Доставая очередной пакет с котлетами или пирожками, Улыба виновато улыбался и пожимал плечами.
– Для лучшей работы мозга. Работа мозга превыше всего.
Наблюдение за мужчиной и женщиной, которое они вели, было не совсем стандартным. Во-первых, вместо традиционного пакета информации об объектах они получили лишь краткую инструкцию: следить неусыпно; передавать данные в диспетчерскую; вызвать группу захвата в случае неадекватных действий. Им выдали настоящий полифункционал, которым пользовались криминалисты, и Улыбе стало ясно, зачем ему в пару назначили Уокера: тот профессионально умел пользоваться этим замысловатым устройством. Кроме того, смена наблюдения была сокращена до шести часов, причем наблюдатели не имели права передавать сменщикам какие бы то ни было сведения.
Безусловно, слежка за людьми, которым вживлены биосиверы, была делом наблюдателей, а не криминалистов. И Мальтон-Джек и Уокер за последние месяцы собаку на этом съели. Типичные отклонения всегда были незначительными: так, недоразумения вроде ошибочных воспоминаний, приводивших к казусам, когда на улице к кому-то лезет с объятиями незнакомец и начинает изливать душу как давнему другу. За такими людьми устанавливалось краткосрочное наблюдение, чтобы выяснить нужна ли медицинская коррекция.
На первый взгляд эта симпатичная парочка – Рихард Сваровски и Камилла Левитская – были такими же имплантерами, как и остальные, но отчего-то ими занимался именно криминальный отдел.
По документам объекты проходили как экспериментальные модели, что бы под этим ни подразумевалось. На специальном оперативном собрании было вскользь упомянуто, что мужчина и женщина представляют угрозу для жизни окружающих, во что Улыба пытался, но не мог заставить себя поверить. Он объяснил все по-своему: столкновение уникальных архаичных комплексов, не предусмотренных компьютерными программами Киберлайф, привело к сбою в отношениях законопослушных граждан Сваровски и Левитской. Решение этой задачи по «закону Мальтона-Джека» должно было иметь оптимистический финал, но, к сожалению, недостаток информации не дал развить догадку до конца.
Руди Уокер не любил вдаваться в рассуждения. Он доверял собственному опыту, полученному в восточных регионах, и придерживался более категоричного мнения: все объекты – потенциальные преступники.
Заступив на смену в шесть утра, полицейские проверили систему навигации, спутниковую связь и, переключившись на ручное управление, стали маневрировать вблизи предположительного маршрута клиентов, используя все приемы слежения, которыми владели. Но уже во время второго маневра Руди сказал:
– Она смотрит прямо на нас.
Женщина и впрямь задирала голову, но мужчина, казалось, не обращает никакого внимания на то, что над ним на пониженной скорости летит авиетка.
– Они не убегают, – беспечно заметил Улыба и, изменив тон, произнес: – Первый, объекты движутся в сторону Зеленого квартала.
– С чего бы им убегать? – хмуро отозвался Уокер. – Мы им повода не даем. Обрати внимание, как она смотрит.
Мальтон-Джек не успел разглядеть лицо Камиллы.
– Ну и как она смотрит? – спросил он.
– Похоже, чем-то напугана.
– Вполне естественно… – Улыба придал лицу выражение знатока. – Наверняка страдает фобией или еще чем-нибудь в этом роде. Тебе разве не сказали, что они экспериментальная модель? Вспомни, как говорил инструктор: объекты отличаются неадекватным поведением. Они непредсказуемы. Наверное, какая-то особая форма киберпсихоза. Но ведь это еще не значит, что они преступники, правда? Может, у дамочки мания преследования. Какие-нибудь издержки программы. Мне кажется, все дело в том, что ее психика просто не готова к принятию Новой Системы. – Он повернул руль и пролетел над крышей. – Удалим раздражитель из поля зрения. Кстати, ты Смита видел? Совершенно невозмутим. Значит, не ожидает, что его могут преследовать. Вывод: в голове у него нет противоправных замыслов. Первый, делаем маневр.
– А вот я как раз убежден в обратном, – проворчал Уокер. – Нас предупредили, что преступники могут представлять опасность.
– Верно, Руди, так нам говорили. Потому мы и несем с тобой вахту. – Мальтон-Джек улыбнулся и полез в бардачок за шоколадным батончиком. Его смешила восточная грубоватость Уокера, эта его провинциальность, упрямство, категоричность.
– Думаю, тот парень замышляет пакость, – сказал Руди.
– Выкинь из головы, – фыркнул Улыба и, откусив сразу полбатончика, промямлил, – А у женщины просто временная депрессия. Представь, что в детстве она мечтала быть тем, кем стала после того, как ее подключили к Новой Системе. Это хорошо, что ее подключили, не спорю. Но как побочный эффект у нее могут быть нарушения в сфере когнитивных процессов. – Улыба сделал некоторую паузу, ожидая, что Уокер спросит, что такое «когнитивные процессы», но тот промолчал. Тогда Улыба заключил: – Женщина испытывает своего рода опустошение из-за того, что все знания и умения достались ей так легко. Понимаешь?
– Нет, – поморщился Руди. – Не понимаю. Что ей досталось? Нам ни хрена не известно об этих преступниках, кроме того, что они опасны и за ними надо следить.
– Не называй их преступниками, пожалуйста. Говори: клиенты или объекты. Ты ведь сам сказал, что мы о них ничего не знаем. Все дела в Киберлайф секретные. Нам дали только часть информации. Ту, что необходима для выполнения работы.
– Мы даже не можем взять в толк, какие у них планы, – проворчал Уокер. – Это тупая работа, с которой мог бы справиться робот.
– Э нет, Руди! – возразил Улыба. – Не сетуй на обстоятельства. У нас большой опыт. Хоть раньше мы вместе и не работали, но я знаю: ты тоже тертый калач. Вот, что нам известно: человеческая психология еще не вполне подготовлена к тому, чтобы принять совершенный механизм Новой Системы. Для того и существуют такие как мы – наблюдатели. Ты вот подметил, что женщина напугана. Хорошо. Отразим это в отчете. А специалисты потом пусть выводы делают.
– Разворачивай, – буркнул Руди. – Пройдем у них перед носом по шестому или седьмому переулку.
– Необязательно, – возразил Улыба, жуя батончик. Ему не нравилось, когда Уокер начинал командовать, ведь старшим-то все-таки назначили его, Мальтона-Джека. К тому же неприятно, что весь разговор слышит диспетчер криминального отдела. – Видишь, они идут посреди улицы. – Он указал на монитор. – Значит, сворачивать не собираются.
– Не мешало бы еще раз глянуть на женщину. Надо знать, что там происходит. Что толку летать над ними вороной? Мой старый принцип – ближе, бдительней и незаметней. Мы должны слышать их и понимать, что они затевают.
