Он смотрел вверх, надеясь увидеть, как тот будет садиться. Но на небе были только жемчужно-серые складки облаков. Охота та отличалась от других. Существо, которое он искал, не так просто захватить и засадить за ограждение.
Все более интересно…
Он прошел по ледяной крошке ручья; его тропа на повороте оборвалась: предстояло пройти через участок, где кто-то зелеными глазницами следил за ним из маленькой пещеры. Он шагнул вперед на бугор; деревья, куда он направлялся были редкими.
Его тропа свернула влево, вверх по холму; он поднимался все выше, пока не очутился на гребне хребта, откуда прекрасно можно было видеть противоположную сторону. Там он остановился, всматриваясь в черный север, куда его тропа уходила в даль в тусклом свете, сопровождавшем его в странствиях.
Раскрыв мешок, он бросил перед собой пыльцу. Потом повернулся к голубому югу и к отверстию в земле, из которого он появился — туда он бросил больше пыльцы, заметив, что тропа сзади исчезла после того, как он прошел по ней. Понимал, что не сделает и шага назад, если даже и захочет.
Пути назад не было.
Он повернулся лицом к желтому западу, куда уходил день. Бросив пыльцу, он подумал о конце, о замкнутости круга. Потом повернул к востоку, вспоминая каждое прожитое утро и думал о тех, кого еще предстоит встретить. Необыкновенно ясно был виден путь на восток, вспомнились земли им уже виденные; очертания ландшафтов. Удивился, почему отрицал Динетах, который был главной частью его самого.
Трудно сказать, сколько времени он смотрел на восток. Вдруг воздух над его головой наполнился кружащимися частицами света, сопровождавшимися легким жужжанием. И они походили на рой огненных мушек, танцующих перед ним. Внезапно они отлетели вправо. Он понял, что это было своеобразное предостережение.
Взглянул направо. Вдалеке между деревьев блуждал зеленый свет. Он отвернулся и снова посмотрел на свою тропу, потом пошел по ней.
Вскоре Билли побежал; льдинки брызгали ему в лицо, а их поднимал откуда-то взявшийся сильный ветер. Снег не засыпал тропу, ее было хорошо видно. Тропа сворачивала налево. Казалось, она сузилась, когда он прошел дальше. Потом все больше сужалась, пока не превратилась в рождественский серпантин в центре склона. Вскоре он обнаружил новый феномен.
Сначала ему показалось, что участок стал глубже и длиннее, чем он видел. Пройдя еще дальше, он увидел огромный каньон с высокими отрывистыми склонами. Чем дальше он шел, тем стены стали круче, расстояние между ними больше. Кругом были разбросаны массивные валуны, которые он в первый раз просто не приметил. Путь краснокожих, по которому он шел, остался прежним. Никаких признаков укорочения, виденных им прежде, не было. За ним летело страшное, белое колесо, сверкающее, пятиконечное, похожее на морскую звезду. Неожиданно появилось и другое над головой, медленно снижаясь. Он увидел, что это снежный ком.
Место было больше каньона дель Муэрто, много больше. В какой-то миг стены отодвинулись и исчезли. Он пошел быстрее, потом побежал, прыгая среди гигантских скал.
Поднявшись наверх, Билли увидел огромную стеклянную гору, маячившую перед ним; ее призматические стороны преломляли лучи под разными углами.
Он спустился ниже и увидел тропу, сбегавшую в большое отверстие в боку; зазубренное, вырубленное в камне отверстие — и оно походило на черную молнию, сбегавшую в землю.
Сверху дул сильный ветер, и Билли отправился дальше. Снежный ком рухнул на землю, как падают дома. Билли перебежал маленький пруд, волновавшийся сзади.
Гора вздымалась выше, становилась ближе.
Наконец он приблизился и увидел, что в огромном отверстии блестели влажные стены, смыкающиеся над головой, как у палатки.
Он зашел внутрь и остановился, как вкопанный. Рука потянулась к ножу; потом он понял, что окружающие его люди — всего лишь его собственное многократное отражение в зеркальных стенах. А его тропа разбегалась в разные стороны…
…искаженные отражения. Он ударил по стене, потрогал ее поверхность.
Казалось, что его тропа идет прямо сюда, но сейчас было видно, где действительность переходит в иллюзию. Тропа скользит вправо, как можно было сейчас сказать.
Три шага, и он ударился о другую стену. Этого можно было избежать. Там нет ничего похожего на тропу. Она, не отклоняясь, начиналась впереди.
Он шагнул вперед, ощупал стену. Его отражение повторило его движение.
Вдруг там ничего нет? Он протянул вперед руку и понял, что заблокирована только верхняя часть. Встав на четвереньки, он двинулся дальше.
Когда он полз, вокруг него перемещались и его отражения. На какой-то миг, скосив глаза направо, он заметил, что походит на неуклюжего медведя. Быстро взглянул налево. Шестирогий Олень с тревожными темными глазами и трепещущими ноздрями. Множественные отражения слились потом в кого-то, что было гибридом и медведя, и оленя, и человека, в нем было что-то первобытное, похожее на Первого человека, пробирающегося по узкому темному туннелю в новый мир.
Отражения головы показали, что верхнее пространство снова увеличилось, поворачиваясь вверх к узкой готической арке. Он встал на ноги сразу, как увидел это, а отражения животных исчезли, ничего не осталось, только он со всех сторон. Впереди — все цвета разных оттенков.
Он пошел дальше и увидел, что путь впереди свободен. Тогда он бросился бежать.
Свет, казалось, не стал ярче, когда он вышел на площадку. Отражения, сопровождавшие его, сейчас преломлялись сквозь призмы и тени. Он заметил, что они все одеты по-разному. Одно — в скафандре, другое — в смокинге, третье — в набедренной повязке, четвертое — вообще голое. Еще были в парке, в голубой бархатной рубашке, которую он давно забыл, с поясом из раковин. Издали он увидел себя мальчиком, бегущим, размахивая руками.
Билли с улыбкой на лице выбежал в отверстие на тропу. Стены каньона придвинулись к нему, снижаясь, когда он двинулся вперед.
Он остановился и оглянулся.
Гора не блестела. Он следил, что у него под ногами, сделав двенадцать шагов, остановился и поднял камень с вкраплениями кристаллов кварца. Поднес его к глазам: в кристаллах играла радуга. Положив камень в карман, Билли ощутил тяжесть времени и пространства.
Потом он бежал почти час, ледяшки царапали ему лицо, как кошачьи коготки по скалам. Замерзшая земля шуршала под ногами, как целлофан. Снег на склонах холмов походил на скрюченные пальцы. Молния осветила лоскут неба, почти сразу же громыхнуло. Его тропа вела в горы, скоро начался подъем.
Когда я зову,
они идут ко мне
с горы Мрака.
Нефтепроводы пересекают ее,
Спутники летают над ней,
Но вся земля передо мной — моя;
Все существа, которые охотятся
и за которыми охотятся на ней,
мои.
Я следую за Людьми
через вечность;
отдаю своим охотникам свою добычу
когда хочу.
Те, кто сами охотятся,
относятся к особой категории;
они, без сомнения,
мошенничают с древних времен.
Но вы никогда не состаритесь, чтобы
научиться тому, что вам интересно и
что сохранит мне черные крылья.
Йа-Йа!
Прочь с горы Мрака,
потом всему конец.
Он взбирается вверх, кругом все — необычно. Он потерял счет времени и расстоянию. Иногда казалось, что противоположная сторона кружится перед глазами, а иногда, что слишком мало прошел. Тропа вилась между гор. Билли не был уверен, где находится, хотя понимал, что идет на север. Снег перешел в дождь. Дождь, начавшись, быстро кончился. Тропа вела вверх и вилась по скалистому проходу. Кое-где ее пересекали ручейки. Он шагал по узким перешейкам, спиной прижимаясь к камням, опираясь то на пятки, то на носки.
