Даже глава Особого отдела мог столкнуться с определенными трудностями при прохождении в Центр. Безопасность здесь строго соблюдалась.
Стаффорд поднялся чуть выше двадцать второго этажа и оглядел шахту. Как раз прямо над дверью к стене была прикреплена шестью винтами — прямоугольная решетка шириной примерно в полметра. Скорее всего, это была вентиляционная шахта, которая могла привести его в коридор внизу.
Стаффорд принялся отвинчивать гайки, начав с верхнего левого угла, и уже освободил четыре винта, когда почувствовал, как легкий ветерок начал трепать его широкие брюки. Это поднимался лифт.
Стаффорд вытер ладонью взмокшую шею, освободил последний винт и отодвинул решетку.
Но влезть внутрь оказалось не так-то просто, и металлическая рама завибрировала под его руками, когда он, ухватившись за край отверстия, задыхаясь, ввалился внутрь. Бок быстро движущейся кабины коснулся его волос, а открытый в гримасе рот наполнился пылью.
Протискиваясь глубже вперед ногами и ощупывая ими пространство перед собой, Стаффорд через два метра очутился в месте пересечения вентиляционных магистралей. Он повернул налево, развернулся лицом вниз и начал двигаться вперед вдоль узкой круглой трубы, где с каждой стороны у него оставалось не более двух сантиметров свободного пространства.
Абсолютной темноты не было, поскольку в местах расположения вентиляционных выходных отверстий в потолке нижнего этажа пробивались пятна рассеянного света. Через каждые пять метров пространство расширялось, образуя перекресток с перпендикулярной вентиляционной магистралью. Следующее вентиляционное отверстие выходило на главную дорогу. Стаффорд задержался около него, глядя вниз, в облицованный белым кафелем коридор. Через несколько секунд показался Вагенер. Пройдя немного вперед, он свернул в комнату направо.
Стаффорд дополз до очередного перекрестка и свернул направо. Через пять метров он натолкнулся на отверстие, забранное решеткой.
Лицо лежащего на койке человека было хорошо знакомо ему. Вагенер успел в рекордное время надеть на себя стерильную сорочку и запрыгнуть в койку.
Чей-то голос без каких-либо ноток теплоты и заботы о больном холодно произнес:
— Вы не должны были сюда приходить. Вам предписывалось избегать посещения этогo места.
Хотя губы лежащего оставались неподвижны, голос Вагенера произнес:
— Я должен был сообщить об этом, ибо рассматриваю это как чрезвычайную ситуацию. Кодовое название операции стало известно агенту Шеврону, а возможно, и его спутникам. По-моему, было большой ошибкой использовать географическое название. Это может указать направление.
— Но вы можете скрыть эту информацию. Позаботьтесь о том, чтобы этот человек не значился среди живых. А мне остается только надеяться, что ваш непродуманный поступок не будет иметь серьезных последствий. Конец уже не за горами. Еще несколько дней, и процесс, который мы запустили, станет необратим. Сейчас не время терять, голову.
— Дело не в потере головы.
— Вы передали информацию. Будем считать, что ваш поступок оправдан. Теперь приступайте к тому, что вы должны были сделать уже давно.
Стаффорд начал двигаться назад. Ему очень не хотелось оставлять старого ублюдка здесь, на его ложе страдания, но он был не в состоянии представить даже свое собственное ближайшее будущее. В данном раскладе не было абсолютно ничего хорошего, но не было никакого сомнения, что он обязан добраться туда, где на его сообщение отреагируют должным образом.
* * *
Анна Рилей вышла из машины, не доезжая до тягача метров пять, и Закайо, оторвавшись от целиком зажаренной туши, непринужденной походкой направился им навстречу. Он просунул голову и плечи в приоткрытую дверцу и сообщил:
— Этот Голдманн. Он работает на Мак-Аскилла. Мне кажется, он нас в чем-то подозревает. Заставил его связаться с их главным управлением и сообщить, что они подобрали нас. Об этом будет передано сообщение в вечерних новостях.
Они шли молча. После вызова Вагенера, Шеврон замкнулся, сосредоточившись на тех фактах, которыми располагал, и пытаясь собрать их воедино. Анна Рилей все никак не могла примириться с тем, что она совершила, и не могла оправдать это даже необходимостью. Может быть, происшедшее диктовалось логикой момента в тот миг, когда она нажала на спусковой курок, но это выходило за рамки ее жизненного опыта.
Средства достижения цели так же важны, как и сама цель. Совершив не свойственное ей насилие, она почувствовала, что теперь не сможет с надеждой смотреть в будущее, даже если кто-нибудь и смог бы доказать ей, что будущее зависит от исхода борьбы с врагом у ворот твоего дома.
Возможно, это была естественная реакция на происшедшее. Она была от природы пацифисткой, а Шеврон — прирожденным убийцей. Во всяком случае, это не могло служить предметом интеллектуальной дискуссии; это было из области переживаний, и она чувствовала себя глубоко несчастной.
Даже жизнерадостное приветствие Паркера, когда они подошли к огню, не изменило ее настроения. Он пустился в пространные объяснения относительно кувшина, который они монтировали с Лойз, не упуская ни единого нюанса, который мог бы вызвать волнение в профессиональных кругах. Но это не помогло сгладить неловкость ситуации. Мак-Аскилл нервничал, сознавая, что нарушил закон гостеприимства. Голдманн был холодно насторожен.
В конце концов Мак-Аскилл прервал монолог Паркера.
— Итак, мистер Шеврон. Теперь, когда у вас есть свой собственный транспорт, я предполагаю, что вы пожелаете продолжить ваше путешествие. Я имею в виду, что вы захотите путешествовать дальше. У нас есть некоторый излишек продовольствия, так как наша экспедиция оказалась короче, чем мы планировали. Ганс приготовит вам все необходимое. Этого будет достаточно на день или два, до тех пор, пока вы не сможете обеспечить себя провиантом. Куда вы теперь направитесь? Я имею в виду, какова ваша следующая цель?
— Юг, — ответил Шеврон. — Мы поедем обратно в Гамбию. Я должен решить вопрос относительно машины, которой мы лишились. Это весьма любезное предложение. Дневного запаса вполне хватит. Выпишите счет, и я оплачу.
— Об уплате не может быть и речи. Я рад оказать услугу. Я имею в виду — рад быть в состоянии помочь. Когда вы отправляетесь?
— Как только сможем. Думаю, не раньше чем через полчаса. Только загрузим припасы, если они уже готовы. Мы вам премного благодарны.
Голдманн с неохотой подчинился и медленно двинулся к песчаному тягачу. Было совершенно ясно, что он думал обо всем этом. Он считал, что их необходимо задержать до тех пор, пока не придет ответ на запрос Мак-Аскилла.
