на нем были шорты темно-синего цвета, пояс для оружия и легкие кожаные сандалии.
Солдаты увидели Джека и отдали ему честь. Старик-фишер, хозяин лодки, которую солдаты пытались вытащить на берег, увидев Джека, нахмурился. Он был одет в серую юбку из кожи ящерицы, его седой мех, намокший под дождем, сбивался в комки и обнажал местами розовую, по-детски нежную кожу. Старик заметил, с каким уважением встретили Шторма солдаты Пунама, и очень удивился. Дождь немного затих.
— Что у вас происходит? — мелко дрожа, спросил Джек.
— Конфискуем лодку, сэр, — ответил самый крупный из фишеров с густым загривком на шее и тренированными мускулами, хорошо видными даже через комбинезон цвета хаки.
— Вольно, солдат, — скомандовал Джек. — А почему вы ее конфискуете?
— У нас военное положение, сэр. Нам нужны все виды транспорта. Мы никак не можем оставить врагу то, что он сразу же использует против нас.
— А где враг? — оглянувшись по сторонам, спросил Шторм.
— Вот это враг, сэр, — показал здоровяк на старика, и его черная шерсть недобрым светом блеснула в сумерках. Худой и грязный напарник помалкивал, нервно подергивая усами.
— К тому же он нарушил границу. Командир Пунам запретил приближаться к берегу лицам, не имеющим на то особого разрешения.
Джек посмотрел на старого фишера. Тот лежал, свернувшись клубочком, на дне лодки и вжимал голову в мокрые мешки с рисом.
— Чем ты занимаешься, старик? — приветливо спросил Джек.
— Продаю рис, ваша честь, — старый фишер дрожал от страха. — В низовьях реки торговля совсем не идет. Я думал, что здесь много магазинов. И гораздо легче сбыть товар. — Он шлепнул хвостом по мокрому днищу лодки и с ненавистью посмотрел на солдат. — Но я ошибся.
Кажется, у них с Элибер риса не было. Шторм прикоснулся рукою к мешку:
— А ты был на базе?
— Нет, ваша честь. Эти двое… — старик залопотал что-то на местном наречии. Понять этот лающий говор было нельзя, но по смыслу Шторм предположил, что, скорее всего, старый фишер обозвал солдат балбесами, — … остановили меня. Они думают, что мой рис отравлен, — старик дернул усами и плюнул за борт.
Большой черный фишер браво доложил:
— Это приказ, сэр.
За время знакомства с Пунамом Шторм успел заметить его нездоровые, прямо-таки параноидальные наклонности. Он вздохнул. Что ж — солдаты выполняли свою работу, хотя они явно запугивали старика гораздо больше, чем требовалось. Джек посмотрел на группку промокших фишеров и подумал, что ни за что на свете не смог бы разобраться самостоятельно — кто из них враг, а кто — свой.
— Так отравлен твой рис или нет? — обратился он к испуганному старику.
— Нет, сэр, — ответил тот и задрожал.
— Отлично, в таком случае, я куплю его у тебя. Сколько ты просишь? Пять кредитов за мешок?
Солдаты забеспокоились. Наконец-таки становилось ясно, что здесь происходит. Кажется, эти фишеры в форме Доминиона хотели конфисковать рис для себя. В лодке лежало четыре больших мешка. Шторм прикинул и сказал:
— Ладно. По мешку солдатам и два — мне. Договорились?
— Договорились, ваша честь, — старик-фишер запнулся. — Только я хотел бы получить плату не в кредитах. У вас есть… чешуйки?
Джек улыбнулся. У фишеров в ходу была совсем другая валюта — мелкие золотые пластинки, которые они намывали в своих золотоносных реках. — Видимо, он был не дурак — пластмассовые деньги не устраивали его.
— Есть немного.
Старик шевельнул усами:
— У нас с женою скромные запросы. Мы просим совсем недорого — десять чешуек за мешок.
Шторму показалось, что это слишком много. Если он и носил в кармане местное золото, так не больше двадцати чешуек разом.
— Восемь, — ответил Шторм. — И — забирай свою лодку.
Здоровяк-солдат что-то тявкнул от возмущении. Старик низко поклонился:
— Это щедрое предложение, ваша честь. В таком случае я возьму с вас только семь чешуек. И — спасибо!
Старик выгрузил мешки с рисом, завел мотор, оттолкнул лодку от берега и поплыл вниз по реке. Резкий порыв ветра шевельнул низкие облака, опять пошел дождь.
Здоровяк повернулся к Джеку:
— Зачем вы это сделали? — еле сдерживая злобу, спросил он.
— А как бы он мог добраться до дома? — удивился Джек.
— Вплавь.
Фишер стал в боевую стойку, но тут же вспомнил, с кем имеет дело, и с явной неохотой отдал честь. Солдаты повернулись и продолжили обход берега. Джек вернулся в глиссер и посмотрел на боковые экраны. Все вокруг было спокойно. Шторм затолкнул на заднее сиденье мешки с рисом и задел за рукав бронекостюма.
«Привет, Джек! Будем сегодня убивать?» — вдруг пронеслось в его мозгу.
«Только не сегодня», — мысленно ответил Шторм и включил двигатели.
Теперь уже беседы с бронекостюмом не беспокоили его так сильно, как это было в первое время. Элибер говорила, что сырость и тепло этой планеты окончательно помогли проснуться неведомому существу. Сейчас бесплотный дух мгновенно узнавал Джека, и хотя у того все еще бегали по коже мурашки от этих мысленных бесед, Элибер уверяла, что костюм будет безопасным до тех пор, пока Джек сможет сопротивляться. Сам-то Шторм думал по-другому: ему казалось, что вот-вот наступит момент, когда этой тяги к убийству он уже не сможет подавить. И потом, как управлять чужой волей внутри бронекостюма, когда надо сражаться?
