— Я все думаю — зачем же все-таки они показали тебе тот ужасный фильм, перед тем, как привести на пляж?
— Меня тоже мучает эта мысль. Может быть, они надеялись таким образом сделать меня более восприимчивой к чему-то? — задумчиво ответила Арго.
— Ну уж если ужас прибавляет чувствительности, то я был бы самим чутким из всех вас!
— Что ты имеешь в виду? — спросил Гео.
— Я видел мучения не одного человека, как Арго, я видел, как десятерых здоровых парней изрубили на куски. Ты что, забыл? — от волнения руки его дернулись и сбили слабый огонь, появившийся в сухом мху.
Когда они наконец сели за еду, девушка знаками поманила Змея в заросли. Вернулись они с огромной багряной лианой.
— Если с нее содрать кору и потереть ею мясо, будет так вкусно! У меня в храме был целый сад диких трав. Там был даже участок с ядовитыми растениями — ангел смерти, аконит, белладонна, борец. А в народе их зовут так интересно — Волчья Смерть, Ночная Тень, Монашеский Клобук, Гебенон, — и она засмеялась. Постепенно смех затих.
— Наверное, я больше никогда не вернусь туда... По крайней мере, очень нескоро. — Она бездумно вертела в руках упругий стебель, сгибая и разгибая его. — А это был прекрасный сад.
С каменистого плато они сошли в нижний лес, более влажный и темный.
Через некоторое время Урсон, постоянно оглядывающийся по сторонам, озабоченно спросил:
— Вы уверены, что мы идем правильно?
— Вроде бы, — ответил Йимми.
— Да, да! — воскликнула Арго. — Мы идем совершенно правильно! Скоро появится река. А перед ней начнется болото, вода из которого питает главное русло.
Быстро темнело. Усталые путники шагали молча, ни о чем не разговаривая. Первым подал голос Гео.
— Я тут подумал кое о чем... — нерешительно начал он.
— О чем? — спросила Арго.
— Хама говорил, если камни хоть раз использованы для контроля над сознанием, то человек, который их использовал, уже заражен...
— Вернее, заражение уже было в нем, — поправила Арго, — и камни только выпустили его на свободу.
— Ну да. Дальше Хама сказал, что сам он уже заражен. Значит, ему уже приходилось использовать камни против людей? Когда?
— О-о-о, много раз. Слишком много. В последний раз не так давно когда меня похищали. Он воспользовался камнями, чтобы контролировать куски того существа, которое вы убили в Городе Новой Надежды. Надо было заставить их явиться на Лептар и похитить меня, «случайно» оставив там камень.
— Кусок того чудовища? — воскликнул Гео. — Теперь понятно, почему оно так быстро разложилось после смерти!
— Что-что? — спросил Йимми.
— Арго — не ты, а твоя мать, рассказала мне, что им удалось убить одного из похитителей, и он мгновенно сгнил, буквально у них на глазах.
— Да, контролировать всю массу невозможно, потому что у нее нет настоящего сознания, только двойной импульс, как у всего живого.
— Но все равно мне непонятно — чего же они достигли твоим похищением? — спросил Йимми.
Арго широко улыбнулась.
— Во-первых, именно это привело вас сюда. И во вторых, вы забираете от нас камни.
— И всего-то?
— Да разве этого мало!? — на мгновение она замолчала.
— Однажды я написала об этом стихотворение — о двойном импульсе и вообще...
Гео продекламировал:
У темной комнаты двойник,
Потоки тела там текут;
И двое двойники опять
В движении туда-сюда.
— А ты откуда знаешь?
— Темная комната — Храм Хамы. Правильно?
— А его двойник — Храм Арго, — продолжила она, — Они и должны быть половинками одного целого, для того, чтобы стать наполовину моложе. Сила молодости в каждом из них должна бороться с силой зрелости, которую дает им совместное существование. Понятно?
— Понятно, — улыбнулся Гео, — а течение тела, которое движется туда и сюда?
— Я имела в виду цикличность человеческой деятельности. И сам человек приходит и уходит, и его идеи умирают и рождаются снова. Все происходит от взаимодействия этих четырех сил.
— Четырех? — удивленно сказал Урсон — Я думал, что их только две.
Арго всплеснула руками:
— Их тысячи!
— Что-то не пойму я вас, — проворчал Урсон. — Слишком сложно для меня. Прибавьте-ка лучше шагу, если и дальше так плестись, не доберемся и к ночи!
— Да не волнуйся, к вечеру мы доберемся! — успокоил Йимми.
— И идем мы совершенно правильно, — поддержала его Арго и посмотрела на Гео. Тот шел, опустив глаза, но почувствовав взгляд девушки поднял голову и улыбнулся.
— А как твоя бабушка попала на Эптор?
— На вертолете.
— ?
— Ну это такая штука, вроде маленького корабля, который может летать по воздуху с огромной скоростью.
Гео улыбнулся.
— Я не имел в виду транспорт.
— А-а-а. Когда она решила, что ей нет места на Лептаре, где правит ее дочь, — я говорю о своей маме — она просто переехала на Эптор. Но я об этом не знала до своего похищения. Я много не знала до своего похищения...
— И мы тоже. Теперь остается узнать только то, что было на пляже.
— Вот я и говорю — поторапливайтесь! Дойдем до этого проклятого пляжа и все узнаем!
Воздух становился все влажней и влажней, затруднялось дыхание.
Если раньше листья только блестели от влаги, то сейчас при малейшем прикосновении на людей брызгали капли воды.
Свет, пробивающийся сквозь ветви, становился тусклее. Под ногами чавкала жидкая грязь.
Дважды Урсон хватался за свой меч: какое-то неведомое животное, ломая ветки, подбиралось к ним, но так и не решилось напасть.
— Того и гляди, кто-нибудь цапнет из засады! — мрачно пробормотал Большой Моряк.
— Я умею оказывать первую помощь, — упокоила его Арго. — Но честно говоря, меня больше волнует то, что я сильно промокла и замерзла!
Урсон повеселел, когда заросли стали пореже. Лесная почва то тут то там была скрыта под водой.
— Будьте внимательней! — предостерег их Гео. — Не наступите на плывун. И держитесь поближе к деревьям.
И, словно иллюстрируя свои слова, внезапно вскрикнул и взмахнул руками. Его ноги по колени провалились в воду. Наклонившись в сторону, он дотянулся до ближайшего дерева и обхватил здоровой рукой кривой черный ствол. Он попытался зацепиться и культей, но только оцарапал ее о кору.
— Держись! — крикнул ему Урсон и рванулся на помощь. Он обогнул большую лужу, и, схватившись одной рукой за ствол дерева, другой за Гео, стал вытягивать его из трясины, помогая себе каким-то звериным рычаньем.
Оказавшись на суше, Гео обессилено прислонился к дереву и тут же отпрянул с криком — накренившись, оно упало, разбрызгивая грязь. Друзья молча смотрели, как болотная жижа засасывала его, и вскоре на поверхности остались только пузыри.
