Ознакомительная версия.
– А что, пониже место нельзя было найти? – равнодушно поинтересовался он.
– Это самое чистое место, – ответили ему. – И кабелей нет, и лифтовая шахта прямо в подвал. Мы все «прозвонили», полчаса по стенке с приборами лазили. Это самое лучшее место.
Сектанты плавно выезжали из темноты и перебирались на площадку. Канаты, которые ее держали, раскачивались и натягивались все туже. Васин гадал, скоро ли иссякнет запас их прочности.
Вообще, это было похоже на дурной сон. Ночь, шум ветра, десяток людей, висящих на отвесной стене...
– Все? – рассеянно спросил Фома. – Начинайте, что ли...
Тут же закипела работа, площадка закачалась еще сильней. Сектанты доставали из ранцев какие-то шланги, трубки, разматывали, закрепляли на стене.
– Ефим, все чисто? – спросил Фома парня с «рогатым» приборчиком.
– Пока нормально. Можно работать.
– Включайте...
Далее Васин пережил одно из самых омерзительных чувств в своей жизни. Это была мелкая вибрация, от которой заныло и зачесалось все тело. Она была настолько сильной, что казалось, еще секунда – и из десен начнут вываливаться зубы, от костей отслоятся мышцы. Самое неприятное, что пальцы начали съезжать с края площадки, а в прочность страховки верилось с трудом.
Через пару минут, когда вибратор отключили, Васин испытал невероятное облегчение.
– Ну, пошла, родимая... – весело сказал Фома и уперся руками в стену.
Кусок бетона размером в половину человеческого роста легко поддался и ушел вовнутрь. Через несколько секунд он увесисто рухнул где-то внизу, разлетевшись на куски. В стене открылась ровная квадратная дыра.
В шахту спускались на веревках в полной темноте. Васин закрыл глаза – толку в них сейчас не было никакого, а вот другие чувства обострились. Нащупав под ногами пол, он сразу отступил в сторону, чтобы чей-нибудь ботинок не опустился ему на голову.
Рядом кто-то уже возился со следующей стеной. Потом зажегся синий фонарик. Через три-четыре минуты вся команда опустилась в широком низком коридоре, освещенном тусклыми плафонами. Сектанты держались свободно, как будто вышли гулять на проспект, а не проникли тайно в охраняемое помещение. Только Ефим не отрывался от своего приборчика, поводя антеннами в разные стороны.
– Модест, давай план, – сказал Фома.
Кряжистый светловолосый сектант с оттопыренными ушами вынул из ранца небольшую планшетку, разжег на ней экран. Васин прислушался, как они с Фомой начали вполголоса обсуждать предстоящий маршрут: «...не та секция... через экран не пойдем... можно кабель закоротить... это пластик – не стена, а одно название... резак нельзя, излучение... кодовый замок отключим...»
Васин чувствовал себя скованно. Сказывалась неопределенность его положения. Он теперь не был врагом для этих парней, но не был и «собратом». Он стал просто грузом, который надлежит доставить куда следует. А это очень неприятно – ощущать себя грузом. Пусть даже к тебе относятся бережно и корректно.
Наконец совещание закончилось. Казалось, после долгого обсуждения, предстоит не менее долгий путь, но все вышло не так. Модест закрепил наушник, прошел с какой-то трубкой вдоль стены, а потом объявил: «Здесь».
Сектанты столпились вокруг него, а он извлек из рюкзака нечто, напоминающее насадку от пылесоса, за которой тянулся витой провод, и начал гладить этой штукой стенку. Васин поднялся на цыпочки, чтобы лучше видеть.
Сначала он ничего не заметил. Потом со стеной что-то стало происходить: она немного искривилась и начала сморщиваться, как облитый кипятком полиэтиленовый пакет. Модест проткнул ее рукой и... порвал – легко и бесшумно, как пласт гнилой резины. Из темноты рваного отверстия подуло сыростью.
Сектанты начали один за другим пробираться в проход. Васин полез предпоследним. В свете маленьких, но мощных фонарей проступали шершавые стены большого каменного зала, замусоренного и давно заброшенного.
Когда-то, судя по всему, здесь размещалось что-то электрическое – очень большое и мощное. По стенам тянулись толстенные кабели в экранирующей металлической оболочке, в углах громоздились пыльные радиаторы, под ногами хрустели осколки изоляционного фарфора. Запустение было столь кричащим, что Васина вдруг кольнула неприятная мысль: а что, если установку давно разобрали и унесли? От этого соображения у него на секунду защемило в груди.
Но только на секунду. Потому что из дальнего угла раздался приглушенный голос кого-то из «собратьев»:
– Вот она...
Ноги сами понесли Васина на голос. Он увидел освещенную десятком фонарей каменную плиту, а на ней – плоский ящик из серого металла. Он был каким-то подчеркнуто самодельным, без всякого дизайна и эстетики.
– Это и есть вся установка? – невольно спросил Васин.
– Что? – переспросил Фрол – так вежливо и внимательно, как будто ждал от Васина чего-то очень умного.
– Да нет, ничего... – смутился Васин. – Я не думал, что установка такая маленькая.
– Установка маленькая, – согласился Фрол. – Зато резонатор – все здание. Дает поле больше чем на сто километров.
Сектанты потоптались вокруг еще немного, потом кто-то сказал:
– Ну, что, надо переключать на автономное питание и уносить?
– Давайте, – согласился Фрол.
Для Васина эти слова равнялись удару молотком по голове. Мысленно он уже был дома, и вдруг – услышал такое! От возмущения у него перехватило дыхание.
– Эй! – воскликнул он. – Что значит, «давайте»? Сначала разберитесь со мной.
– А что с тобой делать? – спросил Фрол.
– Как что?! Глинский обещал переправить меня прямо отсюда.
Фрол быстро переглянулся с кем-то из своих.
– Подожди, – сказал он и отступил в глубину темного зала, доставая из под рубашки крошечную радиостанцию. Васин заставил себя успокоиться. Сейчас Глинский ему напомнит, и все образуется...
«Собратья» исподтишка поглядывали на Васина и тихо шушукались. Васину это не нравилось.
Фрол вернулся быстро. Он избегал смотреть в глаза, и по этому признаку Васин легко понял – дело дрянь.
– Сейчас невозможно ничего сделать, – быстро сказал он. – Все будет потом.
– Когда «потом»? – спросил Васин, закипая от ярости.
– Не здесь... Потом, в другом месте. Здесь опасно, могут засечь, – отрывисто говорил Фрол и тихо, бочком-бочком, продвигался к установке. Он не умел врать, да и не пытался сделать вид, что говорит правду. У Васина плыли желтые клочья перед глазами от осознания того, как подло с ним поступили.
– Сначала выберемся, а дальше – быстро подключим и все сделаем, – сказал Фрол. Он как бы невзначай положил руку на серый ящик и вытащил, а затем спрятал под рубашку маленькую мерцающую пластинку.
Ознакомительная версия.
