Часть вторая
I. ПРОФЕССОР САН-ДЖАЙСТ
Какой-нибудь мелочи да не предусмотришь. Например, неудобно часами просиживать в кафе, когда у тебя под пиджаком за поясом заткнут пистолет. А ведь, казалось, рассчитал все до деталей, вплоть до вынужденной - подчеркиваю, вынужденной - перестрелки, чтоб ненароком не задеть какого-нибудь занудливого типа, который сначала предпочтет доесть свой салат, а уж потом нырнуть под столик. Мне возразят: такого не бывает. При первом же хлопке местный народ, воспитанный на гангстерских фильмах, сползает на пол. Однако многолетний опыт, вековой опыт спецслужб учит: в жизни все бывает. Я обладал этим опытом, но не имел элементарных навыков рядового оперативника. Пистолет мне мешал.
Шахматную партию в мавзолейном кафе на Вилшер-бульваре я разыграл ходов на двадцать вперед. В принципе я желал всего лишь побеседовать с глазу на глаз с мистером Кабаном. Разумеется, мистер Кабан такого желания не испытывал, но у меня был веский аргумент за поясом. Усложнение комбинации: мистер Кабан появляется с двумя "буграми", и у них в карманах джентльменский набор последних моделей стрелковых игрушек и на плече болтается АК. Маловероятно? Лос-Анджелес - не Москва, тут так просто носить оружие не разрешают? В жизни все бывает! Тогда в чем смысл комбинации? В том, что товарищ, он же господин Кабанов, займется в свою очередь расчетами. Раз я внезапно возник пред его светлы очи, то, естественно, не один. Искать милого господина в течение года, найти на краю света и так глупо подставиться? Значит, с четырех углов второго этажа на его гоп-компанию наведено как минимум по гаубице. Или публика в самообслужке, включая толстую буфетчицу, - сплошь переодетые полицейские. Человек с травоядной фамилией знал про меня не все, но достаточно, чтоб предположить: я буду действовать, используя официальные каналы. Если дело так далеко зашло, нельзя мне давать повод "при попытке к бегству" или "оказав сопротивление". Тем более что я приглашаю его среди бела дня не в темный лес или пустынный пляж, а в свой номер гостиницы. Поедем на такси (стоянка за углом). Его команда последует за нами и закажет коктейли в баре. Господин Кабанов подумает, что в гостинице в центре города ничего плохого не случится (тут он ошибается: в жизни все случается) и он сможет отмазаться. Он мне будет вешать лапшу на уши или приоткроет серьезный след. Ему же выгодней, чтоб я навсегда исчез с его горизонта. Итак, мы в непринужденной обстановке поговорим по душам. Что он мне скажет - я догадываюсь. Мне важно, как он это скажет. И тогда я кое-что пойму. И сделаю соответствующий вывод. Включая...
Конечно, я предусматривал - вероятность на восемьдесят процентов, - что мистер Кабан никогда в кафе не появится. Предупредили? Не думаю. Я свое пребывание в Калифорнии не афишировал, и он не был связан с университетскими кругами. Причины гораздо прозаичнее: уехал в Мексику, заболел, надоело диетическое меню, познакомился с бабой, которая у себя дома кормит его шашлыками плюс специфическое обслуживание (а здесь - самообслуживание), к тому же у меня могла быть ложная наводка, ну и, главное, чтоб сразу, с первой попытки, мне поднесли на блюде жареного Кабана? Слишком жирно, такого в природе не бывает! И я сидел в кафе без особой надежды, отрабатывая вариант, ибо, повторяю, в жизни все бывает.
Кстати, теория и практика рекомендовали сидеть в кафе с женским полом. Одинокая фигура подозрительна. На пятый день я стал подбирать кандидатуры среди постоянных клиенток. Стайки конторских служащих отпадали. Кто оставался? Два крокодила, дама без возраста и нервная эксцентричная особа, которая явно выжидала, когда у нее кто-нибудь попросит соль или перец, чтоб закричать о сексуальной агрессии. В Америке есть такой тип женщин: жаждут, чтоб к ним пристали, жаждут поднять скандал, да к ним почему-то не пристают...
И вдруг. За соседним столиком.
В разных странах, на континентах и даже в родном Париже я привык встречать людей, которых, казалось, знал давным-давно. Точнее, двойников этих людей. Вот парень из моего класса. Он чуть повзрослел, но такие же густые рыжие кудри, веснушки на розоватых щеках, то же выражение глаз. Невольно хочется хлопнуть его по плечу и спросить: "Ca va? Сколько лет не виделись?" Действительно, сколько? Что-то много. И того парня, с которым мы сидели на одной лавке, давно уже нет в живых... Однако природа не ленится, штампует копии.
Она сняла с подноса болик с бульоном, квадратную чашку с рубленой морковкой, отодвинула поднос, окинула зал быстрым пристрелочным взглядом (на секунду задержав его на мне) и углубилась в процесс еды.
Какое знакомое лицо, какие знакомые повадки! Когда она еще раз на миг подняла глаза, мне почудилось, что это молодое создание прямиком сошло с картины Давида. Жозефина Богарне - ну покрупнее, несколько потяжелевшая, но подлинная Жозефина - уплетала за соседним столом рубленую морковку! Жозефина Богарне любила носить шляпки. На американской Жозефине был темно-синий берет, что довольно редко в Калифорнии. Виконтесса Богарне не была красавицей в строгом смысле этого слова, ее преображали глаза. Видимо, я нарушал приличия, уставившись на обладательницу берета как на живописное полотно. Меня опять удостоили взглядом, мелькнули искры - эффект Жозефины, сразу другое лицо!
М-да, такое совпадение! Гражданин Давид, член Комитета безопасности (впоследствии - придворный художник Императора), ворочался и чертыхался в гробу.
На следующий день я заметил темно-синий берет еще в очереди у кассы. Калифорнийская Жозефина чуть замешкалась в середине зала, но, поймав мою улыбку, решительно направилась к моему столику, села напротив.
Тут я только сообразил, что все это значит. Привет от Системы! Я не верю, что люди, регулярно получающие зарплату, настолько проницательны и любопытны, чтоб заинтересоваться убийством в Париже и связать его с моим визитом в Америку. Однако в Лос-Анджелесе я прикоснулся к Системе. Доул мне купил пистолет и оформил лицензию на ношение оружия. Доул поклялся держать все в секрете. Он был мне многим обязан, и я поверил. Старый осел! Дальше вопрос техники. Техника на грани фантастики Нынче не шпионы - компьютеры не дремлют. Вот откуда ложная наводка на кафе Вилшер-бульвара. За мной наблюдали и разгадали мои намерения.
- Вам понравилось здесь? - спросила Жозефина из Системы. - Вкусные салаты с малым количеством калорий. Полезно для здоровья.
Перевод с английского на язык Системы: "Мы о вас заботимся. Мы не хотим, чтоб вы натворили глупостей".
Какого хрена они суют повсюду свой нос? Это мое личное дело. И я за него в ответе! Ненавижу...
- Ненавижу, - сказал я, - диетическую кухню. Как все американки, вы озабочены калориями. Национальное помешательство.
