Но не это переполнило чашу терпения старого вояки. Незаслуженные упрёки ханши ещё можно было стерпеть, в конце концов, на то он и подчинённый, но когда его род в очередной раз раздёргали, переманив почти всех воинов, бывший тапасур не выдержал. Так его всё это достало!
Мы как раз занимались во дворе. Я с Эпширом, а Чак с остальной ребятнёй.
– Нирта, едут! Посольство ханши! – выкрикнул дозорный, – С ранеными!
Странно. Мы остановили тренировку.
Первым во двор въехал Чойбилрит. Увидев, чем мы занимаемся, он удивился, но, заметив меня, соскочил с тачпана и выхватил меч. Сделал он это, не произнеся ни слова, достаточно резво. Так что ничего удивительного, что мы с Эпшем среагировали соответственно. Встали в боевую стойку, охватив табира в клещи. Я зашла справа, мой наставник – слева. Тем удивительнее было, что произошло дальше.
Воин повалился на колени, держа саблю на вытянутых руках и, согнувшись в поклоне, положил её к моим ногам. При этом он произнёс какую-то фразу, но я толком не разобрала. "Даю", "джеха", "меч", "тебе". После этого кочевник так и застыл, уткнувшись лбом в снег.
Вот же засада, когда Ора нужна, её днём с огнём не сыщешь. Метнулась взглядам по лицам окружающих. О-о, вот кто мне поможет:
– Юся, что он сказал?
– Приисяк.
– Че-его?
– Присяк вам, джеха, давал.
Присягу значит. Что ж. Я подняла с земли саблю.
– Встань, амалат Чой…
– Чойбилрит, – пришла мне на помощь Юся.
– Чойбилрит, – эхом повторила я.
– …аш Чойбар (из рода Чойбар), – подсказал сам амалат, вставая с колен.
Тогда не сообразила, а ведь раньше главы степных кланов мне не присягали, я их сама назначала. Чойб стал первым.
Воин поднялся.
– Что ж, давай посмотрим твою амалу.
Юся перевела. Амалат, враз постарев на двадцать лет, молча указал рукой на группу приехавших вместе с ним кочевников. Двух раненых, чудом державшихся в седле, бедолагу, болтавшегося на носилках, протянутых меж двух тачпанов, безрукого калеку и двух мальчишек. Ещё с ними были две молодые женщины, как оказалось с грудными детьми.
– Что, и это всё?
Чойб угрюмо кивнул.
Ёшкин кот! Не сдержавшись, я выдала целую тираду непечатных выражений, преимущественно на табирском. Амалат, размахивая руками, что-то горячо принялся объяснять. Юся не успевала переводить, в спешке безбожно коверкая слова.
– Хватит! – остановила я это словоизвержение, – Так, не знаю, ели вы сегодня или нет, но самое время подкрепиться. Разводите костры, там, на заднем дворе, – махнула рукой в сторону арки, – Юся, раз Орры нет, ты – старшая. Осмотришь раненых и посмотришь, куда их пристроить. С тобой, Чойб, мы поговорим позже.
Поёжилась. Вот так, сначала взмокнешь, как мышь, а теперь в рубашке и безрукавке мороз до костей пробирает. Утреннюю тренировку нам сорвали, но что-то в суровом виде наших учителей Эпша и Чака мне подсказывало, что своё они ещё наверстают.
С родом Чойбар, численностью в полторы калеки, мы разбирались уже на Западном перевале. По пути встретили Ору с Хальмом, они со своим отрядом и проводили нас с моим новым амалатом до крепости. Остальных сопровождавших я отослала, ну куда им на наргах за тачпанами. При всём желании не угнаться.
Нэббилион возмутился:
– Что ж мне теперь на старости лет этих козлов осваивать?
– У тебя же получалось, а учиться никогда не поздно, – назидательно заметила я, – а то все только меня заставляют.
Ора улыбнулась, увязавшаяся за нами Юся хихикнула. Ведь мне на всякий случай пришлось взять её с собой, а то я рисковала вообще остаться без переводчика. Но раз теперь со мной Ора, значит девчонке на Совете делать нечего. О чём я ей и сообщила.
– Но, нирта, вы же меня сами позвали, – заканючил этот репей женского рода.
– Юся, вот выучишься, будешь заменять Ору. А пока ты в словах путаешься, я же вижу.
– Ора знает немногим больше меня, а ведь её мать говорила и по-имперски и по-леворски. И Тоша к ней относится, как к родной сестре. Меня так не учат, – тут же наябедничала девчонка.
– Меня тоже, но я ж не жалуюсь, – в свою очередь посетовала я на судьбу.
На совещание собрались я, Ора, Кар и три моих амалата. Представила Чойбилрита и тут же взяла быка за рога:
– Отряд рода Чойбар слишком мал, поэтому я хочу присоединить его к амале Ильма.
– Значит, я больше не буду главой клана? – угрюмо заключил Чойб.
– Почему, будешь.
– Тогда им не останусь я?! – возмущённо воскликнул Ильмиркай.
– Послушайте, что скажу! Возражения потом! Вот ты, Ильм – молодой отважный воин, который жаждет побед, славы и богатой добычи. А Чойб, наоборот, навоевался вдосталь, и на новые подвиги его особо не тянет, но и от богатства он тоже не откажется.
Табиры ухмыльнулись.
– И оба вы знаете, что мало захватить добычу, надо её ещё и сохранить. Так вот, пусть Ильм возглавит всех воинов клана. Боеспособных. А за ранеными, больными, вновь прибывшими тапасурами приглядывает Чойб. Так же, как за женщинами, стариками, детьми и всем имуществом.
– Я ни о чём подобном не слышал, – откликнулся Ильмиркай.
– Я тоже, – поддержал его Чойбилрит.
Не менее удивлённый Хальм лишь молча покачал головой.
– Ничего удивительного, – не сдавалась я, – раньше такой необходимости не было, ведь кочуя по степи, воины вынуждены таскать свои семьи и имущество за собой. Разве не было такого ни разу, чтобы мужчины выходили на битву, а у них за спиной какие-то злодеи нападали на беззащитное кочевье? И разве для охраны становища не приходилось выделять достаточно воинов и ставить над ними старшего?
– Верно, – подтвердил Ильм.
– Такое бывало, – подтвердил Чойб, – Но только у очень сильных джехов, когда те выступали в поход, становище защищали амалаты.
– По-вашему, я недостаточно сильна?
Молодые удивлённо уставились на меня, старый волчара лишь скептически хмыкнул. То ли оценил шутку, то ли подивился моей наивности.
– Если серьёзно, то дело вот в чём. Если вы, вернее, все мы будем действовать по-старинке, ваши кланы могут лишиться всего. В Степи больше простора для манёвра, если бы бросили семьи, их потом можно выкупить. Здесь всё не так: кругом горы, реки, леса, болота. По иным тропам и тачпан не пройдёт. И законы тоже другие. Вы можете уйти от погони, а ваши семьи будут перебиты. Надо ли вам такое спасение. Вот вы, Ильм и Хальм, женитесь, появятся у вас маленькие дети, вы их что, за собой потащите… чуть не брякнула "на линию фронта"… туда, где полыхает сражение?
Табиры задумались.
– А кто будет старшим в становище, когда я туда вернусь с воинами? – спросил Ильмиркай.
