– Но почему бездействует полиция? – удивилась Патриция.
– Половина полицейских присоединилась к толпам, – пояснила Хиекка. – А вторая половина просто боится оказаться на чьем-то пути. Никто не хочет быть растоптанным.
Они сошли с электротележек у выхода номер 12 и сели в два паровых автомобиля. Лопес и два его помощника – в машину с эмблемой округа, остальные – в автомобиль Чанга. Вдалеке сверкали яркие огни множества отверстий в конусообразной крыше Бонанза-Серкуса.
Через некоторое время машины выехали на извилистую горную дорогу, окруженную елями и соснами. Время от времени фары выхватывали огоньки глаз то кролика, то лисицы, то оленя.
– Эта местность, – пояснила Хиекка, – является заповедником. Каждые три года здесь открывается сезон охоты на оленей. В прошлом году мне самой достался крупный самец. Люблю оленину. Четыре года я ее не пробовала – была занята охотой на людей. Не помните? Не смотрели об этом по телевидению? Два любителя зверья убили здесь двух охотников и ранили троих. Мы так и не поймали их. Я надеялась, что они снова появятся, но этого не произошло. – Она улыбнулась. – В прошлом году охотников было совсем немного. Они, видимо, побоялись ответной стрельбы. И вообще, большинство мужиков с радостью стреляли бы самок за изгородью. Разве это настоящие охотники?
Карфакс глянул на ее револьвер 45-го калибра, достойный занять место в музее. Хиекка проследила за его взглядом и погладила рукоятку оружия.
Дорога была фактически высечена в горной цепи. К концу ее они въехали в длинное ущелье между крутыми скалистыми склонами. На широком плато внизу сверкал огнями комплекс Мегистуса, окруженный высоким кирпичным забором.
Комплекс занимал площадь примерно в квадратный километр. Состоял он из четырех десятиэтажных зданий и нескольких домов поменьше. Сторожевые башни располагались вдоль забора с интервалами в 40 метров. Перед воротами стояло около восьмидесяти легковых автомобилей и грузовиков, на многих из которых были водружены прожектора. Вокруг них толпились люди.
Высоко над комплексом периодически вспыхивали бортовые огни двух самолетов.
Декорация предстоящей резни, подумал Карфакс. Но если Вестерн окажет сопротивление, прольется кровь, и он будет обвинен в убийстве. С другой стороны, толпа явно попытается линчевать его, и он вынужден будет защищаться.
Десятью минутами позже машины были остановлены вооруженными людьми. Хиекка и Чанг показали свои эмблемы и объяснили цель приезда. Высокий заросший мужчина с лицом, покрытым шрамами, сел к ним в машину и велел подъехать к воротам. Звали его Рекстер. Он был очень возбужден и распространял вокруг себя густой запах перегара.
Метрах в пятидесяти от ворот Рекстер велел Чангу съехать на обочину. Все вышли из машин. Карфакс, осмотревшись, заметил только один полицейский автомобиль. Двое в форме полиции округа курили у капота.
В толпе не было ни одного невооруженного человека. Лица людей искажали ярость. Голоса их, резко звучащие в воздухе, поразили Карфакса своей решимостью. И все же среди них поддерживалось какое-то подобие порядка. Люди с черными нарукавниками и повязками, стоящие вдоль дороги, громкими криками отгоняли всех, кто пытался на нее ступить. Посреди дороги находился грузовик с домиком на колесах. Над его бампером была прикреплена стальная балка. Не считая машины окружной полиции, этот грузовик, казалось, был единственным с включенным мотором. В кабине его сидел человек. Другой, с повязкой на рукаве, стоял снаружи, разговаривая с водителем.
Чанг взял мегафон и пошел к воротам. Его сопровождали Хиекка и Лопес. Карфакс, поколебавшись несколько секунд, присоединился к ним. Патриция осталась в машине.
– Не высовывайся, пока не возникнет надобность, – проинструктировал он ее. – И при первом же выстреле сразу падай на пол.
Она кивнула. Лицо ее было бледным.
Чанг остановился возле тяжелых стальных ворот и приложил к губам мегафон. При первых же его словах толпа затихла.
Он назвал себя и заявил, что имеет на руках ордер, дающий ему право на вход в комплекс и на обыск.
– Я разыскиваю Руфтона Карфакса, которого, как считает правительство Соединенных Штатов, здесь задерживают против его воли.
Охранники на сторожевых башнях направили на толпу винтовки, автоматы и пулеметы. Ворота не отворились.
Чанг повторил свои требования и передал мегафон Лопесу. Тот проревел свое имя, должность и цель прибытия: округ Уайт-Пайн требует, чтобы его старший инспектор по электроснабжению был немедленно допущен в комплекс для проверки состояния электрооборудования и электросетей. Он должен определить, соответствует ли узаконенным нормам система электропитания «Медиума».
Охранник, одетый во все зеленое, словно солдат армии Линкольна – форму службы безопасности Вестерна, вышел из башни справа от ворот и облокотился на поручни в верхней части кирпичного забора.
– Я – капитан Уэскотт! – прокричал он в мегафон. – Ваши ордера незаконные! Никто, я повторяю, никто не будет сюда допущен! Я требую разогнать это незаконное сборище! Вы находитесь на земле, являющейся частной собственностью!
– Я уполномочен правительством США! – повторил Чанг. – Откройте немедленно, или мы вынуждены будем прибегнуть к силе!
– Любая сила будет встречена ответной силой!
Чанг вытер со лба обильно выступивший пот.
– Вот сукин сын! Я просто вынужден призвать на помощь других судебных исполнителей.
Рекстер, стоявший все это время чуть сзади, тут же подал голос:
– Эй, вы! Прочь с дороги! Все до единого! Быстро!
Чанг резко обернулся.
– Все должно быть произведено строго по закону. Вы и ваша толпа не имеете право здесь находиться.
– Да что вы говорите? – насмешливо спросил Рекстер и вдруг помрачнел. – Прочь с дороги, если не хотите оказаться под колесами!
Толпа с воплем бросилась врассыпную. Карфакс обернулся и увидел мчащийся на них грузовик. Он бросился к машине, крича на бегу:
– Выходи, Пат! Они собираются взорвать ворота!
Патриция выскочила из машины. Он схватил ее за руку, и они побежали вдоль дороги. Навстречу им на сумасшедшей скорости проехал грузовик, его дверца открылась, и из нее выпрыгнул водитель. Через несколько секунд сзади раздались винтовочные выстрелы, дробь пулеметов, сильный грохот и раскатистый взрыв. Карфакс бросился на землю, потянув за собой Патрицию. У него заложило правое ухо, тугая воздушная волна рванула одежду, воздух наполнился запахом динамита.
Он приподнялся и посмотрел на ворота, вернее, на то место, где они были. Взрывом разнесло грузовик на мельчайшие кусочки, ворота сорвало с петель, и они валялись метрах в двадцати с внутренней стороны забора. Башни по обе стороны проема были разрушены. Прожектора в непосредственной близости от ворот потухли.
