И что он такое на самом деле?
– Лучше бы тебе все рассказать, – угрожающе сообщил он Доктору.
– Хочешь добрый совет? Надо перестать тратить время и вернуться в ТАРДИС. Она все еще в Шато?
– Не сейчас. – Себастьян постарался унять тик в щеке. Игра продолжается. Это все еще ловушка Доктора. – Назови хотя бы одну причину, почему я должен тебе верить.
– Она тебе не понравится, – ответил Доктор и подошел к Донне. – Не возражаешь, если я тут помогу? Ей больно.
– Только попробуй что-нибудь выкинуть, и я ее пристрелю, – пригрозил Себастьян. – Я превосходный стрелок.
Доктор помог Донне сесть на сломанный стул, и она принялась массировать больную ногу, не забывая свирепо посматривать на Себастьяна.
– Ну же, Доктор, – сказал он. – Где доказательство, которое должно потрясти меня до глубины души?
– Ладно. Охотникам была предложена новая цель. Зачем возиться со мной ради твоей ничтожной награды? Почему бы не попробовать сразиться за новый трофей – саму Планету 1? Без правителя она ничего из себя не представляет. Ей нужен некий организующий принцип, нужно… сердце. Ни одна технология во Вселенной не будет работать без изобретательного ума, который способен правильно ее использовать.
– Ты пытаешься меня предупредить или сделать комплимент? – фыркнул Себастьян. Все же он был достаточно тщеславен, чтобы слова Доктора ему польстили. – Да, мой гений увековечен в легендах.
– Сколько тебе лет, Себастьян? – спросил Доктор. – Когда ты в последний раз делал что-то, потому что это было нужно, а не потому, что не смог найти дела получше?
– Ну вот, приехали, – зевнул Себастьян. – Ты собрался мне мораль читать?
– По словам Донны, ты с Земли.
– Возможно, – уклончиво ответил он.
– Ты точно так говорил, – напомнила она.
– Какая разница? – Себастьяну совершенно не нравились эти вопросы. – Я играл, выдумывал истории. Это ничего не значит.
– Думаю, для тебя все-таки значит, – сказал Доктор. – Потому что я считаю, что ты – робот.
Рука Себастьяна дрогнула – так ему хотелось пристрелить Доктора. Не потому, что он не мог поверить в его слова; как раз потому, что мог.
– Я – это я, – процедил он. – Я Себастьян.
– Нет, – сказал Доктор. – Ты робот, который думает, что он Себастьян.
Снаружи раздался раскат грома – словно планета отражала тщательно скрываемые эмоции Себастьяна.
– Ты лжешь.
– Я? – удивился Доктор. – С какой стати? Ты во всем ищешь двойное дно. Ты думал, что я Барис. Ты даже не мог нас различить…
– Никто не мог! – Себастьян понял, что срывается на визг.
– Дворецкий смог. Надзиратель смог. А ты – нет. Твоя программа тебе не позволила.
Себастьян ощутил, как его сознание, подобно весеннему паводку, затапливает ужас – искренний и неподдельный. Это не может быть правдой. Просто не может.
– Я из плоти и крови, идиот, – сказал он Доктору. – Я органический.
– Нет. Ты просто очень хорошо сконструированный… гм, конструкт. Ты веришь, что настоящий, потому что Планета 1 запрограммировала тебя в это верить. Как еще ты мог пережить пулю комиссара Веймарка? С помощью нанотехнологий? Серьезно?
Себастьяну нужно было выбраться из этого отвратительного места и глотнуть свежего воздуха. Еще ему нужен был кто-то, кого он сможет ударить. Как он мог хоть что-то доказать? Если все, что бы он ни сказал, просто заложено в него программой?
– Признай это, Себастьян. В чем Планета 1 не знает равных? В создании блестяще запрограммированных роботов в самые короткие сроки. Да тут фабрики по их производству на каждом шагу. Наверняка здесь хранятся сотни взаимозаменяемых Себастьянов, которые считают, что они настоящие. Можно здорово сэкономить на автобусных билетах.
Себастьян поднес ко рту браслет.
– Терминал связи! – заорал он. – Сейчас же!
Стол в центре комнаты взлетел в воздух, когда пол неожиданно выдвинулся вверх. Изумленную Донну подбросило на стуле.
– Черт! – вскрикнула она, падая в кучу покореженного и довольно острого лабораторного оборудования. – Ну почему это всегда случается именно со мной?!
Вспыхнули огни. Посреди комнаты возникла голограмма: на них смотрела полупрозрачная голова Дворецкого.
– Господин? – вопросительно произнес он.
– Немедленно расформируй зону Снежного Пика и доставь сюда мой корабль. Я сыт всем этим по горло. И вообще, тут холодно.
Дворецкий молча на него смотрел. Голограмма мерцала.
– Ну? – требовательно спросил Себастьян.
Дворецкий улыбнулся – как ни странно, очень жизнерадостно.
– Извини, но сегодня у меня нет настроения исполнять твои приказы.
Неисправность. Должно быть, это какая-то неисправность. Такое и раньше случалось. Технологии здесь потрясающие, но никто не совершенен.
– Что? – холодно переспросил Себастьян. – Как ты посмел?
– Отвали, – ответил Дворецкий. – Или, что еще лучше, оставайся там. Я пришлю кого-нибудь, чтобы тебя согреть.
Голограмма исчезла.
– О боже, – произнесла Донна, даже не потрудившись скрыть улыбку.
Себастьян поднял пистолет, и терминал с грохотом разлетелся на куски. Его страх затмила злость.
– В чем дело?! Я тут хозяин или кто?
Он развернулся, скрестив руки на груди и словно ожидая, что планета даст ему внятный ответ.
– Похоже, что больше нет, – заметил Доктор. – Кстати, отвечая на вопрос, почему гостиничная дверь вела в Антарктику: на самом деле это был трансмат, который Планета 1 создала специально для меня.
Себастьян не хотел в это верить. Но поверил. Доктор выглядел почти виноватым.
– Видишь ли, я не думаю, что теперь ты тут чем-то управляешь. – Доктор сложил руки рупором и прокричал: – Ну же, Себастьян! Твое время вышло.
– Я поняла! – воскликнула Донна. – Наконец-то я поняла! Ловушка Доктора. Сафари. Планета хочет, чтобы ты победил.
Себастьян едва ли ее слышал.
– Да, – сказал Доктор. – Думаю, именно этого она и хочет. Настал мой черед. Свежая кровь, понимаешь ли. Извини. – Он поморщился. – Думаю, твоя планета просто от тебя устала.
Донне стало его почти жалко – но лишь почти. Себастьян огляделся. Его полные губы дрожали то ли от ярости, то ли от обиды.
– Как вы смеете… – прошептал он.
– Надо отсюда убираться, – сказала Донна.
– Как вы смеете! – заорал Себастьян. Он кружил по лаборатории, методично круша все на своем пути. Он абсолютно обезумел. – Я здесь правлю! Я главный! И всегда был главным! – Он повернулся к Донне, и она в испуге отпрянула. Ярость, плескавшаяся в его глазах, отдавала полной невменяемостью. Себастьян смотрел на нее, но Донна понимала, что он ее даже не видит. – Я – это Планета 1! А Планета 1 – это я. Я скорее ее уничтожу, чем отдам! Я сам разорву ее на части, если придется!
