Когда Алан полностью восстановился, луна уже покидала небо, уступая место бледному не выспавшемуся солнцу. Он нашел взглядом лежащую девушку и коснулся ее лба. Она находилась в глубоком обмороке. Взяв ее на руки, он отнес Майю в домик и, уложив у вновь разведенного камина, снова ушел. Собрав части тел убитых вампиров, он развел большой костер и сжег их, предотвращая любую возможность к регенерации.
В больницу он доставил Майю все в таком же бессознательном состоянии. Оставив ее на попечение врачей, быстро уехал домой, собирать вещи. Теперь ему было понятно одно – Майя сделала выбор.
В которой нет ни родственников, ни друзей
Открыв глаза, девушка не сразу поняла, где находиться. Вокруг были белые стены и пол выложенный плиточкой, а куда же делся темный жуткий лес? Взгляд не фокусировался ни на одном предмете и расплывчато бродил по размазанной картинке. Где-то из-за стены глухо доносились звуки радостно звучащей песни. Майя устало улыбнулась, с надеждой вслушиваясь в знакомые слова, постепенно лицо ее бледнело и хмурилось:
Между мною и тобою – дождь, ветер, вьюга, зима и разлука
Я уже не твоя
Между мною и тобою – счастье, любовь, одиночество, мука,
Не могу без тебя…
Девушка зажала уши ладонями и вскрикнула: жестокие слова пронзали сердце, вытесняя всякую призрачную надежду. Закрыв глаза, она потерла виски, и снова всмотрелась в окружающую панораму – сомнений не осталось – это больница.
В комнату вошел Алан, на нем красовался свежее выглаженный серый костюм и бледно синяя рубашка. Ни на лице, ни на теле не было ни единой царапины. Майя обидно застонала – ее собственные ранения причиняли невыносимую боль. Она подняла руку и осмотрела туго перемотанную бинтами кисть, хорошо, еще, что не правая, а пришлось бы ей переучиваться на левшу.
Алан сел на край кровати и погладил девушку по плечу, его лицо было напряженным и задумчивым, поэтому ласки казались чисто автоматическими. Майя порывисто кинулась к нему и, крепко обняв, расплакалась. События в лесу стали представляться как неудачная жуткая сказка на ночь. Алан молча отстранился и, взяв девушку за руку, повел ее к машине.
Майя внимательно вглядывалась в прекрасное лицо, но он настойчиво отводил взгляд, не давая заглянуть в собственные мысли. Также молча, он завел машину и довез девушку домой. У дверей он крепко прижал Майю к груди и стал настойчиво и быстро целовать ее лицо, словно он больше никогда его не увидит. Майя чувствовала, что, что-то не так и слезы, как обычно начали накапливаться в уголках глаз, готовясь прорваться волной. Крепко прижавшись к ее губам, Алан резко отстранился и быстро сбежал по ступенькам к машине. Мерседес уехал прежде, чем по щеке девушки скатилась первая слеза.
Погрузившись в невеселые мысли, Майя поднялась на третий этаж и сразу же столкнулась с Леной. Увидев перемотанную руку и поцарапанные щеки, девушка удивленно остановилась:
– Что с тобой опять приключилось?
Майя опустила глаза, скрывая слезы, и пробормотала:
– Обожглась и только.
Странное отстраненное и печальное настроение не укрылось от внимательных глаз Лены, но, видя, что подруга не намерена откровенничать, она сказала:
– Майя, если что, я у себя в комнате. – И быстро добавила звонким голосом. – Если это Алан, я его убью, так и знай!
Майя быстро захлопнула за собой дверь и, прислонившись к ней спиной, медленно сползла на пол. Слезы ручьями текли по лицу, больно щипля исцарапанные щеки. Судорожные всхлипывания постепенно переросли в безудержный плач, смешанный с истерикой. В первые ее интуиция не спала и отчаянно сигнализировала, что Алан снова ее покидает, но в этот раз навсегда. Сердце больно сжималось, будто кто-то просунул руку в грудную клетку и поймал его в кулак, словно птицу. Майя плакала, пока серый день не сменил не менее хмурый вечер. Голова болела, а глаза опухли, словно от коньюктивита.
Майя не ошиблась. В это время вся семья Алана поспешно собирала вещи. Он наконец-то, признался им, кто она такая и рассказал обо всем, что произошло в лесу. Девушки братьев, раздраженно заявили, что они предупреждали об опасности с ее стороны. Решение Алана уехать из города, они радостно поддержали. Пока все суетились, складывая самые необходимые вещи, Алан закрылся в библиотеке и, расположившись за столом, закрыл руками лицо, обдумывая свои дальнейшие действия. Холодное отчаяние нахлынуло, словно морской прилив. Он вспоминал, как Майя прижалась к дереву, готовясь принять смерть: она действительно выбрала ее, а не жизнь оборотня. Он представил, что дальше снова потечет такое же бессмысленное и размеренное существование, какое было до того, как он впервые увидел девушку на стадионе, и судорожно сжал виски. Остаться с ней он тоже не мог. Его близость и близость его семьи разбудила в ней способности лекантропа, одновременно делая ее беззащитной и привлекательной для всех других вампиров. Пограничное состояние превращения держало ее как уязвимую приманку для любого хищника. Было всего два способа защитить Майю: первый, от которого она отказалась – стать кошкой, второй оставить ее навсегда и позволить снова стать человеком.
Тихо, словно мышь, в библиотеку вошел Иоганн, он лучше других понимал, как тяжело сейчас Алану, ведь за свою любовь ему тоже пришлось бороться. Когда-то он отвоевал у охотников свою Эсмеральду и еще сто лет добивался ее прощения. Сев на край стола он тихо сказал:
– Я всегда знал, что если ты влюбишься, то это будет не обычный человек.
Юноша поднял на него глаза:
– Ты и семья никогда не простили бы мне такого родства, – ответил он ледяным голосом.
– Неправда, лекантропы никогда не были жестокими и злыми, они воевали на стороне обычных людей, как и охотники, имея, правда, необычные преимущества. Единственная загвоздка – в ее притягательности для тебя и других, подобных нам. Ведь ненависть к вампирам в ее крови, странно, что она еще ни разу не попыталась тебя убить.
Алан напрягся, вспомнив укус девушки во время поцелуя. Если, однажды она и захотела бы его убить, он бы не стал сопротивляться, потому что убить ее саму было бы непосильной задачей. Иоганн положил широкую ладонь на его плечо и крепко сжал:
– Ты ее любишь?
– Нет. – Слова прозвучали слишком поспешно и резко, выдавая их лживость.
– Понятно. Я знаю, тебе будет невыносимо больно, но все же лучше попрощаться, а не уезжать так просто, ведь она может начать тебя искать.
Алан быстро встал и, не оглядываясь, направился к своему Мерседесу. Иоганн прав – нужно найти в себе силы быть честным и справедливым – Майя не заслуживает такого расставания.
