– Первый класс, – объявил я. Так оно и было – лучшего камня я уже некоторое время не видел. И камень огранен и посажен в гнездо. Все в целом выглядит как подвеска.
– Спасибо. – В голосе капитана слышался сарказм. – И кто ты такой? – Его агрессивная подозрительность отчасти рассеялась.
– Хайвел Джерн, оценщик, – ответил я. – Желаешь продать?
– Я не пришел бы сюда только для того, чтобы услышать, что камень первого класса, – ответил он. – С каких это пор у Вону появился новый оценщик?
– С этого дня. – Я подставил камень под свет. – Затемнение.
– Где? – Он двумя шагами преодолел расстояние между нами и выхватил камень у меня из рук. – Затемнение только от твоего дыхания. Камень первоклассный. – Он повернулся к орбслеону. – Четыре торговли…
– Зоран не стоит четырех торговель, – послышалось из переводчика. – Даже лучший камень.
Капитан нахмурился и чуть повернулся, словно собираясь выйти из лавочки. – Тогда три.
– Одна…
– Нет! Тадорк даст мне больше. Три!
– Иди к Тадорку. Только две.
– Две с половиной…
Я не понимал их спора, потому что они не пользовались обычными кредитами. Должно быть, на Вейстаре собственная валюта и шкала ценностей.
Орбслеон, по-видимому, решил твердо.
– Только две. Иди к Тадорку…
– Хорошо, две. – Капитан бросил зоран на выдвижной столик, а чужак в чаше протянул щупальце к кнопкам. Нажал несколько из них, потом заговорил с помощью переводчика:
– Две торговли… четвертая верфь… можешь забрать необходимые припасы.
– Две! – Выходя, капитан произнес это слово как ругательство. В более высоком тяготении его шаги прозвучали бы с большой силой.
Чужак бросил зоран, который на этот раз поймал детектор и убрал в одну из коробочек. И тут у выхода из лавки появился мой прежний стражник.
– Ты, – показал он на меня, – пойдешь со мной…
Радуясь возможности избавиться от скуки, я отправился за ним.
– Главный босс, – поступило предупреждение Иити, которое совпало с моей догадкой относительно того, куда нас ведут. Мы снова поднялись на верхние уровни станции, на этот раз миновав тот, на котором расположены помещения орбслеона. Здесь на потемневших от времени стенах стали видны следы древних украшений. Возможно, когда-то здесь размещались каюты офицеров станции.
Меня провели через вращающуюся дверь, причем стражники остались снаружи. Они попытались остановить Иити, но тот неожиданно проявил прыткость, какую не показывал раньше, и увернулся от них. Мне показалось странным, что они не пошли за нами. Но мгновение спустя понял, почему обитатель этих помещений не нуждался в дополнительной защите: еще шаг – и я болезненно ударился о силовое поле.
К тому же в помещении низкое тяготение, к которому я уже привык, не только сменилось привычном для моего вида, но стало еще больше, так что каждый шаг давался с трудом.
За невидимой преградой помещение было меблировано, как роскошный номер в караван-сарае какой-нибудь внутренней планеты. Однако отдельные предметы обстановки не сочетались друг с другом, они были натолканы сюда, причем они разного размера, словно предназначены для существ с телом, заметно больше или несколько меньше моего. Но объединяла их роскошь, во многих случаях слишком показная и кричащая.
Вытянувшись в кресле, сидел босс. Он земного происхождения, но с небольшими отличиями, с легкими изменениями во внешности, свидетельствующими о мутации. Вероятно, происходит от самых первых колонистов. Волосы подстрижены так, что ежиком торчат над голым черепом, делая его похожим на наемника прежних времен, и я подумал, как же он надевает на этот ежик космический шлем, если ему приходится это делать? Кожа у него коричневая, но не просто покрытая космическим загаром, и от углов глаз к подбородку с обеих сторон проходят два шрама, слишком правильные, чтобы появиться случайно.
Подобно комнате, его одежда тоже представляет собой пеструю смесь стилей нескольких планет. Длинные ноги, удобно уложенные, затянуты в сапоги-брюки из гибкой кожи с белым мехом, и мех все время колеблется, как рябь на воде. Выше пояса яркое черно-серебряное подобие адмиральского мундира вплоть до драгоценных звезд и ленточек. Но рукава мундира обрезаны, и руки до плеч остаются голыми. На обеих руках ниже локтей очень широкие иридиевые браслеты, на одном земные сапфиры чистой воды, на другом чередуются рядами сапфиры сол и локерали, их яркие зеленые и синие цвета создают резкий контраст. Оба браслета свидетельствуют о варварском вкусе.
Вдобавок вокруг головы, увенчанной ежиком волос, идет широкая металлическая лента золотисто-зеленого цвета, с которой на лоб свисает подвеска с одним-единственным камнем корос – около десяти карат и очень высокого качества. Общее впечатление от внешности – настоящий предводитель пиратов.
Не знаю, соответствовало ли такое убранство его вкусам или оно должно было произвести впечатление на подчиненных. Представители высших эшелонов Гильдии обычно предпочитали консервативную одежду и старались не выделяться внешне. Но, возможно, хозяин – или один из хозяев – Вейстара не относится к Гильдии.
Он задумчиво смотрел на меня. Встретившись с взглядом его темных глаз, я подумал, что пестрая одежда – нечто вроде маскировки, она должна одурачить и ослепить тех, с кем ее хозяин имеет дело. Он держал в руках маленькую тарелочку из прозрачного белого нефрита, время от времени подносил ее ко рту и лизал голубую пасту.
– Мне сказали, – без ясно различимого акцента заговорил он на бейсике, – что ты разбираешься в вещах предтеч.
– До некоторой степени, джентльхомо. Я видел и имел возможность изучить примерно десять разных форм искусства.
– Туда… – Он показал – не рукой, а подбородком – влево от меня. – Посмотри, что там лежит, и скажи, действительно ли это вещи предтеч.
То, оценку чего он хотел получить, лежало на круглом столике из салодианского мрамора. Длинная цепь из переплетенных полосок металла, усаженных яркими розовыми камнями; возможно, она служила ожерельем или поясом. Рядом с цепью корона или тиара, но только ни один человек не смог бы носить ее с удобством: она не круглая, а овальная. Затем чаша или ковш с разбросанными по поверхности яркими точками камней; разбросаны они как будто случайно, без всякой последовательности. И наконец оружие в ножнах или кобуре; рукоять из нескольких различных металлов, но переплетающихся таким образом, какой мне никогда раньше не встречался.
Но что гораздо важнее, я понял, что нашел сокровище, ради которого и забрался в это логово. Это большая часть того, что нашли закатане в захоронении; Зильврич слишком хорошо описал, чтобы я мог ошибиться. Было еще пять или шесть предметов, но лучшие и самые ценные здесь.
