— Мои люди окружили дом, где ячейка террористов активно готовила убийства меня самого, всего отдела безопасности РЧЭ и капитана Холдена. У них имелось огнестрельное оружие и взрывчатка. Когда от них потребовали выходить без оружия и с поднятыми руками, террористы открыли огонь. Все они были убиты ответным огнем. Возможно, взрывчатые вещества, которые они приготовили для атаки, способствовали распространению пожара. Все, что здесь произошло, сделано согласно инструкциям для защиты персонала РЧЭ и посредника ООН — АВП.
Кэрол с застывшим лицом смотрела на пылающий дом.
— Согласно инструкциям…
— Мистер Мертон, — продолжал Мартри, — я рад, что вы к нам присоединились. Сержант Вэй, возьмите Басю Мертона под арест.
— Что? — Бася всплеснул руками и попятился. — Почему меня?
— Нет, — Холден заступил Вэй дорогу и уперся ладонью в ее нагрудник. — Этого не будет.
— Мистер Мертон участвовал в заговоре. — Мартри говорил громко, чтобы слышала собравшаяся толпа. — Он присутствовал на тайном собрании, где планировалось нападение, и есть существенные улики, что он участвовал в убийстве пяти моих людей. Возможно, ему есть что рассказать и о несчастье с губернатором Трайингом.
Понизив голос, он бросил:
— С дороги, Холден, или я пройду через вас.
Вэй мрачно улыбнулась. Один из безопасников шагнул к Басе с пластиковыми наручниками в руках.
Амос загородил Басю и ударил безопасника в лицо. Звук — будто ударили молотком по сырому бифштексу. Человек рухнул, как марионетка, у которой перерезали нити.
— Не надо, — сказал Амос и, морщась, потер правую руку. — Ух…
Остальные уже навели на него винтовки. Увидев, что рука Амоса тянется к оружию, Холден шагнул между ними и крикнул:
— Стойте!
— Мы его возьмем, — Мартри указал на Басю. — Так или иначе. О нападении на моего человека пока забудем. Погорячились и все такое.
— Все равно все улетают, — тихо сказал Холден, обращаясь к одному Мартри.
— У вас нет власти на приказ об эвакуации, — возразил тот. — Я думал, мы покончили с этим вопросом.
— А пока, — продолжал, словно не услышав его, Холден, — ООН берет под охрану этого человека. Басю. Как свидетеля в нашем расследовании. На моем корабле он останется в безопасности, не будет угрозой для ваших людей, а когда мы все вернемся, вы, представив свои улики, можете потребовать его ареста.
— Когда вернемся… — лениво улыбнулся Мартри. — Собираетесь несколько лет держать его в камере? Потому что я его обвиняю?
— Если придется, — сказал Холден. — Потому что я ни на секунду не поверю, что вы сохраните ему жизнь.
Мартри пожал плечами.
— О’кей. Это ваш багаж. Только уберите его с моей планеты.
Бася выглядел контуженым, никак не мог сфокусировать взгляд. Колонисты уже занялись тушением пожара. Мартри и его группа наблюдали со стороны, не предлагая помощи. Всем своим видом они выражали угрозу, а напоминание, на что они способны, было прямо перед глазами.
Холден пошел обратно, Амос и Бася — за ним. Холден хлопал себя по карманам в поисках терминала, пока не вспомнил, как обронил его, спеша на выстрелы. Искать аппаратик в темноте нечего было и думать, поэтому он одолжил терминал у Амоса и связался с кораблем.
— Наоми, — заговорил Холден, едва та отозвалась, — опускай «Роси» на посадочную площадку. Сгрузишь нам защитное снаряжение и огнестрел посерьезнее.
— Мне не нравится, как это звучит, — сказала она.
— Плохо звучит. От ООН или от Фреда ответа еще нет?
— Пока ничего. Как я поняла, РЧЭ и ганимедцы не спешат улетать?
— Не спешат, — с тяжелым вздохом признал Холден. — Нет. Предпочитают остаться и убивать друг друга, пока их не начнет разделывать инопланетное дерьмо.
— А ты? — спросила Наоми. Она хотела знать, собирается ли он покинуть планету. Это было бы самым благоразумным.
— Пока нет, — сказал Холден. — Если станет еще хуже — тогда возможно.
— Хуже — с чужаками или с людьми?
— Ты о чем?
— Алекс зарегистрировал еще несколько энергетических всплесков и наблюдал движение, но далеко к югу от вас. Если станет еще интереснее, дам тебе знать.
— Спасибо. Да, и еще возьмешь пассажира.
— Ке?
— Долго объяснять, но мы отправляем его на «Роси», потому что здесь ему небезопасно оставаться. Наоми, я в долгу перед этим парнем. Он пытался меня спасти. Будь с ним поласковей.
— Хорошо.
— И еще, милая. — Холден не сумел скрыть тревоги в голосе. — После взлета присматривай получше за «Израэлем». Боюсь, что здесь, внизу, будет нехорошо, а тогда и там, наверху, может обернуться плохо.
— Ха! — в голосе Наоми ему послышалась улыбка. — Пусть только попробуют!
Коридор протянулся на сорок метров между баками утилизаторов и резервной механической мастерской. Через каждые десять метров в стене открывались решетчатые люки. Открытые лифты на обоих концах вели к контролю жизнеобеспечения на носу и к кормовым гидропонным залам. О возрасте «Израэля» говорил не только дизайн помещений и царапины на полу, но и серо-зеленая отделка керамических переборок. И острые углы дверных рам — во времена первого полета этого корабля за орбиту Марса требования безопасности были не слишком жесткими. Белые шрамы на стенах напоминали о каких-то перипетиях ранней истории «Израэля», а заплаты на них походили на слой краски поверх граффити. Хэвлок едва сдерживался, чтобы не забиться в угол у двери.
Ему было трудно. Homo sapiens эволюционировал на дне гравитационного колодца Земли, рос и развивался там. Подсознание твердило Хэвлоку, что безопаснее прижаться к стене. Злой шепот людей за стеной заставлял сердце биться чаще, а стена, которой он почти касался плечами, магнитом тянула к себе. Однако прислонись к ней, прижмись — и она тебя оттолкнет. Выбросит в открытое пространство коридора. На линию огня. Второй закон термодинамики относится и к боевым столкновениям.
— Чисто, — сказал один из механиков. Хэвлок разрывался между радостью и досадой. «Ничего не чисто!» — ворчал он про себя. Думают, раз его не видно, значит, и нет здесь. Он, затаившись, держал в руке пистолет. Ждал. И не прижимался к стене.
Первый, кто проплыл мимо, заметил его только после выстрела. Оранжевое пятно краски расцвело у него на груди. Тот, что двигался следом, уже оттолкнулся, плыл от захвата к захвату и не мог изменить траекторию движения. Хэвлок поразил его дважды, в бедро и в живот. Будь бой настоящим, воздух уже наполнился бы кровью. Мелкие красные брызги вращались бы, сталкиваясь и сливаясь понемногу в более крупные шары. До третьего было еще далеко, изгиб коридора мешал увидеть его целиком. Полдюжины голубых снарядов с краской просвистело мимо Хэвлока и заплескало керамическую переборку. Огонь на подавление. Неплохо задумано, только воспользоваться замыслом уже некому.
