Насытившись мы расположились в удобных креслах в гостиной.
— Спасибо, — с чувством сказала я. — Спасибо за все.
— Не за что, — Стэнли пожал плечами. — Помогая тебе, я помогаю себе.
— Конечно, — пробормотала я. Его слова подействовали на меня, как неожиданная хлесткая пощечина. — Мне не следовало расслабляться.
— Извини. Я сказал это не для того, чтобы тебя задеть, а для того чтобы ты поняла: ты — хозяйка положения.
— О чем это вы?
— И я и Луиза и Марк будем лезть из кожи вон, чтобы помочь тебе в твоей миссии.
Я недоверчиво посмотрела на своего собеседника:
— Неужели Вы думаете, что Жрица и Арес поверят этому бредовому дневнику?
— Жрица — наверняка поверит, — заверил меня Крез. — А что касается Ареса, то ему как воздух, нужен Лиэй, а ты — единственная ниточка, ведущая к нему.
Я только покачала головой. Я устала заверять всех и каждого, что понятия не имею, где находится Нортон и поэтому просто попросила:
— Расскажите мне о Луизе Дор и Марке Ветрове.
Черси встал с кресла, притащил пепельницу, долго тушил почти целую сигарету и тщательно раскуривал новую. Я давно смекнула, что возня с куревом дает ему возможность собраться с мыслями, пока собеседник терпеливо ожидает окончания ритуала.
— 25 лет назад, — начал Стэнли, — когда тебе и Солу было по 5 лет, а Луизе и Марку около 10‑ти, Демократическое государство переживало самое странное и позорное время за всю свою историю. Официально этот период ничем не отличался от любого другого, а в народе его прозвали «охота на ведьм», хотя то, что происходило не совсем подходит под это определение. В то время начались повальные аресты никак не связанных друг с другом людей. Ангелы забирали несчастных на улице, на работе, дома, у всех на виду, не объясняя причин ареста ни самим арестантам, ни их близким, ни кому-либо другому. Судьба арестованных неизвестна до сих пор, а те, кто пытался это выяснить, тоже исчезали. Неведение порождает самые невероятные догадки и слухи, а слухи вкупе со страхом порождают желание хоть как-нибудь защититься. Это было время маниакальной подозрительности и гнусных поступков, самыми распространенными из которых были доносы. Больше всего досталось родственникам Ангельских жертв, в особенности детям. Работники Школьной Социальной Службы, дрожа за свою шкуру, не только не защищали их от других детей, но и своим бездействием поощряли издевательства над ними. Луиза, Марк и Сол не понаслышке знали, что такое быть изгоями, а для маленькой и хрупкой души — это очень сложное испытание. Примечательно, что именно дети «ведьм» стали лидерами, настоящими лидерами, за которыми идут другие люди. А с другой стороны, это логично — нужно по-настоящему страдать, чтобы захотеть изменить окружающий тебя мир. Луизе верила, что кто-то когда-нибудь воздаст виновникам ее несчастий за грехи, а ей и другим невинным жертвам — за страдания. Но она была уже большой девочкой, чтобы понимать, что обычному человеку не под силу такая задача. Так вера в справедливость привела ребенка к вере во всевидящего, всепонимающего, творящего добро и наказывающего зло.
— То есть в Бога, — с досадой закончила я предложение: бессмертные упоминались к месту и не к месту всеми, кому не лень.
Стэнли кивнул.
— Да, в Бога. И пока сверстники Луизы проводили все свое свободное время за сетевыми играми и болели за супергероев, чьи имена стандартно заканчивались на «мен», наша девочка зачитывалась триллером под названием «Ветхий Завет» и его сиквелом под названием «Новый Завет». Библия привнесла покой в страждущую душу, ибо сказано: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас. Она была уверена, что настанут счастливые дни ибо сказано: блаженны плачущие, ибо они утешатся. Вместо ненависти и обиды, она испытывала лишь жалость к зарвавшимся хулиганам, которые в первую очередь вредили себе, ибо сказано: они получат возмездие за беззаконие. Она пыталась защищать и помогать другим обиженным, ибо такова есть воля Божия, чтобы мы, делая добро, заграждали уста невежеству безумных людей. Не знаю, что больше повлияло на мальчишек: ее странные речи или ее терпение и кротость, но вскоре они перестали задевать Луизу и всех тех, кого она опекала.
— Следует признать, что в проповедях Назаретянина и его апостолов есть рациональное зерно, раз девочке удалось усмирить шалопаев одними своими речами, — с усмешкой прокомментировал Стэнли свое собственное повествование. — За школьные годы у госпожи Дор сложилось своеобразное виденье мира и, достигнув совершеннолетия, она решила передать его людям.
— И в чем же состоит это виденье?
— Всех подробностей не знаю, — нахмурился Черси: — Ибо в голове у девочки образовалась настоящая философо-историческо-религиозная каша, но суть, как мне кажется, ухватил: каждый раз, когда люди теряли веру в Бога, они крепко получали за это по башке. Яркие примеры тому: Адам и Ева, Всемирный потоп, Содом и Гоморра, разрушение двух Иерусалимских храмов и изгнание евреев. Но одним кнутом научить, как известно, невозможно, и поэтому, в качестве пряника, был прислан Мессия, который показывал разные фокусы и обещал Царствие Небесное в обмен на хорошее поведение. После этого человечество долго и честно пыталось следовать завету Христа, пока снова не скатилось в глубокую пропасть разврата и смертоубийства, дном которой стал 20 век — самый жестокий и гнусный за всю нашу историю.
И вновь пришло время наказания: Катастрофа плюс выжившие наилучшие представители нашего рода, которым выпал шанс начать все заново и которые этот шанс благополучно профукали, разделившись на две группы, чтобы было с кем воевать.
— Значит, нас опять ожидает Катастрофа?
— Пути Господни неисповедимы, хотя Луиза считала, что нас ожидает очередной пряник, то есть второе пришествие.
— Занятно, — протянула я, неожиданно для себя увлекшись рассказом хозяина. — И когда же ожидается это пришествие?
— Для божественной посланницы ты, — Черси наставил на меня сигарету, — не отличаешься особой сообразительностью. Пришествие уже наступило, и новый Мессия — наш с тобой чудаковатый приятель.
— Сол?! — от изумления я не могла больше вымолвить и слова. Черси явно наслаждался произведенным эффектом.
— Он самый. Но вернемся к тем временам, когда о Нортоне еще никто не слышал. Как я уже сказал, после школы Луиза принялась сеять доброе и вечное среди своих сограждан, в чем потерпела сокрушительное поражение, потому что высшие силы нынче не в моде, учитывая наших богобоязненных соседей-недругов. Но Луиза не была бы победителем, если бы не обладала завидной настойчивостью. Поняв, что людей надо обрабатывать массами, а не в одиночку, она обратилась ко мне с просьбой выделить ей колонку в моей газете.
