и не удалось заметить ни одного, который не кончался бы тупиком. Возможно, некоторые из этих тупиков можно было бы открыть ультразвуковым свистком, но для постороннего глаза все они казались одинаковыми и непроходимыми.
Потом Дэйн заметил, что вибрация под ногами усиливается. Видимо, он приближался к источнику этого ритмичного биения. Вдруг впереди показалось странное сияние, подсвечивающее серую мглу. Это был не прожектор, сияние скорее напоминало излучение стен в коридорах, но оно было гораздо сильнее. Он замедлил шаги и стал ступать с особенной осторожностью, боясь выдать себя клацаньем магнитных подков…
Прежде всего он увидел двойную стену, огораживающую обширное пространство овальной формы. Стены отстояли примерно на метр друг от друга. Дэйн рискнул перепрыгнуть на внутреннюю стену, опустился на четвереньки и, осторожно вытянув шею, заглянул внутрь овального шла. То, что ему открылось, поразило его.
Там были машины — огромные башнеподобные чудища, заключенные в блестящие металлические кожухи. А треть поверхности стены напротив занимал пульт управления — россыпь циферблатов, клавиш, кнопок, мерцающих ламп и в центре широкий экран, напоминающий главный видеоэкран на “Королеве”. Но экран этот был совершенно черный, и голубые искры зигзагами пробегали по нему сверху вниз.
В зале было три человека, все трое глядели на экран. Дэйн узнал Салзара Рича и ригелианина, который прибыл вместе с ними на “Королеве”. Третьего, сидевшего перед экраном в кресле, положив руки на панель с клавиатурой, Дэйн никогда раньше не видел.
“Вот оно, гнусное сердце Лимбо, превратившее планету–пепелище в угрозу Для этого уголка космоса!.. И пока это сердце бьется, “Королева” находится в опасности, и мы ничего не можем сделать. Впрочем, так ли уж мы беспомощны? — По спине Дэйна пробежал холодок возбуждения. — Ведь Рич управляет машиной, хотя толком в ней не разбирается. А в опытных руках она Может стать безвредной… Что если попытаться подсмотреть, как это делается, и освободить “Королеву” из плена?”
Дэйн лег на живот и подполз поближе к собравшимся. Голубые огоньки продолжали мелькать на экране, и тройка гангстеров сосредоточенно и с беспокойством следила за ними. Они не трогали ни клавиш, ни кнопок, только смотрели на экран и молчали.
Несколько минут Дэйн лежал, распластавшись на стене, и вдруг в глубине лабиринта послышался топот бегущих ног. Дэйн приподнял голову и увидел еще одного гангстера — он выскочил из кривого коридора в многоугольную комнату, примыкавшую к внешней стене овального зала. Перед стеной гангстер остановился и, задрав голову, заорал что было мочи, так что голос его гулким эхом отдался в глубине пещеры:
— Салзар!
Рич вздрогнул от неожиданности, протянул руку и нажал какую‑то кнопку сбоку панели. Стены расступились и пропустили вновь прибывшего.
— В чем дело? — с холодным раздражением спросил Рич.
Запыхавшийся гангстер отдувался, мясистое лицо его было багровым.
— Сообщение Алгара, шеф, — проговорил он наконец. — Алгар приближается… а на хвосте у него висит полицейский крейсер…
— Полицейский крейсер? — Человек, сидевший перед экраном, резко повернулся. Челюсть у него отвалилась.
— Вы их предупредили, что машина включена? — спросил Рич.
— Конечно, предупредили. Но он не может больше маневрировать. Либо он сядет, либо его настигнут…
Некоторое время Рич стоял молча, поглядывая на экран. Регилианин проворчал.
— Сколько раз я говорил, что надо установить радиостанцию здесь!
— А что бы ты делал с радиопомехами?.. — Начал было человек в кресле.
Но его прервал Рич. Резким повелительным тоном он обратился к посыльному:
— Возвращайся наверх и передай Дженнису, чтобы он сообщил Алгару следующее. Ровно через два часа… — он взглянул на часы, — ровно через два часа мы выключим машину. Выключим ровно на час. За этот час он должен успеть сесть. Неважно, если он при посадке повредит свое старое корыто, — сам‑то он спасется, я уверен. Потом мы снова включим машину и разобьем крейсер. Повтори.
— Два часа… Затем выключается на час… Он должен успеть сесть… Затем включается… — отбарабанил посыльный. — Ясно!
Он повернулся, выскочил из зала и затопал, удаляясь по коридору.
На мгновение Дэйну захотелось раздвоиться, чтобы пройти за посыльным к выходу из лабиринта. Но сейчас было гораздо важнее узнать, как Рич будет выключать машину.
— Думаешь, Алгару это удастся? — спросил человек в кресле.
— Двенадцать против двух, что удастся, — отозвался ригелианин. — Алгар — отличный пилот.
— Гм… — с сомнением проговорил человек в кресле. — Ему ведь придется войти в поле и включить тормозные двигатели точно в тот момент, когда мы снимем поле… Рискованная штука.
Рич все смотрел на экран. На черной поверхности появились два новых огонька и тотчас беспорядочно задвигались.
Губы Рича шевелились, словно он отсчитывал про себя секунды, глаза перебегали с часов на экран и обратно. Напряжение в овальном зале возрастало. Человек в кресле сгорбился, не отрывая взгляда от ряда клавиш под руками. Внезапно ригелианин скользящим бесшумным шагом передвинулся к дальнему краю пульта управления и протянул к какому‑то рычагу костлявую голубую руку с шестью пальцами.
— Стой! — крикнул вдруг человек в кресле. — Снова сбои!
Рич грязно выругался. Огоньки на экране заплясали в бешеном танце, и Дэйн почувствовал, что ритм пульсации изменился — машина действительно сбоила. Рич прыгнул к клавишной панели.
— Переключай! — рявкнул он. — Живо!
Человек в кресле повернул к нему лоснящееся от пота лицо.
— Не могу! — заорал он. — Мы же не знаем, почему так получается!..
— Уменьши радиус поля, — спокойно посоветовал ригелианин. Из всех троих он один сохранял хладнокровие. — Помнится, однажды это помогло…
Человек в кресле нажал на две клавиши. Все уставились на экран. Бешеный танец огоньков замедлился, теперь экран выглядел почти таким же, каким его впервые увидел Дэйн.
— Где сейчас проходит верхняя граница поля? — спросил Рич.
— На уровне атмосферы.
— А где корабли?
Человек в кресле взглянул на циферблаты.
— Еще далеко. Они подойдут к пределу досягаемости не раньше чем через час… возможно, через два. Но теперь понадобится время, чтобы восстановить максимальную мощность… Одно утешение: к проклятому торгашу все это не относится — он‑то не взлетит.
Рич достал из кармана маленькую коробочку, отсыпал из нее что‑то на ладонь и слизнул языком.
— Приятно слышать, — сказал он, — что у тебя хоть что‑то идет как надо. Голос у него был такой, что у Дэйна мурашки пошли по телу.
— Мы же ничего не знаем об этой машине… —
