Между тем это не помешало Николаю Алексеевичу оказать переселенцам неоценимую помощь. При его содействии в лаборатории химического факультета были изготовлены колбы радиоламп. Там же изготовили аноды из молибдена и покрыли катоды барием. С самим катодом пришлось повозиться - в лампах вместо вольфрамовой нити, стояли угольные электроды. Пришлось применить нити из тантала, благо этот металл нашелся в хим. лаборатории университета.
Платины потребовалось совсем немного. В виде проволоки она пошла на изготовление сетки и выводов, что имели одинаковый со стеклом коэффициент расширения. Проволокой же крепились элементы конструкции. Лампы собирал сам Иван Филиппович, которому по мере возможности помогали его сын и Федотов. В целом дело было поставлено таким образом, что никто из 'смежников' не знал истинного назначения составных частей.
Через десять дней Усагин с волнением приступил к измерениям параметров первой 'серийной' радиолампы этого мира.
Глава 12. За нами следят.
30 марта 1905г.
Зверев все ближе сходился с Владимиром Алексеевичем. Со своей стороны бывший циркач и поклонник борьбы, узнавал себя в этом молодом человеке потому с удовольствием таскал его за собой по своим репортерским делам. Как-то вернувшись с очередного репортерства, Зверев огорошил:
- А скажите-ка мне, уважаемые старички, кто у нас создал РСДРП?
- Ну там, помнится, были Плеханов и Ленин, - промямлил Федотов.
По спине пробежал холодок, в точности, как на экзамене по истории КПСС. В тот раз историю партии он сдавал Рамазану Абдулатипову, естественно, тот его с позором 'вынес'.
- Дмитрий Павлович, а что вас заинтересовало? - встрепенулся Ильич.
- Дык, это вот!
Зверев торжественно выложил изрядно затертую брошюру. На обложке с трудом читалось: 'Шаг вперед два шага назад. В.И. Ленин'.
- Изучайте!
Книга легла перед обалдевшими переселенцами. У Федотова едва не отвалилась челюсть, а у Мишенина отчетливо задрожали руки:
- О какой раритет, какой раритет! Надо обязательно посмотреть свежим взглядом.
Лицо Владимира Ильича приняло выражение примерного ученика.
- Угу, кружок юных марксистов в избе читальне. Сто лет этому свежему взгляду, - пробурчал Федотов. - А где добыл?
- На репортажи надо ходить, а не дома сидеть.
- Сам-то читать будешь?
- Я по дороге все изучил!
Прозвучало гордо.
Из вступления Федотов с изумлением узнал: первый съезд РСДРП был организован Бундом (организацией с националистическим еврейским оттенком), и Киевской рабочей газетой. Более всего Федотова поразило, что манифест РСДРП был написан противником советской власти Петром Бернгардовичем Струве. Неисповедимы пути господни!
***
Новости двум 'домоседам' Зверев приносил постоянно. От него переселенцы узнавали о ходе либерализации всей страны. В лучших домах входило в моду заслушивать политические доклады, а риск полицейского вмешательства только обострял интерес. На такие лекции собиралась, как здесь говорили, "вся Москва". Наряду с 'крайне левыми' буржуа, просвещалась титулованная аристократия. Князь Голицын любил захаживать с предводителем дворянства князем Трубецким. Завсегдатаями оказались молодые Долгоруковы. Знать обычно собиралась в португальском замке на Пречистенке, где 'смотрящей' была несравненная Варвара Александровна Морозова.
Если 'знатная' Москва только булькала, то молодая кипела. Молодости вообще свойственно обличение предков, нашей же в особенности. Не зря господин Гегель придумал свой закон отрицания-отрицания. Как выразился Зверев: 'Студенчество оборзело не по-детски'. Исключения из университетов и высылки из столицы не помогали. Представители интеллигенции и буржуазной профессуры разражались гневными отповедями в адрес правительства. Социалисты революционеры и социал-демократы стояли на линии фронтира. Все чаще звучало имя Льва Давыдовича Троцкого. На другом краю сопротивления стоял союз освобождения, что по слухам стал окучивать господин Милюков.
Одним словом, прав оказался великий писатель земли русской товарищ Солженицын - российскому обществу монархия обрыдла.
***
Сегодня Дима вернулся хмурый. Даже Мишенин заметил, что, попивая чай, Зверев о чем-то напряженно думает. Борис не торопил товарища.
- Вот что, братцы, - наконец решился Дима. - Мне кажется, нас ведут.
- Хм, что ты имеешь в виду? - откликнулся Борис, бросив быстрый взгляд на насторожившегося Доцента.
- А вот сопоставь. Позавчера в нашей слободке двое прижали Ильича. Бумажник отобрали. Благо сосед вышел, спугнул. Вчера я заметил двоих пришлых. Справился о них у Мишки Дроздова. Местный 'смотрящий' сильно удивился и обещал навести справки. Ясно одно - это не местные.
- Ты думаешь, старьевщик?- мгновенно вник Борис.
- А давай проанализируем. Все знают, что денег у нас, как у того латыша. Кто мы для них такие? Молодой шалопай, у которого ума не хватает оприходовать богатую соседку, инженер да профессор, что бедных студентов учит. Со всех сторон мы уважаемые и почтенные люди. Так откуда растут ноги? Из поезда? Не похоже - полицаи кошельки отбирают только в околотке.
- Дима, вы думаете, на нас пошла охота? - в волнении Ильич затеребил ворот рубашки.
- Так ведь охота пуще неволи, правильно, Владимир Ильич? - весело откликнулся Дмитрий. - Доцент, ты не переживай. Мы тебе и третий бумажник купим.
После экскурсии, устроенной Гиляровским по Хитровке, Мишенин был ошеломлен. Он и представить себе не мог, что совсем рядом существует ад.
Бездомные псы и смрад гниющих отходов. Привидениями слоняющееся отребье. По сравнению с увиденным на Хитровке 'его' ночлежка казалась чем-то вроде курорта. Безумные лица, пьяные драки на грани смертоубийства. Бегущая в исподнем проститутка, чем-то не угодившая клиенту. Все это Ильич увидел почти в центре первопрестольной.
Доконала Ильича баба, здоровенным задом согревающая ведро с пирожками. Тетка периодически гнусаво взрыкивала: 'Пирожки, горячие пирожки с печенкой'. Доценту объяснили, отчего у нее провалился нос. Итог был печален - съеденное им в трактире 'Каторга' оказалось на снегу. Позже друзьям показалось, что Мишенин втайне побывал на приеме у местного 'хренового' доктора.
Был еще один итог 'экскурсии' - у Ильича тамошние умельцы похитили бумажник. Теперь же Доцент вновь лишился кошелька, на этот раз в результате столь странного грабежа.
- Дим, ну хватит тебе Ильича лечить, он и так со вчерашнего дня нос из дома показать боится.
- Эт точно, боится. Так нос-то зачем показывать? Нос нужен, чтобы им нюхать воздух. А показывать его нет нужды. Я правильно говорю, Ильич, или нюхать надо что-то другое?
