- Ты ведь совсем еще не знаешь меня, Конан! - она белозубо улыбнулась через плечо. - Моя специальность - электроника... А в таких системах управление всегда дублируется изнутри, просто на всякий случай!
И тут они услышали усиливающийся гул.
Огромный, не менее пяти метров в размахе лопастей, вентилятор медленно и даже как-то величаво, спускался на них сверху. Лопасти его вращались с такой скоростью, что виден был только слепяще-белый круг... Между краем этих лопастей и стенками шахты оставался зазор не более пары сантиметров. И уже было ясно, что при предельном опущении между ними и полом тоже считанные сантиметры останутся...
- Попались! - мягко, без упрека, сказал Рамирес.
38
Внутри шахты не было телекамер. Однако показания приборов не оставляли сомнений, что все выходы заперты надежно.
И что громада вентилятора медленно и неуклонно идет вниз...
- Попались! - сказал Директор, не скрывая злорадства.
Его партнер медленно повернул голову.
- Не спеши радоваться... коллега! Я знаю этих двоих, и знаю, на что они способны. Верь мне - способны они на многое! Так что лучше поторопи своих головорезов...
Директор довольно независимо пожал плечами: с каждой минутой уверенность его росла, он даже начал приобретать прежний лоск. Однако все-таки поднял трубку, отдавая нужные распоряжения.
- Мне нужно время! - выкрикнула Луиза! - От силы минута, чтобы разобраться в системе! Дайте мне минуту!
- Тебе нужна минута? Бери! Я ее дать могу, но даст ли ОН? - Конан указал вверх, имея при этом ввиду не Бога, а вентилятор.
Свистящие лопасти неуклонно опускались, неся смерть столь же страшную, как гильотина. До них уже оставалось шесть метров... пять... три... Воздух с шипением всасывался наверх, затрудняя дыхание, топорща волосы и одежду...
Мак-Лауд и Рамирес взглянули друг другу в глаза - и поняли. Оставалась лишь одна возможность для спасения. Но ею могли воспользоваться лишь двое - а не трое... Конан сам не мог бы объяснить, как он узнал о нужной возможности. Наверное, это Высокое Знание пробудилось в нем в критический момент, как не раз уже случалось прежде...
Но Рамирес отстранил его:
- Нет, Клеймора. Это - моя ноша!
Вонзив в пол свой меч, он встал на гарду, осторожно перенося вес. Клинок упруго дрогнул под ним, но тут же выпрямился. Рамирес протянул руку навстречу вращающемуся металлу - и голубое сияние пролилось из его ладони...
Луиза, не отрываясь, лихорадочно искала нужную комбинацию. Однако вспышка странного света и наступившая вслед за этим тишина заставили ее оглянуться.
Впрочем, пальцы ее машинально продолжали начатое дело...
Лопасти теперь вращались медленно и почти беззвучно, с каждой секундой все более и более замедляя движение. И с каждой же секундой тело Рамиреса словно обретало прозрачность. А сияние, исходящее из его ладони, становилось все ярче. Будто тело перетекало в свет, превращаясь в него...
Чтобы остановить обезумевший механизм, Рамирес отдавал свою силу. Всю. До последней капли.
А это можно сделать лишь один раз...
Мак-Лауд молча смотрел на него - и по щекам его пролегли влажные дорожки слез.
- Мой путь уже завершен. А ваш - нет... Так сделайте то, что вам суждено сделать! - голос Рамиреса звучал странно, словно издалека.
- Мы еще встретимся, Учитель? - спросил Конан, глотая слезы.
- Кто знает... - Рамирес загадочно улыбнулся - улыбка его казалась уже призрачной. - Быть может, еще и встретимся. За много миль от Здесь, спустя много лет от Сейчас...
И напоследок, уже совсем издали:
- Возьми катану-у-у... - донесся голос.
И - все. Больше не было Рамиреса. Лишь голубой свет вспыхнул на миг ярче - и тут же погас. А двоим людям, оставшимся в шахте, на долю секунды показалось, что перед их глазами возник узор незнакомых созвездий...
Потом Конан, скрипнув зубами, отбросил цвайхандер прочь и рванул из пола клинок самурайского меча. В этот момент и открылась дверь...
А в директорском кабинете все еще не знали, что происходит.
Точнее, не знал этого человек. Не-человек всем своим существом ощутил поток высвобожденной Силы в нескольких сотнях метров от себя - и понял все...
- Ну? - Директор уселся в кресло нога за ногу. - Какие еще будут приказания, партнер?
(В последнее слово он вложил немалую порцию яда.)
- Никаких, - Черный Воин даже не пошевелился в кресле - только медленно повернул голову и указал подбородком куда-то направо от себя.
В окно... На исполинскую башню энергоразрядника!
Словно рукотворная гора, поднималась она перед ними, неизмеримо превосходя высотой даже уровень двадцать пятого этажа, на котором находился кабинет. И сияющий луч, который на таком расстоянии казался тонким, словно игла, уходил ввысь, вспарывая полутьму.
- Этой вершины ему не миновать... - произнес Черный Воин вслух, но обращаясь лишь к самому себе.
Директор не выдержал паузы.
- Знаешь что, партнер, - начал он, привлекая к себе внимание. - Раз уж мы занимаемся общим делом, должен сказать - ты ведешь себя по крайней мере странно!
- Может быть, и так... - прошептал Крагер всех Крагеров.
Он повернулся к Директору - и тот сразу же пожалел, что обратил внимание на себя.
...Долгий крик прорезал воздух. Охранники, стоявшие у входа в административный корпус, некоторое время вертели головами, пытаясь определить его источник - пока человеческое тело не врезалось грузно в асфальт прямо возле их ног. По странной случайности лицо упавшего из окна осталось неповрежденным. И охранники тут же узнали в нем Директора.
Паника, мгновенно охватившая весь персонал корпорации, не поддавалась описанию...
Наверное, эта паника и помогла Конану и Луизе добраться до конечной цели их пути. Луиза плохо запомнила этот путь - все потонуло в кроваво-пороховой сумятице. Вскоре после выхода их шахты-ловушки дорогу им преградили двое охранников, пытавшиеся их задержать. Они явно не представляли, с кем имеют дело...
В результате Мак-Лауд добыл две автоматические винтовки. Одна из них теперь была в руках у Луизы. И эти винтовки сейчас работали вовсю, потому что к охранникам подоспело подкрепление...
Луиза старалась стрелять по ногам. Мак-Лауд не выбирал, куда стрелять - ему не раз до этого приходилось лишать людей жизни.
Впервые Луиза видела его в настоящем бою - ведь схватку с инопланетными убийцами ей, по сути, не удалось рассмотреть. Зрелище было страшным в своей безжалостной функциональности.
(И все же оно не могло убить любовь: какая-то неосознаваемая мудрость подсказывала Луизе, что даже сейчас Конан - ее Конан - не испытывает наслаждения от убийства. Это для него - тяжелая необходимость, проступок, который приходиться совершать...).
