- Нет, парсеках в двухстах отсюда. Так что недельку корабля не будет.
Наутро, прощаясь с Вартаняном в ангаре возле катера, он повторил в очередной раз:
- Я рассчитываю вернуться через семь, от силы - десять дней. Если к этому сроку "Радикал" не сообщит на Землю, что вернулся в окрестности Каппы, за вами пришлют "Интеграл" или "Полином". А может быть, "Алмаз", но это неважно. От вас требуется продержаться эти несколько суток.
- Продержимся,- успокоил его руководитель научной группы.- Планета спокойная, жизни - никакой.
- Постарайтесь не рисковать,- строго произнес Астанин.- Чуть какая неприятность - сразу в ракету - и на орбиту.
Впервые за десять лет работы в Межзвездном Флоте он оставлял десантную группу без корабля-базы, поэтому на душе скреблась целая стая диких кошек.
Удостоверившись, что катер благополучно сел на планету, экипаж звездолета запустил кварковые моторы. После пятидесяти часов разгона, оказавшись в световом часе от точки старта, "Радикал", включив все телескопы, переместился на окраину спирального рукава Галактики.
На этот рейс, к удивлению многих, Астанин напросился сам. Периодически вспыхивающая Каппа-4 Эридана считалась обычной цефеидой, так что никто ею особенно не интересовался. Шуруев так и сказал:
- В лучшем случае, вторая Нателла. Хоть эта Каппа и в плане, но я пошлю туда кого-нибудь из молодых. Попозже.
Однако, Ярослав, не вдаваясь в подробности, объяснил, что его по целому ряду причин интересует именно этот район Галактики, который в последние годы оказался, к счастью, в зоне досягаемости новых звездолетов. И даже, если эта звезда действительно относится к типу АМ Парусов, то ею тем более следует заняться поближе - экспедиция Серова, как известно, ходила к Нателле без научной группы, а на "Радикале" с прошлого рейда осталась астрофизическая аппаратура.
Доводы подействовали, причем немалую роль тут сыграл авторитет Астанина, поддержанный личной просьбой Серова. Через несколько дней программа полета была утверждена.
Система Каппы-4 Эридана оказалась забавной космологической игрушкой. Центральным телом была массивная черная дыра, вокруг которой вращались по ближайшей орбите сразу три объекта: звезда класса А4 и две планетки типа Меркурия. Немного дальше крутилась венероподобная планета, а на периферии системы - газовый шар чуть побольше Урана.
Но главной достопримечательностью Каппы-4 был, несомненно, эффект "огненного клинка": черная дыра, как линза, фокусировала своим тяготением излучение бело-голубого светила, и этот пучок лучей вращался по системе синхронно вращению звезды. На четвертый день после прибытия в систему земляне стали свидетелями феерического зрелища: узкий поток фотонов ударил в третью планету - ту, что напоминала Венеру.
Несмотря на такие феномены, большого интереса эта звездно-планетная семья не представляла - тут Шуруев был прав. Однако, поблизости находилось другое образование, по поводу которого Серов, Астанин и Омаров имели некоторые подозрения.
Вернувшись к Каппе после завершения внеплановых работ и получив с планеты уведомление о благополучном протекании экспедиционной жизни, Ярослав смог наконец спокойно погрузиться в охватившие его эмоции. Гипотеза, возникшая у него несколько месяцев назад, как будто подтверждалась, но таким странным образом, что выводы напрашивались совершенно неожиданные. Оставалось только дивиться чудесам этого мира, благодаря которым ему удалось, не зная главного, найти правильное решение.
Сообщение об их открытии вызовет немалый шум - в этом Ярослав не сомневался.
Как ни удивительно, Вартанян явно не собирался продолжать изучение планеты. Когда звездолет, приблизившись, повторно вышел на связь, начгруппы изъявил желание вернуть свое подразделение на борт. Ярослав, естественно, насторожился, но собеседник успокоил его:
- У нас все в порядке. Просто делать здесь нечего - объект на редкость неинтересный. Типичная Венера!
Услышав столь откровенный ответ, командир неожиданно развеселился и подумал: "Как часто стали мы употреблять это слово - неинтересно". В прошлых столетиях такой вопрос не стоял вообще. Тогда считалось, что в космосе интересно все. В начале двадцать третьего века, когда Астанин впервые покидал Землю, Солнечная Система превращалась в глубокий тыл Человечества, и наиболее актуальной задачей стал поиск миров, пригодных для освоения и колонизации. К сегодняшнему дню таких планет наоткрывали столько, что люди не заселят их и за двести лет. В избытке имелись и планеты, богатые ценными рудами: от железа и алюминия до лантаноидов и стабильных трансуранидов. Все это привело к своего рода пресыщению. Астанин считал, что только встреча с Иным Разумом сможет вызвать эмоциональное воздействие, сравнимое с полетом Гагарина, с первыми высадками на Луну, Марс и Плутон, с межзвездными эпопеями фотонных "драконов", с покорением гиперпространства и с началом расселения землян по планетам далеких звезд.
В самом деле, что привлекательного в мертвом каменном мире, окутанном плотнейшей шубой двуокиси углерода? Ни капли воды, ни глотка кислорода - банальная планета, каких известно сотни. Здесь не могло быть и речи ни о какой жизни, а тем более - о разумной.
Стоит ли удивляться, желанию группы Вартаняна при первом же удобном случае дружно погрузилась в катер, чтобы поскорее очутиться в уютных каютах "Радикала".
Сам Степан Сергеевич, не успев перешагнуть комингс шлюз-ангара, поинтересовался, не ожидается ли в обозримом будущем удар "огненного клинка" в четвертую планету системы. Проконсультировавшись с малым компьютером, Бахрам сообщил, что подобное событие действительно должно произойти довольно скоро. Заметно обрадовавшись, Вартанян провозгласил:
- С точки зрения астробиологии, экспедиция будет завершена после наблюдения этого явления. Только желательно быть поближе к планете.
- Ничего не может быть проще,- заверил его Бахрам, также обрадованный перспективой скорого возвращения на Землю.
Осторожно толкнувшись ракетными дюзами, "Радикал" плавно изменил орбиту, направив свой бег на окраину системы. Несколько дней на корабле было относительно спокойно: ученые занимались своими делами в лабораториях, а командир заставил себя выкинуть из головы прочие проблемы и занялся литературой.
В наступающем году исполнялось столетие премии, присуждаемой Министерством освоения космоса художественным произведениям космической тематики. В связи с юбилеем, некоторых ветеранов, к числу коих каким-то боком приписали и Астанина, попросили сообщить мнение о работах, этой премии удостоенных.
Будучи человеком скорее мягкосердечным, нежели наоборот, Ярослав не стал отказываться, совершив тем самым роковую, как стало понятно слишком поздно, оплошность. Давая свое согласие, он по простоте душевной не предполагал, что ему предстоит просмотреть кристаллы с записями многих десятков романов, повестей, рассказов, а также полнометражных телеспектаклей и художественных фильмов. Хотя некоторые произведения были знакомы, интуиция подсказала Астанину, что просмотр грозит затянуться не то, что до конца рейса, но и на весь послеполетный карантин. Но тут подвернулась на его счастье вынужденная пауза в работе экспедиции, и он без энтузиазма приступил к чтению.
