— Я слушаю тебя, — сказал Горпах.
Он отложил бритву и уселся напротив Рогана.
Роган облизал губы.
— Нужно попытаться…
— Что?
— Найти их…
Свершилось. Он знал, что астрогатор не воспротивится. Собственно говоря, он сейчас был абсолютно уверен, что Горпах именно на это и рассчитывал, что сделал это умышленно. Чтобы рисковать не в одиночку?
— Так. Понимаю. Хорошо.
— Но необходим план. Какой-то образ действий, благоразумный…
— Мы всё время были благоразумны, — сказал Горпах. — Результаты тебе известны.
— Могу я кое-что сказать?
— Слушаю.
— Я сегодня ночью был на совещании у стратегов. То есть я слышал… впрочем, не важно… Они разрабатывают разные варианты уничтожения тучи… но ведь задание состоит не в том, чтобы её уничтожить, а в том, чтобы разыскать тех четверых. А если мы снова затеем антипротонную расправу с тучей, так уж из второго такого ада наверняка никто из них живым не выйдет. Никто. Это невозможно…
— И я так думаю, — медленно ответил астрогатор.
— И вы?! Это хорошо… Ну, так что же?
Горпах помолчал.
— Они там… они нашли какое-нибудь другое решение?
— Они?.. Нет.
Роган хотел ещё о чём-то спросить, но не отважился. Слова замерли у него на губах. Горпах смотрел на него, будто чего-то ждал. Но Роган ничего не понимал — неужели командир предполагает, что он один, своим умом сумел бы придумать нечто более совершенное, чем все учёные вместе с электронными мозгами? Это же бессмыслица. Но Горпах всё так же терпеливо глядел на него. Они молчали. Капли воды мерно били из крана, удивительно звонкие в полной тишине. И из этого молчания родилось нечто, от чего холодом свело скулы Рогана. Всё лицо, вся кожа от затылка к челюстям начала сжиматься, становилась словно тесной, когда Роган смотрел в слезящиеся, невыразимо старые сейчас глаза Горпаха. Он ничего не видел, кроме них. Он уже знал.
Роган медленно наклонил голову. Будто говорил «да». «Ты понимаешь?» — спрашивал взгляд астрогатора. «Понимаю», — взглядом отвечал Роган. Но по мере того как понимание это становилось всё отчётливей, он всё острей ощущал, что это невозможно. Что этого никто не имеет права требовать от него, даже он сам. И он всё молчал. Молчал, но теперь уже притворяясь, что ни о чём не догадывается, ничего не знает; он цеплялся за наивную надежду: мол, раз ничего не было сказано, так можно будет отречься от того, что перешло из глаз в глаза, можно будет свалить на свою недогадливость, потому что он понимал, он чувствовал, что Горпах сам никогда ему этого не скажет. Но командир видел и это: он всё видел. Они сидели не шевелясь. Взгляд Горпаха смягчился. В нём было уже не ожидание, не подстегивающая настойчивость, а только сочувствие. Он словно говорил: «Я понимаю. Хорошо. Пусть так и будет».
Командир медленно опустил веки. Ещё миг — и невысказанное исчезло бы, и оба они могли бы вести себя так, словно вообще ничего не произошло. Но этот опущенный взгляд решил дело. Роган услышал собственный голос:
— Я пойду.
Горпах тяжело вздохнул, но Роган, охваченный паникой, пробуждённой им самим сказанным словом, не заметил этого.
— Нет, — сказал Горпах. — Так ты не пойдёшь…
Роган молчал.
— Я не мог тебе этого сказать… — продолжал астрогатор. — Не мог даже искать добровольца. Не имел права. Но теперь ты сам знаешь, что мы не можем так улететь. Только один человек, в одиночку, может туда войти… и выйти. Без шлема, без машин, без оружия.
Роган еле слышал его голос.
— Сейчас я изложу тебе свой план. Ты его обдумаешь. Ты сможешь его отвергнуть — всё по-прежнему остаётся ещё между нами. Я это представляю себе так. Кислородный аппарат из силикона. Никаких металлов. Я вышлю туда два автоматических вездехода. Они привлекут к себе тучу, она их уничтожит. И как раз в это время пойдёт третий вездеход. С человеком. Это вот наиболее рискованно; однако надо подъехать как можно ближе, чтобы не тратить времени на переход через пустыню. Кислорода хватит на восемнадцать часов. Вот у меня фотограммы всего ущелья и окрестностей. Считаю, что не следует идти по трассе предыдущих экспедиций; надо подъехать как можно ближе к северному краю плоскогорья и оттуда пешком спуститься вниз. К верхней части ущелья. Если они вообще где-нибудь есть, так только там. Там они могли уцелеть. Местность труднопроходимая, много расселин, пещер. Если найдёшь всех или хоть кого-нибудь из них…
— Вот именно. Как их доставить? — спросил Роган со строптивым злорадством.
В этом пункте затея была явно уязвима. Как легко жертвовал им Горпах…
— Дадим тебе соответствующее средство, оно слегка одурманивает. Нечто в этом роде имеется. Конечно, понадобится оно лишь в том случае, если кто-нибудь из найденных тобой не захочет идти добровольно. К счастью, они в этом состоянии могут ходить.
«К счастью…» — подумал Роган. Он сжимал кулаки под столом, стараясь, чтобы Горпах этого не заметил. Он ничуть не боялся. Ещё нет. Всё это было слишком нереально.
— В случае, если туча… заинтересуется тобой, ты должен лечь наземь и не шевелиться. Я думал о каком-нибудь препарате на этот случай, но он подействовал бы слишком поздно. Остаётся только экран для головы, этот симулятор импульсов, о котором говорил Сакс.
— А уже есть что-нибудь такое?.. — спросил Роган.
Горпах понял скрытый смысл этого вопроса. Но сохранял спокойствие.
— Нет. Но это можно изготовить в течение часа. Сеточка, скрытая в волосах. Аппаратик, генерирующий электроимпульсы, будет вшит в воротник комбинезона. Теперь… Даю тебе час. Дал бы больше, но с каждым часом шансы на их спасение уменьшаются. Они и так уже ничтожны. Когда ты примешь решение?
— Я уже принял.
— Глупый ты. Не слышишь, что я тебе говорю? Всё это было лишь для того, чтобы ты понял: нам ещё нельзя стартовать.
— Да ведь вы же знаете, что я всё равно пойду…
— Не пойдёшь, если я тебе не разрешу. Не забывай, что пока ещё я тут командир. Перед нами такая проблема, что ничьё самолюбие не следует брать в расчёт.
— Понимаю, — сказал Роган. — Вы не хотите, чтобы я чувствовал принуждение? Ладно. Ну, если так… но наш уговор ещё остаётся в силе?
— Да.
— Если так, я хочу знать, что вы сделали бы на моём месте. Поменяемся местами… в обратном порядке…
Горпах помолчал.
— А если б я тебе сказал, что не пошёл бы?
— Тогда и я не пойду. Но я знаю, что вы скажете правду…
— Так не пойдёшь? Даёшь слово? Нет, нет… Я знаю, что это не нужно…
Астрогатор встал. Тогда встал и Роган.
— Вы мне не ответили.
Астрогатор смотрел на него. Он был выше Рогана, вообще крупнее, шире в плечах. В глазах его возникло то же усталое выражение, что и в начале беседы.
