Отклонившись на нужное расстояние, он отцепил от пояса геологический молоток с ультразвуковым бойком, установил вариатор излучения на минимальную мощность и отыскал взглядом трещину, змеящуюся по серой поверхности скалы. Осторожное прикосновение рабочей части инструмента к шероховатой поверхности привело к тому, что кисть руки ощутила вибрацию; вниз посыпалась мелкая каменная крошка, которая, отскакивая от выступа, с шелестом улетала в пропасть.
Спустя некоторое время глухую тишину расселины нарушил треск, и Иннокентий Осипович увидел, как от основной трещины побежало множество лучиков-ответвлений.
Индикатор сканера, встроенный в рукоять геологического молотка, показывал, что перемычка разрушена на всю глубину. Выключив ультразвук, чтобы не вызвать расширения потерявшей прочность области и не спровоцировать тем самым серьёзный обвал, он начал осторожно простукивать поверхность, пока часть каменной перегородки не начала осыпаться, проваливаясь в расположенную за ней полость.
Сердце ёкнуло, когда он увидел округлую дыру с неровными краями, диаметром около полуметра. Шорох падающих камней по ту строну преграды стих, Багиров руками расшатал несколько крупных обломков, расширив проход до семидесяти сантиметров, и, убедившись в прочности оставшихся по краям выступов, медленно наклонился с таким расчётом, чтобы фонарь осветил пространство за взломанной перегородкой.
От увиденного его бросило в жар.
Сразу за перемычкой начинался смятый, деформированный коридор, который некогда представлял собой тоннель, собранный из отдельных секций овального сечения. Сейчас стены, пол, потолок, претерпев серьёзные деформации, щерились обломками облицовочного материала, похожего на современный пластик, под которым ясно просматривались ребристые детали покорёженного каркаса.
Волнение Багирова достигло наивысшей точки, он не мог удержаться — стоять и смотреть в тоннель, как советовал здравый смысл, казалось ему невыносимым испытанием, и Иннокентий Осипович, ослабив страховку, полез в образовавшуюся дыру.
Извиваясь, он преодолел пролом и оказался внутри деформированного тоннеля, пол которого был засыпан каменными обломками вперемешку с осколками облицовочного материала.
Конечно, продвигаясь по козырьку, он предполагал, что совершит ещё одно открытие, но реальность превзошла все самые смелые ожидания, и сейчас, стоя на полу тоннеля, которому — только подумать — более тридцати миллионов лет, Багиров находился во власти глубокого эмоционального шока.
Через минуту, справившись с охватившим его волнением, он сделал осторожный шаг вперёд, потом ещё один, ещё, благо запас троса, намотанный на укреплённую на поясе лебёдку, позволял ему продвинуться на две сотни метров в глубь древней конструкции…
Фонарь ярко освещал стены тоннеля, показывая, что проход свободен от завалов и постепенно понижается, одновременно поворачивая влево.
«Пройду метров двадцать и вернусь…» — подумал он.
Шаги Багирова отдавались в тиши древней конструкции негромким шелестящим эхом, он потрясённо смотрел по сторонам, впитывая взглядом каждый сантиметр погнутого решётчатого каркаса, с внутренним восторгом отмечая, что вдоль рёбер жёсткости протянуто нечто, похожее на кабели энергетического питания. От этих картин кружилась голова, рассудок ещё не до конца осознавал грандиозность сделанного открытия, и он, позабыв о данном самому себе обещании, шёл всё дальше, не замечая, что красные маркеры на страховочном фале уже указывают на пятидесятиметровый отрезок пройденного пути.
Это было похоже на сон…
* * *
Курт поднялся к базовому лагерю спустя минуту после того, как над вершинами горного хребта промелькнула и исчезла стремительная тень идущего на посадку антигравитационного флаера.
Если бы он заметил его, то, конечно, бы насторожился. Появление подобной машины в безлюдном высокогорном районе не могло стать результатом случайности — антигравитационная техника очень дорога в эксплуатации, чрезвычайно капризна и энергоёмка, но обладает, в сравнении с традиционными воздушными средствами, рядом преимуществ: она не имеет ограничений по высоте полёта, связанных с плотностью атмосферы, совершенно бесшумна и способна совершать посадку на любой, достаточный для габаритов машины пятачок ровного пространства.
Исходя из перечисленных факторов, устройства с антигравитационным приводом в колонии можно было сосчитать по пальцам, и использовались они, как правило, службами безопасности для проведения спецопераций.
Всё это знал Штиммель, но он не заметил беззвучно промелькнувший силуэт и спокойно занимался своим делом, собирая переносное устройство спутниковой связи.
За ближайшим к нему выступом скал, прижавшись к серой, холодной поверхности камня, затаились три фигуры в фототропной экипировке, которая моментально меняла фактуру и цвет, сливаясь с фоном окружающей местности.
Серые силуэты были похожи на призраков.
Один из них поднял руку, выразительным жестом приказав своим спутникам, чтобы они выдвигались вперёд, огибая площадку основного лагеря археологической экспедиции с флангов, а сам начал ловко и бесшумно карабкаться по наклонной поверхности скального выступа.
Через десять-пятнадцать секунд он уже достиг вершины и осторожно выглянул за гребень.
Штиммель, присев на корточки подле открытого кофра, находился в данный момент двадцатью метрами ниже. Он по-прежнему ничего не подозревал — собрав трёхкомпонентное устройство связи, он выпрямился, чтобы дать автоматике возможность сориентировать небольшую тарелку параболической антенны, и в этот миг, будто сиплый короткий вздох, прозвучал одиночный выстрел.
Тело Курта мешковато осело на камень.
Второй выстрел пришёлся точно в управляющую панель спутникового коммуникатора, прибор заискрил, а с вершины нависающей над площадкой скалы уже скользила по тонкому тросу серая тень.
Две призрачные фигуры появились на площадке одновременно со своим командиром, материализовавшись с разных сторон, словно были не из плоти, а из воздуха. Один из них лёг на живот и осторожно, не потревожив ни одного камушка, подтянул себя к краю расселины.
Из-за серого мягкого шлема с дымчатым забралом было невозможно рассмотреть их лица, но голос, прозвучавший в эфире на ультракоротких волнах, принадлежал азиату:
— Вижу Маскани. Стоит в кругу света у самой скалы.
— Где пакет?
— У него в руках.
— Расстояние до обрыва?
— Четыре метра.
— Действуй.
