— Это не демон, — сказал я им.
— А кто же еще? — выкрикнул кто-то.
— Просто человек, который тоже ищет рая, — сказал я. Тогда они опустили оружие, а Каллу подошел и встал рядом со мной. В его комбинезоне было не меньше двадцати дыр, и под ними, на плечах и груди, конечно, были раны, хотя и без крови. Лица пули не задели.
Завсегдатаи бара подходили пожать его вялую руку.
— Ошибка вышла, — говорили они. Каллу плюхнулся на стул и замычал. Позже, уходя в центр, я отдал бармену подаренный Создателем рог.
— Разотрите в порошок и раздайте всем по понюшке, — посоветовал я.
В ответ он протянул мне свою бутылку. Я взял ее и передал Каллу. Бармен сказал:
— Эту дрянь не нюхают, ее в жилы вгоняют.
Я не знал, понимать это буквально или фигурально, но гадать не было времени. Каллу двигался медленно, а нам надо было успеть домой до восхода, прежде чем толпы рабочих заполнят улицы.
Как ни странно, единственным человеком, встреченным нами на пути, оказалась та уборщица с верхнего уровня. Она улыбнулась и помахала рукой, и я махнул в ответ.
— Раненько поднялись, ваша честь, — крикнула она и выставила сложенные колечком пальцы левой руки — большой и указательный. Я повторил знак, и Каллу тоже, как сумел.
После этой встречи я стал торопить Каллу, и он зашагал чуть проворнее. Мы успели вовремя, я провел его к себе в спальню и уложил на кровать.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.
Он не ответил, только моргнул.
— Мне нужно уйти, работать, — сказал я. — Понимаешь?
Он снова моргнул.
— Если кто-нибудь подойдет к дверям, спрячься в шкаф. Если тебя найдут, убей их. — Понимаешь? — спросил я.
Он моргнул.
Заполняя карточки на день, я заметил, что он то и дело моргает, и засомневался, не даром ли тратил слова.
Одевшись, я опустил в карман дерринджер и уже надевал плащ, когда в дверь постучали.
— Кто там? — отозвался я.
— Вас хочет видеть Создатель, — крикнули из-за двери. — Карета подана.
Заглянув в спальню, я убедился, что Каллу по-прежнему лежит на кровати.
— Прячься в шкаф, — прошептал я.
— Рай, — выдохнул он и не двинулся с места.
Я вышел и через несколько минут был уже на другом конце Города. Лифт поднял меня к кабинету Создателя. Проходя по галерее твердокаменных героев, я изобрел десяток предлогов и оправданий, но стоило перешагнуть порог кабинета, все они спутались, задушили друг друга, и я предстал перед ним безоружным. Он сидел, опершись локтями на стол и сжимая ладонями лоб. Лицо у него было мрачнее, чем у Каллу.
— Садись, Клэй. — Создатель махнул рукой на кресло. Потом долго молчал, закрыв глаза. Наконец спросил: — Слышал насчет демона?
— Да, — ответил я. Он стал смеяться.
— Ну конечно. Я же сам тебе писал.
— Его поймали? — спросил я.
— Поймали! — хмыкнул он. — Я же сам его и выпустил. Мне пришло в голову, что для успешности изменений необходимо увеличить вероятность случайных событий, вот я и выпустил в Город демона. Он твой соперник. Ты будешь методично отбирать непригодных, а он — убивать каждого встречного. Я играю крупно, Клэй, очень крупно.
— Блестяще, — сказал я. — Кстати, хочу поблагодарить вас за подарок.
Он отмахнулся и покачал головой.
— Я вызывал тебя посоветоваться насчет этих головных болей. Началось с тех пор, как я съел тот белый плод. Да, тут я ошибся. Боли в желудке и проклятая голова...
— Я немного разбираюсь в химии, — заметил я. — Что показал анализ?
— Кто его знает, — отозвался он.
— Вы можете описать характер болей? — спросил я.
— Словно мозг зажали в кулак, — сказал он. — Словно выдавливают из головы энергию. Никогда я еще не ощущал так ясно связь придуманного мной Отличного Города с настоящим, тем, в котором все мы живем. От этой боли я начинаю их путать.
— Ума не приложу, что это может быть, — признался я.
— Как с твоим новым заданием? — спросил он.
— Вчера прочитал десяток и уже наметил для вас пару участников действа в Мемориальном парке, — ответил я.
— Отлично. — Он снова стиснул руками голову.
Подождав, не скажет ли он чего-нибудь еще, я поднялся, чтобы уйти. Я был уже в дверях, когда Создатель окликнул меня.
— Клэй, — проговорил он, не поднимая головы, — Держи свою кожаную перчатку в чистоте, — и рассмеялся, но смех тут же сменился болезненной гримасой.
Домой я попал только к середине дня и едва успел послать карточки с курьером. Тот должен был вручить их министру Казначейства и всем членам его семьи.
Тело жаждало красоты, но я удержался. Чтобы не думать о шприце, закурил и, глядя в окно, обдумывал шутки Создателя насчет вероятностных событий и демона, ставшего моим соперником. Кажется, Белоу не здоров, и это играет мне на руку. Предстояли рискованные шаги, и если Создателю будет пока не до меня — тем лучше. В это время прибыл министр с семьей.
Тучный министр во время осмотра обливался холодным потом. Я применил к нему все инструменты, какие нашлись в моем чемоданчике. Закончив измерения, заметил, что он представляет собой примечательный образец. Министр заговорил о своих заслугах перед государством. Я деловито отметил в своем дневнике элегантность его третьего подбородка и между делом задал вопрос о сокровищах, доставленных из провинции.
— Я не уполномочен распространять эти сведения, — сказал он.
— Прекрасно, — похвалил я, — вы прошли испытание. Создателю будет приятно услышать, что ваша надежность подтвердилась.
Он вышел от меня улыбаясь.
Жену и трех его дочерей не пришлось даже похваливать, чтобы разговорить. Стоило чуть коснуться нужной темы, и они сами выложили все. Все вместе и каждая в отдельности терпеть не могли отца и мужа.
— Я понимаю вас, — отвечал я им. Жена разгорячилась до того, что плюнула на пол. Я дал ей салфетку, которая пригодилась еще дважды. Даже младшая дочь, совсем малютка, скорчила рожицу, когда я спросил ее про папочку. Я задумался, что скрывается под толстыми складками его жира. Семья покинула мой дом чинно и благовоспитанно. Министр возглавлял процессию.
Теперь пришло время красоты. Я приготовил полную дозу. Выйдя из транса, почти ничего не сумел вспомнить. Показался на минуту Мойссак, да Молчальник сидел на оконном карнизе, выискивая блох в шерсти и щелкая их зубами. Солнце зашло, и надо было идти. Нас с Каллу ожидала серьезная экспедиция.
Даже под покровом темноты скрыть Каллу было трудной задачей. Я одел его в самый большой из своих плащей, рукава которого доходили ему почти до локтей, а полы болтались выше колена. На голову нахлобучил широкополую шляпу, загнув поля вниз, чтобы скрыть лицо. Он ковылял следом за мной по переулкам, которые, по моему расчету, должны были вывести нас в западную часть Города. Я уже знал, что мои слова откладываются где-то в его изуродованном, зажатом болтами мозгу, потому что, вернувшись домой, застал его скорчившимся в платяном шкафу.
