— Когда он вырастет, — мрачно произнес я, — пусть решает сам.
— Ну да, — кивнул Учитель. — Сам. Конечно. Каждый сам творец своей судьбы. Пока он вырастет, то сможет и забыть о странном происшествии весенним вечером. Кстати, как вы думаете, Матвей, тот я… Я имею в виду в параллельном мире тоже ведь есть следователь по фамилии Учитель, приехавший разбираться в…
— В чем? — Я пожал плечами. — Там ничего не случилось, верно? Жена поругалась с мужем из-за любовницы. Замахнулась на мужа ножом, но ведь не ударила же! А если ударила, то не попала. А если попала, то ничего при этом не произошло.
— На ноже должна быть кровь, — покачал головой следователь. — Если рассуждать по-вашему. Ей показалось, что не попала, потому что никакой раны, верно… А на ноже — кровь. Представляете, как она испугалась?
Он это говорил серьезно, он действительно думал так, как говорил, или играл со мной по правилам моей игры, ни на минуту не поверив ни в Многомирие, ни в собственное там расследование так и не совершенного преступления?
— Алик, придя в себя после ссоры, понял, что случилось на самом деле, — сказал я.
— Вы думаете, он понял? — быстро спросил Учитель.
— Господи… — пробормотал я. — Если поняли вы… Или считаете, что поняли… Конечно, Алику все стало ясно сразу. Я вот думаю: как он… Я бы не хотел оказаться на его месте — там…
— Самим ведь собой, — задумчиво произнес следователь.
— Да. Самим собой. Но все равно другим. Другим — для тех, кто… Ну, вы понимаете.
— Надеюсь, — вздохнул Учитель. — Хотя все это, конечно… Как говорится, в протокол не запишешь.
Из комнаты Игоря вышла Ира, закрыла за собой дверь и прислонилась к притолоке. Она оглядела нас обоих, медленно подошла, села, положила на стол руки и спросила безжизненным голосом:
— Когда можно будет похоронить Алика? Вы обещали…
— Да-да, — пробормотал следователь. — Ирина, я думаю, что в Абу-Кабире уже все закончили, и в Хевра Кадиша* они тоже позвонили… Завтра… Конечно, завтра можно будет похоронить.
— Не представляю; — сказала Ира, ни на кого не глядя, — как Анна Наумовна будет жить… Я бы не смогла…
— У нее есть вы, — с мягкостью, какой я от него не ждал, произнёс следователь. — И Игорь.
— А у нас? — Ира подняла взгляд и посмотрела на Учителя в упор. — Кто есть у нас?
Следователь, кажется, хотел сказать умное и ободряющее слово, но сдержался и только кашлянул. Напряжение нарастало, будто где-то, в невидимом для нас космосе, кто-то передвигал ручку на пульте гигантского трансформатора, управляющего человеческими эмоциями. Мне показалось, что сейчас начнет светиться воздух, и если не уменьшить степень накала…
В кармане завибрировал мобильник, я успел вытащить его и нажать на кнопку включения прежде/чем аппарат начал играть Песню Сольвейг.
Я не сразу узнал голос, это была не Галка, а кто-то другой, очень знакомый, но…
— Матвей, я не поздно звоню? Инга.
— Нет, — сказал я, — не очень.
— Я… — Инга, видимо, была чем-то напугана, голос ее звучал напряженно — а может, с ней рядом находился кто-то, и она старалась говорить, чтобы ее не слышали? — Я только что вспомнила…
— Что? — переспросил я.
— Я не могла это помнить, потому что этого не было. Точно не было, Матвей. Но я помню так, будто это случилось вчера… С тобой такое бывало? Скажи, как это возможно?.
Я зная, как это возможно. Я мог ей объяснить. Но сейчас она меня просто не услышит.
— Инга, — сказал я, — что ты вспомнила?
— Я уже ложилась спать, — голос ее становился тише, будто растворялся в пространстве ночи, я прижал телефон к уху с такой силой, что начала болеть голова, — и вдруг вспомнила, как это было… или могло быть… Я встретила на улице Иру… ну, жену Алика…
Я бросил на Иру взгляд — она думала о своем, опустив голову.
— Да, — сказал я, — говори, я слушаю.
— И она мне сказала… Очень грубо так… Чтобы я оставила ее мужа в покое, иначе… Что иначе, Матвей? Я испугалась, что она может что-то сделать. Не со мной, я почему-то была уверена… С Аликом… У нее был такой взгляд… Я сказала, что между нами уже ничего нет. Я сказала, что у меня другой мужчина. Я так растерялась, правда… А она… Она сказала: «Я убью его».
— Да, — повторил я, потому что голос Инги прервался — то ли ее душили слезы, то ли что-то происходило со связью. — Когда это было? Этот разговор?
— Не знаю, — произнесла Инга так неожиданно громко, что я инстинктивно отодвинул телефон от уха, и голос смогли, наверно, услышать и Ира, сидевшая близко от меня, и Учитель с его тонким слухом. — Понятия не имею, когда это было. Этого не было! Может, я схожу с ума, Матвей? Я весь день думала об Алике и о тебе, и, может, поэтому… Прости, что звоню в такое время…
— Ничего, — пробормотал я, опять прижав трубку к уху. Учитель смотрел на меня внимательно, без признаков понимания — просто смотрел, и все. — Ты нервничаешь…
— Нет! Это не нервы. Со мной никогда такого не было. Это она его убила? Скажи, ты должен знать: это она?
— Нет, — сказал я. — Успокойся, пожалуйста.
— Если это она, то из-за меня… А если не она, то… Я не хочу, чтобы меня куда-то вызывали и спрашивали о наших отношениях. Со мной сегодня говорили, но совсем о другом. При чем здесь я?
Она о своем спокойствии думала, а я-то решил… У нее тоже произошло наложение реальностей, й она, конечно, ничего не поняла. Слишком много склеек за одни сутки: Может, так и должно быть после того, что сделал Игорь?
— Ну, — сказал я, — ты-то здесь совсем ни при чем. Не надо нервничать. Давай завтра встретимся, и я тебе кое-что объясню.
— В час в «Апропо», как сегодня, — быстро произнесла Инга и, не попрощавшись, отключила связь. Будто звонила для того только, чтобы назначить свидание.
— Это Киреева? — спросил Учитель, когда я положил телефон на стол перед собой, чтобы видеть дисплей на тот случай, если опять раздастся звонок.
— Да, — сказал я. — Вы слышали? У вас же такой слух…
— Кое-что, — хмурясь, сказал следователь. — Она имела разговор с…
Я кивнул:
— Только, похоже, не здесь. И вдруг вспомнила. Вам наверняка такое знакомо: вспоминается нечто, чего, как вы точно знаете, в действительности не происходило. Яркое воспоминание…
— Дежа-вю.
— Приблизительно. Дежа-вю — это когда обстановка кажется знакомой или местность… Дом… А если какое-то событие, происшествие, разговор…
— О чем разговор? — нетерпеливо спросил Учитель. — Это имеет отношение к делу?
Я покосился в сторону Иры, и следователь понял смысл моего взгляда.
— Ирина, — сказал он и дотронулся до ее локтя. Ира вздрогнула. — Извините, я бы хотел… Если не трудно, еще раз удостоверения личности — ваше и вашей свекрови. Принесите, пожалуйста.
