— Нет. Это как раз слишком серьезно. Сперва нужно было проверить, работает ли эта штука вообще и на что она способна.
— А это действительно может что-то изменить? Ведь если не имеет значения «парадокс дедушки»…
Я покачал головой.
— На самом деле нет.
— Вот поэтому я и подумал, что может быть уже… — он пожал плечами и потряс головой, — нет, нет, продолжайте. Это ведь… «повысит вероятность», да? Для всех других версий события, если я не ошибаюсь.
— Да. Но на нашу она уже не повлияет. Ведь здесь это уже случилось. Кстати… — Я вдруг обнаружил, что мы все еще стоим, махнул Дону приглашающим жестом на кресло напротив и уселся поудобнее сам. Пора было переходить к делу. — Давай уточним данные расследования. Очень мощная вспышка излучения и все, ведь так? Даже никаких обломков. И никаких новых сообщений о них?
— Нет. Похоже, все превратилось в чистую энергию, рассеялось. То, что сперва обнаружили в виде оплавленных обломков, оказалось старым космическим мусором, искусственным или крошкой от астероидов, задетых этой вспышкой. От самого «Денебского штандарта» не осталось ничего материального.
Я кивнул в задумчивости, все это я помнил.
— Если бы не эта оплавленность, мы могли бы рассчитывать на иллюзию.
— Мне казалось, вы до сих пор на это рассчитываете.
На это я пока не ответил, сменив тему:
— А что с другим кораблем? — Дон отслеживал всю поступающую информацию по расследованию.
— Тоже очень мощная вспышка… — начал он.
— И никаких следов от самого корабля, — продолжил я прежде, чем он окончил фразу.
— Не-ет, — Дон, отрицательно покачал головой с предупреждающим видом. Я заинтересованно приподнял брови.
— Что-то новенькое?
— Найдена пара фрагментов явно принадлежавших когда-то кораблю Лиги. Та же рентгеновская «подпись» и все такое. А ведь можно представить, насколько малы были шансы на самом деле их найти. Значит, их куда больше.
— Интересно. А оценка излучения?
— Мощнее не бывает. Очень высокое. С той лишь скидкой, что корабль был куда меньше «Денебского штандарта». Так что возникает кое-какая неувязка…
— Каким образом уцелели обломки, если повреждение совпало со вспышкой излучения?
— Именно. Конечно, если принять за истину, что излучение было настолько мощным, чтобы полностью уничтожить флагман. Но остаточная радиация в той области в самом деле ого-го.
— Выходит, ты полагаешь, в этот раз кто-то намеренно разбросал поблизости обломки с каким-то расчетом? Чтобы они заведомо хорошо поддавались анализу и идентификации?
— Это очень даже возможно. Хотя не говори вы все время о возможности инсценировки, можно было бы не обратить внимания.
— Но все-таки это могло быть и случайностью. Знаешь, нужно будет, пожалуй, провести внутреннее расследование. Во-первых, установить, что именно за следы повреждений на обломках — чем их могло повредить помимо уже известного излучения, какие-нибудь химические следы, какие действовали температуры, во-вторых, какие команды поисковиков их обнаружили. И я хочу, чтобы в расследовании участвовала Тарси Карелл, дай ей полный допуск ко всей информации и свободу действий. Пусть разбирается.
— Хотите с ней помириться? — осторожно спросил Дон.
— Нет.
— Но все же доверяете ей.
— Не то, чтобы.
Дон открыл рот, потом закрыл, в замешательстве.
— Тогда почему? — спросил он через мгновение, не в силах сдерживать недоумение.
— Пусть ей будет чем заняться.
— Но она и так уже знает то, от чего вы хотите ее отвлечь, верно?
— Я хочу ее отвлечь не от того, что она знает.
— Не стану притворяться, что понимаю. Может, потому что думаю больше о перемещениях во времени и нахожусь в панике…
— Ей просто надо чем-то заняться. Это для того, чтобы не мириться. Нам мешают личные отношения. Пусть все будет официально, а с остальным мы покончим.
— Думаете, получится?
Я пожал плечами.
— Итак: у нас до сих пор нет ни одного идентифицированного обломка «Денебского штандарта», это на предмет сравнения, что может происходить в такой ситуации с кораблем.
— Нет до сих пор. Несмотря на то, что исследуемое пространство огромно, маловероятно, что за все это время не обнаружилось бы ни одного, если бы они все-таки были.
— Если, конечно, не проверять все подряд поисковые команды на предмет сокрытия улик и сувениров.
— А потом проверить тех, кто проверял…
— Непочатый край. Чертовски неэффективно и долго, даже если что-то не так. Пока можем опираться на то, что картины двух взрывов не идентичны. Это уже о чем-то говорит. И мы можем ускорить расследование, зайдя с другой стороны.
Дон немного помялся.
— У меня есть версия, хотя и версией это назвать трудно… Если сами вспышки были идентичными, а это пока как будто подтверждается, то что это могла быть за чертовщина? Какое-то новое оружие? Не знаю ничего, что действовало бы подобным образом. А вы? Может, где-то во времени, в разных версиях состоявшейся истории?..
Я покачал головой:
— Не встречал подобного.
— И едва ли это случайность и какая-то естественная аномалия. Такое могло произойти раз, но дважды за короткий срок?
— Крайне маловероятно. Из отчетов, что я видел, характер излучения более всего напоминает аннигиляцию материю, вступившей в контакт с антиматерией.
— Большой взрыв в миниатюре. И как вы думаете, кто теперь это мог бы устроить? Так направленно, в нужный момент. Настоящая бомба из антиматерии?
— Возможно. Эксперименты с ней начались давным-давно.
— Но так никто пока и не использовал ее всерьез. Как вы думаете, на что это может быть намек?
— На то, что кто-то может использовать антиматерию очень легко. И может быть, ты считаешь, что этот кто-то — из другого времени?
Дон мрачно кивнул.
— Что дает возможность слухов о том, кто может использовать такое оружие. Тот, кто путешествует во времени, и тот, кому это выгодно.
Это был неприятный вывод, он меня почему-то нервировал.
— Ага… Или хотя бы, что в ответе тот, кто не контролирует путешествия во времени, что отдельный повод усомниться в чьей-то дееспособности. Ведь если это кто-то неизвестный, и это может быть целенаправленными атаками из другого времени, то это все равно приводит к тому же источнику.
— Ого… это же действительно возможно?!
— Теоретически да. Пусть мы сами никогда не попадаем в собственное прошлое, но мы понимаем, что мы не единственные во всех вариантах истории, кто это делает. Одних только нас — число, стремящееся к бесконечности, и никто не может гарантировать, что все мы благонамеренны.
