– Я пригласил вас сюда для авторитетного анализа этого робота. Могу предоставить в ваше распоряжение лаборатории городского бюро стандартов. Если вам понадобится оборудование, которого у них нет, я вам его достану. Мне нужен быстрый и определенный ответ, и плевать на расходы и хлопоты.
Бейли поднялся. Он говорил довольно спокойно, но внутри у него все кипело. Если бы он только мог схватить Джерриджела за горло и выдавить из него необходимые доказательства, он послал бы к чертям все эти научные изыскания.
– Ну так что же, доктор Джерриджел?
Доктор Джерриджел нервно улыбнулся и сказал:
– Мой дорогой мистер Бейли, лаборатория мне не нужна.
– Почему? – спросил Бейли, предчувствуя какой-то подвох.
Мускулы его напряглись, по телу пробежала дрожь.
– Проверить наличие Первого Закона нетрудно. Мне никогда не приходилось заниматься этим, как вы сами понимаете, но это достаточно просто.
Бейли набрал полные легкие воздуха и медленно выдохнул.
– Объясните, пожалуйста, что вы имеете в виду? Вы хотите сказать, что можете проверить его прямо здесь?
– Да, конечно, Послушайте, мистер Бейли, я приведу вам одну аналогию. Если бы я, например, был врачом и мне нужно было узнать содержание сахара в крови пациента, мне бы понадобилась лаборатория. Для определения интенсивности основного обмена, проверки функций головного мозга или исследования генов на наследственное заболевание мне понадобилось бы сложное оборудование. С другой стороны, чтобы узнать, зрячий ли пациент, я сделал бы простое движение рукой перед его глазами, а чтобы сказать, мертв он или нет, мне было бы достаточно прощупать его пульс… Я подвожу к тому, что чем важнее и фундаментальнее-то свойство, которое подвергается проверке, тем проще требуемое оборудование. То же самое относится и к роботам. Первый Закон – это закон фундаментальный. Он определяет все. Если он отсутствует, то во многих случаях робот будет вести себя явно не так, как положено.
Во время своего объяснения доктор Джерриджел достал плоский черный предмет, который, развернувшись, превратился в маленький книгоскоп, и вставил в него видавшую виды катушку. Затем он вытащил секундомер и несколько белых пластиковых полосок, которые, состыковавшись, образовали что-то похожее на логарифмическую линейку с тремя шкалами, двигающимися независимо по отношению друг к другу. Нанесенные на нее обозначения были Бейли совершенно непонятны.
Доктор Джерриджел похлопал по своему книгоскопу и слегка улыбнулся, как будто перспектива небольшой научной работы в полевых условиях воодушевляла его.
– Это мой справочник по роботехнике. Я всегда ношу его с собой. Он стал частью моей одежды, – сказал он и застенчиво хмыкнул.
Он приник к окуляру книгоскопа и стал осторожно встраивать свой аппарат. Книгоскоп застрекотал и смолк, опять застрекотал и опять смолк.
– Встроенный алфавитный указатель, – с гордостью сообщил роботехник. Он говорил, не отрываясь от прибора, и от этого голос его звучал приглушенно. – Я сам его сделал. Экономит массу времени. Впрочем, сейчас не это главное. Давайте посмотрим. Мм… подвиньте, пожалуйста, ваш стул поближе ко мне, Дэниел.
Р. Дэниел подвинулся. Все это время он спокойно и внимательно наблюдал за приготовлениями роботехника.
Бейли держал его под прицелом.
То, что последовало дальше, обескуражило и разочаровало его. Доктор Джерриджел начал задавать какие-то странные вопросы и производить действия, в которых, казалось, не было никакого смысла. Иногда он прерывался, чтобы посмотреть на свою логарифмическую линейку или в окуляр книгоскопа.
Он спрашивал, например:
– У меня двое детей с разницей в возрасте пять лет и младший ребенок – девочка; какого пола старший ребенок?
Р. Дэниел ответил («Еще бы ему не ответить», – подумал Бейли): «Основываясь на данной информации, это невозможно определить».
В ответ на это доктор Джерриджел лишь взглянул на свой секундомер, а затем отвел правую руку как можно дальше в сторону и попросил:
– Прикоснитесь, пожалуйста, к кончику моего среднего пальца кончиком третьего пальца вашей левой руки.
Дэниел сделал это легко и быстро.
Минут через пятнадцать, не больше, доктор Джерриджел закончил проверку. Он в последний раз молча подсчитал что-то на своей логарифмической линейке и быстро разобрал ее. Затем убрал секундомер и сложил книгоскоп, предварительно достав из него «Справочник».
– И это все? – спросил Бейли нахмурясь.
– Все.
– Но это же смешно. Вы не задали ни одного вопроса, касающегося Первого Закона.
– О дорогой мистер Бейли, разве вы станете отрицать, что врач, ударяя по вашему колену резиновым молоточком так, что оно подпрыгивает, получает таким образом сведения о состоянии вашей нервной системы? Разве вы удивляетесь тому, что он может сделать вывод о вашей возможной склонности к употреблению определенных алкалоидов, когда внимательно осматривает ваши глаза, наблюдая за реакцией радужной оболочки на свет?
– Итак, каково же ваше решение? – спросил Бейли.
– Дэниел снабжен Первым Законом в полном объеме!
Роботехник резко кивнул головой, как бы в подтверждение своих слов.
– Не может быть, – хрипло проговорил Бейли. Он и представить себе не мог, что доктор Джерриджел способен выпрямиться в кресле еще больше, чем обычно. Глаза доктора сузились и взгляд их стал жестким.
– Уж не собираетесь ли вы учить меня роботехнике?
– Я вовсе не подвергаю сомнению вашу компетентность, – проговорил Бейли, умоляюще вскинув руку, – но разве вы не можете ошибаться? Вы сами сказали, что никто ничего не знает о теории роботов, не оснащенных Первым Законом. Слепой может читать, используя шрифт Брайля или звуковой аппарат. Предположим, вы не знаете, что шрифт Брайля или звукозапись существует. Разве не могли бы вы со всей уверенностью в своей правоте заявить, что у человека есть глаза, потому что тот знает содержание определенного книгофильма?
– Да-да. – К роботехнику вернулось его прежнее добродушие. – Я понимаю вашу мысль. И все же, если позволите продолжить вашу аналогию, слепой не мог бы читать при помощи своих глаз, а как раз это я и проверил. Речь сейчас не о том, на что способен или не способен робот, у которого отсутствует Первый Закон. Поверьте мне, нет никакого сомнения, что Р. Дэниел этим законом снабжен.
– Не могли он фальсифицировать свои ответы? – спросил Бейли.
Он словно утопающий, хватался за соломинку.
– Конечно, нет. В этом и состоит разница между роботом и человеком. Человеческий мозг, да и мозг любого млекопитающего, невозможно полностью проанализировать ни одним из известных ныне математических методов. Поэтому наверняка предугадать его реакцию невозможно. Мозг же робота полностью поддается анализу, в противном случае его не могли бы построить. Мы знаем точно, какой должна быть реакция на данное стимулирующее воздействие, Ни один робот не способен фальсифицировать ответы. То, что вы называете фальсификацией, просто не существует в пределах умственного горизонта робота.
