- О чем ты говоришь? - спросил Энди, слушая вполуха.
- О контроле над рождаемостью, вот о чем. Все-таки они в конце концов сподобились открыть клиники для всех - замужних и нет - и приняли закон о том, что все матери должны иметь информацию о контроле над рождаемостью. Боже, какой скулеж поднимется, когда пуритане узнают об этом!
- Только не сейчас об этом, Сол. Я устал. А Ширли сказала, когда вернется?
- Я рассказал тебе все... - Он осекся и прислушался к звуку шагов в коридоре. Кто-то остановился у двери, и послышался легкий стук.
Энди бросился к двери и распахнул ее.
- Ширли! - сказал он. - У тебя все в порядке?
- Да, конечно... у меня все отлично. Он так крепко прижал ее к себе, что у нее перехватило дыхание.
- С этими беспорядками... я не знал, что и думать, - сказал он. - Я сам пришел лишь несколько минут назад. Где ты была? Что случилось?
- Я просто захотела уйти на некоторое время - вот и все. - Она сморщила нос. - Что это за запах? Он поспешно отошел от нее.
- Я наглотался рвотного газа и чуть не задохнулся. Я не мог освободиться. Что значит, захотела на некоторое время уйти?
- Дай хоть снять пальто.
Энди пошел за ней в комнату и плотно затворил за собой дверь. Она вынула из сумочки туфли на высоком каблуке и положила их в шкаф.
- Ну? - сказал он.
- Не надо ничего усложнять. Я чувствовала здесь себя пойманной, как в клетке, со всеми этими нехватками, авариями, холодами и прочим, да еще без тебя. Мне было очень плохо после нашей ссоры. Показалось, что все идет как-то не так. Поэтому я подумала, что если я наряжусь и схожу в какой-нибудь ресторан, из тех, где я была раньше, то мне, может быть, станет лучше. Просто выпить чашечку кофе. Понимаешь, смена обстановки... - Она посмотрела на его непроницаемое лицо и быстро отвела глаза в сторону.
- А что было потом? - спросил он.
- Я не на допросе, Энди. Зачем этот обвинительный тон?
Он повернулся к ней спиной и стал смотреть в окно.
- Я ни в чем тебя не обвиняю, но... тебя же не было дома всю ночь. Что я, по-твоему, должен думать?
- Ну, ты же знаешь, что вчера творилось. Я побоялась возвращаться. Я была в ресторане "Керли"...
- Мясной кабак?
- Да, но если ничего не есть, то выходит не очень дорого. Кучу денег стоит только еда. Я встретила там знакомых, и мы болтали. Потом они отправились на вечеринку и пригласили меня с собой. И я поехала. Мы узнали по телевизору о беспорядках, и никто не захотел уходить. Поэтому вечеринка затянулась на всю ночь. Очень много людей осталось, и я вместе с ними.
Она сняла платье и повесила на вешалку. Потом надела шерстяные рейтузы и теплый свитер.
- И это все, чем ты занималась всю ночь?
- Энди, ты устал. Почему бы тебе немного не поспать? Мы поговорим об этом в другой раз.
- Я хочу поговорить об этом сейчас.
- Ну, пожалуйста, больше же нечего сказать...
- Нет, есть. В чьей квартире все это происходило?
- Какого-то незнакомого мне человека. Он не был приятелем Майка, я просто иногда встречала его на вечеринках.
- Так хозяин мужчина? - Воцарилось напряженное молчание, пока его не нарушил вопрос Энди: - Ты провела ночь с ним?
- Ты в самом деле хочешь знать?
- Конечно, я хочу знать. Зачем, по-твоему, я спрашиваю? Ты с ним спала, а?
- Да.
Спокойствие в ее голосе и внезапность ответа ошеломили его, но ведь он и не надеялся получить иной ответ. Он долго молчал, не находя слов, и наконец спросил:
- Зачем?
- Зачем? - Внезапно ее охватил гнев. - Зачем? А какой у меня был выбор? Я поела и выпила, нужно было платить. Чем еще я должна была расплатиться?
- Прекрати, Ширли, ты была...
- Какой? Честной? Я должна была оставаться здесь, хоть и не сплю с тобой?
- Это совсем другое.
- Да? - Ее начало колотить. - Энди, я надеюсь, что так оно и есть, так должно быть... но больше я просто ничего не знаю. Я хочу, чтобы мы были счастливы. Не знаю, почему мы ссоримся. Я этого совсем не хочу. Все идет как-то не так. Если бы ты почаще бывал здесь, со мной...
- Мы обсудим это как-нибудь вечером. У меня работа... что я могу поделать?
- Ничего, думаю, больше ничего... - Она сцепила пальцы, чтобы они не тряслись. - Иди поспи, тебе нужно отдохнуть.
Она вышла в другую комнату, и он не шелохнулся, пока дверь не захлопнулась. Потом он пошел за ней, но остановился и сел на край кровати. Что он мог ей сказать? Он медленно стянул башмаки и одетым лег в кровать, накрывшись с головой одеялом.
Усталый и вымотанный, он долго не мог уснуть.
Глава 4
Люди боялись выходить на улицу, пока не рассвело, и очередь за водой этим утром была очень короткой. Однако, когда Ширли заняла место в очереди, на улице уже было много народу. Когда она получила свою норму воды, солнце поднялось уже высоко.
Ширли каждый день встречалась с миссис Майлс. Приходившая первой занимала очередь, а потом они вместе возвращались домой. Миссис Майлс всегда брала с собой маленького сына, который, похоже, все еще болел этим самым квошем. Очевидно, ее муж нуждался в богатом белками гороховом масле больше, чем ребенок. Норму воды увеличили. Это так обрадовало Ширли, что она не обращала внимания на тяжесть и боль в спине. Теперь воды хватало даже на умывание и мытье посуды. Водоразборные колонки должны были открыться самое позднее в середине ноября, а это уже скоро.
В это утро, как обычно, Ширли вернулась раньше восьми и, войдя в квартиру, увидела, что Энди уже одет и собирается уходить.
- Поговори с ним, Ширли, - сказал Энди. - Убеди его, что он становится идиотом. Должно быть, возраст сказывается.
Он поцеловал ее на прощание и собрался уходить. Со времени той ссоры прошло три недели, и внешне все казалось таким же, как и раньше, но внутри что-то изменилось, некое ощущение уверенности - или, может быть, любви - было разрушено. Об этом они не говорили.
- Что опять не так? - спросила она, стаскивая верхнюю одежду, в которую была укутана. Энди остановился на пороге.
- Спроси Сола. Я уверен, что он с радостью расскажет все в мельчайших подробностях. Но когда он закончит, вспомни одну вещь. Он не прав.
- У каждого человека свое мнение, - невозмутимо ответил Сол, смазывая гуталином из допотопной банки еще более допотопные армейские ботинки.
- Мнение тут ни при чем, - сказал Энди. - Ты просто напрашиваешься на неприятности, ищешь приключений себе на голову. До вечера, Ширли. Если все будет тихо, как вчера, я долго не задержусь.
Дверь захлопнулась, и Ширли заперла ее на замок.
- О чем он говорил? - спросила она, грея замерзшие руки над брикетом морского угля, тлеющем в плите. Было холодно и промозгло, от сильного ветра дребезжало стекло в оконной раме.
- Он говорит о протесте, - сказал Сол, с удовольствием рассматривая до блеска начищенный черный ботинок. - Точнее, он высказывается против протеста. Ты слышала про закон о чрезвычайном положении? Его всю прошлую неделю обсасывали по телевизору.
