Мерчисон глубоко вздохнула и ответила:
– Мы собирались посвятить вас в суть дела завтра после посадки, но, как я вижу, за последние три дня в вашем общем состоянии не произошло никаких изменений, поэтому считаю, что нет причин держать вас в неведении до завтра. Ответы, которые вы от меня получите, вам не понравятся, потому что...
– Что, все плохо? – взволнованно прервал ее Хьюлитт. – По-моему, уж лучше знать горькую правду.
– Если хотите получить ответы, не прерывайте меня. Я и так в замешательстве.
«Она в замешательстве, – подумал Хьюлитт. – Что тогда говорить про меня?»
– Простите, продолжайте, пожалуйста, – попросил он патофизиолога.
Она кивнула и приступила к рассказу:
– Новости не то чтобы хорошие, и не то чтобы плохие. Во-первых, одни и те же вопросы мы вам задаем в надежде на то, что вы вдруг расскажете нам что-нибудь новое, то, о чем забыли рассказать Медалонту и другим врачам, занимавшимся с вами прежде, – нечто такое, во что бы мы поверили, за что смогли бы уцепиться. Судя по отзывам Приликлы, ваше эмоциональное излучение говорит о том, что вы нам не лжете, однако в той правде, которую вы нам сообщаете, пользы для нас мало. Что касается вашего второго вопроса – о том, что с вами... Что ж... насколько мы можем судить на сегодняшний день, вы не только совершенно здоровы, но вы являетесь поистине совершенным образцом мужчины-землянина, ДБДГ. Так что ответ таков: вы здоровы.
Мерчисон снова глубоко вздохнула, из-за чего ее красивая грудь под облегающим белым халатом приподнялась и лишний раз напомнила Хьюлитту о том, что он – совершенно здоровый мужчина.
– А раз дело обстоит именно так, пациент Хьюлитт, – продолжила Мерчисон, – мы должны признать вас совершенно здоровым ипохондриком, у которого имеются кое-какие психологические проблемы, посоветовать вам отправиться домой и перестать тратить попусту наше время, как уже и советовали вам многие медики в прошлом... – Мерчисон предостерегающе подняла маленькую изящную руку и попросила:
– Нет, не волнуйтесь и не повышайте свое артериальное давление: мы так не поступим. По крайней мере не поступим до тех пор, пока не найдем объяснения вашему странному анамнезу, не поймем, как вы повлияли на шерсть Морредет, почему шерсть так внезапно регенерировала. Мы надеемся отыскать какие-нибудь объяснения на Этле. Именно там с вами начали происходить странные события. Во время исследования, которое мы намерены там осуществить, ваша помощь, ваши советы и воспоминания будут для нас просто бесценны.
Так что ответ на ваш третий вопрос таков, – улыбаясь заключила Мерчисон, – мы не знаем, что с вами делать.
– Я бы рад вам помочь, – Хьюлитт тяжело вздохнул и пожал плечами, – но вряд ли вам пригодятся мои детские воспоминания. Вы об этом думали?
– Судя по заключению сотрудников Отделения Психологии, – заметила Мерчисон, – память у вас, как и все прочее, в полном порядке. Ну а теперь, пациент Хьюлитт, будьте так добры, засыпайте, а мне надо работать.
– Постараюсь уснуть, – пообещал Хьюлитт. – А что вы делаете?
Женщина внимательно посмотрела на него и ответила:
– Помимо прочего, я занимаюсь сравнением ряда сканов тканей мозга ДБДГ и существ других видов. Кстати, ткани вашего мозга тут тоже представлены. Пытаюсь обнаружить какие-нибудь изменения в структуре вашего мозга, способные объяснить хотя бы некоторые из ваших способностей – в том случае, если ответственны за них вы, а не кто-то и не что-то еще. Но, конечно, я не ожидаю, что обнаружу свидетельства в пользу наличия у вас дара чудотворца, но попытаться обязана. А теперь спите.
Однако несколько минут спустя Мерчисон заговорила вновь:
– Вы уверены, что рассказали нам все? А может быть, были какие-то случаи, которые вы сочли мелкими и незначительными, а потому недостойными нашего внимания – ну, например, вроде истории с вашими зубами? Что вы помните о контактах с больными людьми дома и на работе? Почему-то в вашей истории болезни ни слова не сказано о вашей профессии и роде деятельности. Были ли у вас контакты с животными, кроме котенка? Может быть, эти животные болели, а потом поправились, или были еще какие-нибудь...
– Вы имеете в виду кого-нибудь вроде овцы? – уточнил Хьюлитт.
– Не исключено, – кивнула Мерчисон. – Расскажите мне о ней.
– Вы хотели сказать «о них», – поправил Мерчисон Хьюлитт.
– Так вы – пастух? – изумилась Мерчисон. – Не знала, что пастухи до сих пор существуют. Ну, рассказывайте.
– Я не пастух, но пастухи действительно существуют и по сей день, – сказал Хьюлитт, – Это редкая, тонкая и очень щедро оплачиваемая работа, особенно же хорошо я плачу своим пастухам. Я унаследовал семейный бизнес от своих бабушки и дедушки. Мой отец был их единственным сыном и предпочел карьеру в Корпусе Мониторов. Когда он погиб в авиакатастрофе, я стал... в общем, я стал последним в роду Хьюлиттов. А о моей работе ничего не сказано в истории болезни, потому что на Земле почти все до одного знали, кто я такой и чем занимаюсь. Я возглавляю фирму «Торговец Хьюлитт».
– Кажется, я должна прийти в восторг? – спросила Мерчисон. – Простите, но я родилась не на Земле.
– На Земле не родилось девяносто с лишним процентов граждан Федерации, – заметил Хьюлитт, – так что я не обижаюсь. Я возглавляю небольшую, но одну из немногих компаний, которая могла бы владеть огромными капиталами. Мы занимаемся изготовлением традиционной одежды, сшитой вручную или связанной из шерсти овец. В наши дни, когда рынок наводнен дешевой одеждой из синтетических материалов, находятся люди, согласные переплатить, но приобрести одежду из натуральных волокон. Некоторые даже пытаются всучить нам взятку, только бы заключить с нами контракт. Однако вопреки всему прибыль у нас вовсе не бешеная.
Мы много тратим на содержание не только овец, но и других животных, дающих шерсть и считающихся охраняемыми видами. Периодически животных приходится подвергать стрижке – именно так мы получаем шерсть для прядильных фабрик. Но вы просто представить себе не можете, во что обходится забота о здоровье животных.
Моя работа заключается в том, что я периодически инспектирую наши стада, – пояснил Хьюлитт. – В частности, проверяю качество шерсти перед стрижкой. Но, нашим животным нельзя болеть, мы всячески их от этого оберегаем. Так что мне очень жаль. Вероятно, эти сведения для вас не слишком полезны?
– Может быть, и не слишком, – согласилась Мерчисон. – Но все же это довольно интересно. Надо будет обдумать.
– Еще я занимаюсь торговыми операциями, – добавил Хьюлитт. – Я – глава компании, подтянутый, безупречно одетый... когда на мне – не больничная пижама.
