Ознакомительная версия.
— Угрозы оставь на потом. Сядь и слушай.
Рамон остался стоять на одной ноге, озираясь и все еще тяжело дыша. Нойманн повернул круглый стул на колесиках к себе, смахнул с него остатки пыли и присел, тяжело выдохнув и потерев ноющие колени.
— Итак, расставим приоритеты сразу. Я не имею никакого отношения к смерти твоего отца. Я согласен, что мог переступить черты дозволенного, но ты должен понять — я пытался оградить людей от серьезной опасности.
Рамон презренно хмыкнул.
— Мой отец и мухи не обидел.
— Твой отец сам того не ведая выпустил наружу источник опаснейшего биологического оружия.
Рамон сплюнул кровавую массу на пол.
— Что ты вообще несешь?
— Артефакт, который обнаружил Рауль — это сложнейшее устройство, неизвестного происхождения, запрограммированное на убийство. Любой, кто прикоснется к нему — обречен. Единственный способ защиты — поместить идола в свинцовую или гранитную оболочку. К сожалению, твой отец слишком поздно понял это. Процесс уже был необратим. Мы не смогли спасти его.
Рамон тряхнул головой, будто приходя в себя от дурного сна.
— Ты! Ты бросил нас в пустыне… — сквозь зубы простонал он.
Нойманн вытащил из-за пазухи лист бумаги.
— Полагаю, ты помнишь Роберто Гонсалеса? Твоего врача.
Рамон неохотно кивнул.
— Это его анамнез, после того как ты поступил в клинику. Он сам передал мне это, а также напомнил, что ты до сих пор состоишь на учете у психиатра, однако совершенно перестал приходить на прием.
Рамон опустил глаза на бумагу.
— Какое нахрен это имеет значение?
— Доктор Гонсалес рассказал, что в клинику тебя привела мать, потому что не могла смотреть на безумие родного сына.
— У меня были ночные кошмары. Через несколько месяцев все прошло.
Нойманн вытащил еще один документ.
— Ты пролежал в клинике семь лет. Это выписка из больницы, подписанная доктором Гонсалесом.
Рамон прищурился и пошатнулся на одной ноге. В следующее мгновение он оперся о кровать и присел.
— Это всего лишь выдержки. В моем кабинете лежит целая коробка записей о твоем пребывании в лечебнице. В том числе и аудиозаписи, сделанные врачом Гонсалесом под гипнозом. Не было никакой пустыни мой дорогой друг, Рауль умер в реанимации, потому что медицина была бессильна. Ты все придумал.
Рамон читал последнюю бумагу, задержав дыхание.
— Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь мой друг. Но ты должен знать, что Рауль Весге был героем. Он пытался оградить людей от своей чудовищной находки. Пока не появился этот Гаррисон. Мелкий воришка и убийца. Он выкрал артефакт, чтобы сбыть его на черном рынке, а когда почуял охоту, спрятал его — Нойманн взглянул на Марио. — Теперь мы знаем где. С русским уже покончено, поверь мне. Если он прикоснулся к нему, то не проживет и нескольких часов. Однако сейчас в опасности невинные люди. Мы полагаем, что болезнь может быть заразной. Тогда мир ждет эпидемия, на которую не существует вакцины. Я не могу допустить этого и мне нужна твоя помощь.
Рамон поднял уставшие глаза.
— Я не имею представления, где его искать. Я уже сказал это сотню раз.
— Поиск артефакта мы возьмем на себя. Мы уже мониторим все полицейские сводки, рано или поздно русский объявиться.
— Тогда чем я могу помочь?
— Карл Смит — друг твоего отца. После смерти Рауля он уехал в Чили и забрал с собой все документы и записи, которые сделал Рауль, изучив артефакт. Эти документы бесценны и помогут нам лучше понять устройство. — Нойманн вытащил обветшавший конверт из кармана. — Это письмо Карл отправил твоей матери перед отъездом. Я думаю, что здесь есть указание на их местоположение. Умоляю тебя помочь нам найти их. Еще остается шанс не допустить большого количества жертв.
Марио восхищенно следил за каждым словом. Слухи действительно подтверждались. Нойманн оказался великолепным психологом.
— Мой помощник Марио окажет тебе любую помощь.
— Я хочу видеть сестру.
— Марио приведет ее. После того как ты поможешь нам, вы оба будете свободны. А пока в целях национальной безопасности, я вынужден задержать вас.
— И держите этого вашего психа подальше от меня и Анны.
— Уже сделано.
Пока Рамон разворачивал письмо, Нойманн подал Марио сигнал на выход.
Открыв дверь, он увидел здоровенного полицейского, размером с паровоз, заслонявшего телом вход.
— Не отходи от него не на шаг.
Марио кивнул. Нойманн уже собирался уходить.
— Сеньор. То, что вы там сказали про артефакт и страшный вирус — это же все…
— Чушь? — добавил Нойманн.
Марио согласно моргнул.
— Естественно. Как простой кусок камня может быть носителем вируса? Разве не видишь что он псих? Асоциально нестабильная личность. Чтобы добиться от него информации нужно играть по его правилам.
Нойманн прервался на телефонный звонок и удалился. Марио провожал его восхищенным взглядом. Именно к такому профессионализму он хочет стремиться. Этот человек просто гений.
Лис очнулся от сильного грохота. Кто-то яростно стучал в дверь. Осмотревшись, он не сразу узнал помещение, в котором находится. Накануне Лис поселился в пригородном мотеле, и весь вечер изучал идол. До последнего момента не покидала надежда, что статуэтка является своего рода тайником. Орудуя молотком и зубилом, словно древние строители пирамид, он пытался отыскать место, где могла быть спрятана потайная ниша. Изучив каждый сантиметр и обнюхав статуэтку со всех сторон, пришлось смириться с самообманом. Несмотря на это цель оставалась прежней: связаться с Нойманном и совершить обмен. Хватит с него больше смертей.
Лис попытался вспомнить о дальнейших событиях вчерашнего вечера, однако память резко обрывалась, а в голове всплывал лишь насыщенный сумбуром сон. Скомканные события сливались в одну невразумительную кашу. Сейчас не было времени разбираться в ней.
Стук прекратился. Щелкнул замок. Дверь снова не поддалась. На этот раз ей мешал упертый в ручку стул. Лис вспомнил, что лично поставил его как последнюю линию обороны.
— Эй, сеньор! Ты там живой вообще?
Лис, наконец, смог в веренице звуков разобрать голос консьержа.
— Я в порядке. Сейчас только оденусь. Подождите!
За дверью послышался вздох облегчения.
— Слава богу. Я думал, ты там помер. Вот даже полицию пришлось вызвать и медиков.
Лис резко вскочил с кровати, попутно угодив коленом во что-то твердое. Нервные окончания вспыхнули приступом острой боли и он едва удержался от крика. Откинув одеяло, он с удивлением обнаружил идол у себя под боком.
— У вас точно все хорошо сеньор? — спросила женщина с медицинской ноткой в голосе. — Откройте дверь, мы вас осмотрим.
Ознакомительная версия.
