— Отлично слышу, — немедленно откликнулся голосок представителя Корпорации.
— Ты подонок! Ты еще поплатишься за это!
— Не выйдет, Бонуэр, но я желаю тебе удачи. Ты оказался не так уж плох. Наверно, тебе будет приятно слышать, что ставки на тебя повышаются.
На этом господин Версус закончил беседу. Сунув карту обратно в карман, я догнал спутников, и мы продолжили путь. Мы шагали молча, лишь изредка обмениваясь короткими фразами. Давала себя знать усталость, хотелось пить. На восьмом уровне, если верить обещаниям Версуса, в тайнике должна была быть вода. Но попасть туда оказалось непросто…
Поурс остановился столь резко, что я едва не врезался в его спину.
— Ты что… — начал было я и тут же осекся. Впереди на лестнице стояли двое — Баас и Н'Дым.
Негр выглядел ужасно. Поединок с Фирром дорого обошелся ему. Комбинезон Бааса был изорван в клочья и щедро пропитан кровью. Черную физиономию уродовали глубокие царапины, ничуть, впрочем, не мешавшие негру ухмыляться своей обычной отвратительной ухмылкой.
— Кого я вижу! — злобно прорычал он. — Как здорово, что вы собрались все вместе и мне не придется гоняться за каждым по отдельности. Идите-ка сюда, ребятки, я пощекочу вас вот этой штукой! — Баас потряс устрашающего вида топором с двумя лезвиями, выглядевшим в его руках совершенной игрушкой. Стоявший чуть за спиной негра Н'Дым был вооружен длинным ножом.
Я быстро прикинул, что делать. Можно было, конечно, попытаться спастись бегством. Кому-нибудь из четверых это наверняка удалось бы. Но, скорей всего, не мне, потому что Баас, вне всяких сомнений, намеревался заняться в первую очередь моей персоной. Кроме того, это означало конец всему. Поодиночке у нас не было ни малейших шансов. Нужно было принимать бой, что я и сделал.
Толкнув Поурса, я ступил на лестницу и грубо бросил прямо, в физиономию Баасу.
— Ты хочешь получить еще, черная обезьяна?! На этот раз тебе не удрать от меня!
Рожа Бааса изобразила глубокую задумчивость — самое нелепое выражение, какое мне приходилось видеть. Пока он пытался осознать смысл сказанного мной, я сделал еще пару шагов вверх. Раузи, Лоренс и Поурс, сопя, толпились за моей спиной.
Потребовалось время, прежде чем Баас вернул себе дар речи.
— Да ты… — начал он.
Я не позволил ему докончить:
— Заткнись, урод, и иди сюда! Сейчас я выпущу из тебя кишки и намотаю их на твой член!
Сказано было здорово, быть может, даже чересчур. Морда Бааса приняла синюшный оттенок. Взревев, он поднял над головой топор и бросился на меня.
Вот она — смерть с двойным топором-лабрисом. Почему-то люди представляют тебя с косой. Но ты должна быть непременно с топором, вышибающим мозги и отделяющим душу от тела. Я смотрел в глаза смерти, и в сердце моем не было страха. Может быть, первый раз в жизни. Сердце оставалось холодным и расчетливым. В висках слегка стучало, но то был не ужас, а волнение, какое обычно бывает перед схваткой. Я вообразил себя крысой, сильной и верткой, бьющей по поджарым бокам серым пушистым хвостом. Я был волком, надевшим крысиную личину. Я был волком, но никто не подозревал об этом.
Баас еще бежал ко мне, а я уже знал, что буду делать. И когда топор сверкающей рыбиной стал падать вниз, я просто отступил в сторону и выбросил вперед руку, ощутив, как нож входит во что-то мягкое. Потом громадная туша сбила меня с ног, и перед глазами стало темно…
Яма. Ощущение ямы…
Я был в глубокой яме, черной и удушливой. Месиво грязи, тины и неестественно густой воды. Я барахтался в этой массе, пытаясь вылезти, но у меня никак не получалось. Смесь была густой, чтобы не дать мне погрузиться на дно, но недостаточно плотной, чтобы я мог вылезти на поверхность. Состояние зыбкого равновесия, именуемое жизнью. Те самые чашечки весов, колеблющиеся то вверх, то, вниз…
Странно, но здесь ничем не пахло, хотя, по идее, вонь должна была стоять до небес. Яма просто олицетворяла зловоние. Однако как я ни принюхивался, я не мог уловить ни малейшего намека на вонь, несмотря на то что под руку непрестанно попадались комки органики, на ощупь напоминавшие полусгнившие останки живых существ.
И твари. Они лезли то по одной, то по двое, а иногда сразу втроем, пристально заглядывая мне в глаза. В их действиях не было ни угрозы, ни любопытства. Твари действовали так, будто исполняли свой долг. Кто-то велел им заглядывать мне в глаза, и они усердно исполняли приказание, тычась в мое лицо холодными солеными носами. Их хари были отвратительны, но не ужасны. Серые, с вытаращенными оловянными глазами и многозубыми пастями. Почему же они все-таки меня не ужасали? Я знал почему. Я и сам был такой же тварью, хладнокровной и бездушной. И яма была домом, и потому запах не вызывал отвращения. Он был родным, а родное не пахнет ничем, что могло бы отвращать.
Одна из тварей подобралась ко мне и безжизненно заглянула в мои оловянные глаза. Я ответил ей таким же безжизненным взглядом. Улыбнувшись, тварь ткнулась в мои губы. Я машинально облизал их и ощутил вкус воды. Еще! — попросил я и очнулся…
Серый потолок, разделенный на неровные части тремя склонившимися надо мной физиономиями. Твари? Нет, на лицах этих людей было если и не участие, то по крайней мере заинтересованность во мне. Они хотели, чтобы я жил.
— Пить!
Я выдавил это слово, едва различая звук собственного голоса. Все трое моментально засуетились. Перед моими глазами появилась большая бутыль, наполовину наполненная прозрачной влагой. Схватив бутыль обеими руками, я жадно приложился к ней.
Вода! Выхолощенная очистителем и щедро сдобренная консервантами; безжизненная, но такая вкусная вода. Я глотал и глотал, чувствуя, как сознание постепенно возвращается. Наконец я оторвался от сосуда и передал его радостно ухмыляющемуся типу. Как его? Я напряг память и вспомнил. Лоренс!
— Ну что?
Лоренс понял, что я узнал его, и заулыбался еще шире.
— Мы уже решили, что тебе крышка! — сообщил он. — Когда ты на пару с этим негром покатился по ступенькам, я думал, ты точно свернешь себе шею!
Я осторожно коснулся упомянутой Лоренсом части тела. Шея побаливала, но была цела. Куда сильнее ныл затылок.
— Голова.
— Ага! — жизнерадостно подтвердил Лоренс. — У тебя там здоровенная шишка.
— А негр? — Я припомнил здоровенную рожу Бааса. — Что с ним?
— Готов! Ты прикончил его одним ударом. Узкоглазый хотел ткнуть тебя своим ножиком, но Поурс помешал, хотя ему, то есть Поурсу, слегка перепало. Поурс молодец! А потом я огрел этого малого дубинкой, и его песенка была спета!
