— Надо идти.
На небе чистым серебром вспыхнули звезды.
Время остановилось.
Совсем.
— Не смотри туда, — сказал человек в сером плаще. Он, как маленькую, вел Марусю за руку прочь из страшной ложбины, и над головой девочки кружились в темном небе огромные звезды.
Туда — это где сейчас ворочалась темная человеческая масса, где слышались крики и треск автоматов. Туда — это где наемники схватились с морлоками и истребляли друг друга, не помышляя об отступлении.
Почему?
Где Уф?
Куда она идет?
Зачем?
С кем?
Звезды вспыхнули — и погасли.
Холодный ветер ударил в лицо девочке.
— Так нельзя! — крикнула Маруся, остановилась и выдернула руку.
— Прощайся, — прозвучал голос.
Маруся огляделась. Она стояла на каменистом пятачке между скал. Вокруг замерли ёхху. Желтые глаза великанов горели в полумраке. Многие были ранены стрелами и копьями морлоков, но их раны уже успели забинтовать полосками бересты.
Уф подошел к Марусе, виновато улыбаясь. Он положил на землю красный пожарный топор, протянул руку и погладил девочку по щеке.
— Моя уходить. Уф… Моя жить мой народ. Так надо. Уф…
— Нет. Я не смогу без тебя! — Маруся заплакала.
Гигант вздохнул, молча снял шнурок с клыком росомахи, надел Марусе на шею. Вожак ёхху, темной башней высящийся рядом, пропел что-то властное и тревожное. Наверное, это был приказ — гиганты зашевелились, задвигались, уходя в неприметный проход между скалами.
— До сфиданья, — Уф поклонился девочке.
— Стой! — Маруся бросилась к нему, обняла, уткнулась лицом в рыжую шерсть. — Мы же еще увидимся, да? Правда, Уф? Ну, правда?
— Наферное, прафда… Уф… Моя идти.
— Подожди! — Маруся сунула руку в нагрудный кармашек «разгрузки», вытащила фигурку кролика, протянула ёхху. — Вот, возьми. На память.
Она не думала в этот момент, что дарит другу чужое, что это предмет Ильи, без которого тому будет плохо. Что-то подсказало Марусе: так надо, так правильно.
— Мару-уфя, — вздохнул Уф, повертел в пальцах фигурку. — Моя помнить Маруфя. Фсегда. Уф… Не хорофо. Не нрафится!
Резко повернувшись, гигант быстро исчез между камней — последним из ёхху.
Ветер усилился, стало очень холодно.
«Одна… Я — одна, — подумала Маруся, пряча ладони в рукава комбинезона. — Хотя нет. Вот рядом тот, кто все это устроил. Тот, кто, как хирург, отрезал все, что было до этого. Кто вынул из моей души все переживания, все чувства. Там теперь пусто. Или всегда было пусто?…»
Человек в сером плаще стоял напротив Маруси и молчал. Лицо его скрывал капюшон, за плечом, на острой вершине Синей Горы, гасли последние отблески заката.
— Кто вы такой? — спросила Маруся, поеживаясь не то от холода, не то от неизвестности. Без Уфа девочка ощущала себя очень неуютно.
Человек ничего не ответил. Стрельба в ложбине стала стихать — то ли наемники перестреляли всех морлоков, то ли дикари задавили автоматчиков числом.
— Как вы это сделали? — снова задала вопрос девочка, имея в виду все произошедшее, и собственное чудесное спасение в том числе.
— Ты задаешь много вопросов, а надо учиться искать ответы.
Голос у человека был ровный, негромкий, но Маруся слышала его отчетливо, как будто он звучал в наушниках.
— Кому надо?
— Тебе.
— Откуда вы знаете?
— Я знаю про тебя все. Говори мне «ты». Это не будет мешать нашему общению.
— А мы будем общаться много?
— Учись находить ответы, а не задавать вопросы, — терпеливо повторил незнакомец.
— Но как же я узнаю что-то, если не буду спрашивать? — растерялась Маруся.
— Информация рассеяна вокруг тебя. Собирай ее, как пчела собирает нектар с цветов — и не понадобится задавать вопросы.
— Но как?
— Маруся, я не шучу. У нас не так много времени, чтобы тратить его на бесконечные вопросы.
— Вы знаете мое имя?
— Я умею собирать информацию и поэтому знаю все. Я из древнего рода Хранителей. Ты можешь называть меня Арк.
— Арк…
— Да, именно Арк. Хорошее, древнее имя. Оно приятно ложится на слух.
Маруся несколько раз повторила про себя «Арк, Арк, Арк». Действительно, повторять это странное имя было и в самом деле приятно.
— Вот видишь, — произнес человек, — я только что показал тебе на примере, как можно управлять информацией без дурацких вопросов. Если бы я спросил: «Нравится ли тебе имя Арк?», ответов могло бы быть несколько. Во избежание этого я просто создал постулат о приятности слуху имени Арк, и ты с ним согласилась. Все просто.
— Да уж… — Маруся тряхнула челкой. — Когда вот так разжуют, всегда все просто.
— Попробуй сама.
— Как? Тьфу ты, я опять спрашиваю… Ладно, сейчас… Вы…
Ты мне не враг, потому что иначе я бы уже…
— Не очевидное утверждение, — перебил ее Арк. — Я могу заговаривать тебе зубы, ожидая чего-то или кого-то.
— Да, действительно. А, я знаю! Ты мне не враг, потому что ёхху доверяют тебе!
— Видишь, как это приятно — знать.
— Ты заставил морлоков и наемников сражаться друг с другом. Ты спас меня. Значит… значит, тебя послала моя мама!
Арк покачал капюшоном.
— Нет, Маруся. Меня нельзя послать. Ты сделала неверный вывод из очевидного действия. И, боюсь, на этом я вынужден прервать наш урок: здесь становится небезопасно.
— Почему? Стой, я сама! Стрельба стихла, но криков морло-ков не слышно. Автоматчики победили.
— Да, они частью постреляли, частью разогнали крыс. И теперь обшаривают скалы в поисках тебя.
— Их послал Чен? Он жив? Арк, я не могу не задавать вопросов! Мне тяжело…
— Конечно. Легко скользить вниз, подниматься вверх — это труд. Ты только начала свое восхождение, и предстоящий путь кажется тебе неодолимым. Смелее! Я помогу и поддержу. Теперь уходим. Дай руку!
Вложив пальцы в холодную ладонь Арка, Маруся последовала за ним во мрак. Облака закрыли звезды, наступила кромешная темнота, но ее провожатый уверенно шагал через скальный хаос, будто имел прибор ночного видения.
«А он еще и капюшон не снял, — подумала Маруся. — Что он там вообще видит?»
«И, когда думаешь, тоже старайся избегать вопросительной формы», — прозвучало у девочке в голове. Она вдруг поняла, что все то время, пока говорила с Арком, он не произнес вслух ни одного слова…
«Он умеет говорить мысленно. Значит, и я научусь».
«Я слышу тебя», — напомнил Арк.
«Извини. Ты умеешь говорить мысленно. Я тоже научусь».
