– Привет, Маартин, – ему помахала Селия, делавшая кружки и другие замечательные вещицы из красной марсианской пыли и продававшая их торговцам продуктами из Столицы. – Дашь папе время допить свою пинту, а? – она подмигнула мальчику. Круглое лицо Селии окружали серые кудри.
– М…мэр…продает… – язык Маартина не справлялся со словами.
«Рудокопам» – напечатал он на планшете. Он встал перед Селией, с ужасом чувствуя, как щиплют веки горячие слезы, навернувшиеся на глаза.
– Милый, да все в порядке. Честное слово, – она приобняла его. – Это ведь хорошо, что они покупают у нас. Это не те плохие люди, по чьей вине тогда случилась авария. Им нравятся наши овощи. И они собираются платить нам кучу денег.
Никакая это была не авария, и все это прекрасно знали. А теперь рудокопы еще и убивали марсианский город. Маартин моргнул, стараясь сдержать слезы.
– Эй, Март, где ты был?
Его спас отец, с раскрасневшимся лицом проталкивавшийся сквозь толпу:
– Черт возьми, парень, я же волновался! А потом Сиул мне отправила сообщение и сказала, что ты все ещё занят прочисткой капельниц и что она выяснила – ты работал на чьем-то другом участке и потому она тебя и не видела. Ты и в самом деле был там?
Было видно, что отец немного успокоился, когда Маартин кивнул. Теперь ему удалось спрятать свои слезы, глубоко-глубоко.
– …Помогал, – с трудом выговорил Маартин. И еще раз кивнул.
– Ладно, тогда в следующий раз отправь мне сообщение, напиши, где ты. – Папа обнял Маартина за плечи. – Не хочу тут собирать поисковую группу без всякой на то причины, понял?
Мальчик кивнул, отец взъерошил ему волосы. Маартин почувствовал исходивший от него слабый запах цианобактерий и чего-то, напоминавшего высыхающую воду. Маартин много раз помогал им делать посадки, смешивая с землей споры цианобактерий, устанавливая водяные насосы и микросистемы капельного орошения, черпавшие воду из влажных пластов, найденных буром на большой глубине, и переносившие ее в почву на поверхности. Этим бактериям много воды не требовалось. Специально созданные генными инженерами, они впадали в состояние биологической спячки, когда становилось чересчур сухо, и возвращались к жизни, когда появлялась вода. Иногда отец вставал на корточки над готовым участком и снимал респиратор. Он говорил, что можно ощутить запах кислорода, что еще до своей смерти Маартин сможет все время ходить без респиратора. Но Маартин не чувствовал ничего, кроме запаха цианобактерий. А без респиратора он и так ходил все время под куполом.
Папа дал ему кружку сока, и Маартин отправился на свое обычное местечко на пластмассовом контейнере, в котором хранились барные полотенца и прочая ерунда, в углу комнаты. Мальчика особо не замечали, там было практически темно, и пока он так сидел, никто его не тревожил. Когда жители поселка пили пиво Кэнни, они не смотрели вниз – скорее, глядели друг на друга или искали глазами в комнате другие лица. Четверо или пятеро детей играли в салки, то забегая в комнату, то выбегая из нее. Селия на них за это накричала. Маартин их знал. Девчонки были ничего, но вот от мальчиков он обычно старался держаться подальше. Особенно от Ронана. Ронан был самого маленького роста, но с лихвой возмещал это грубостью и жестокостью. Когда взрослых поблизости не было, все эти ребята служили отличной иллюстрацией к понятию «стадного поведения», о котором Маартин читал в школьной программе. Интересно, а марсиане ведут себя как люди? Маартин ни разу не видел ничего похожего на ссору на улицах или узких воздушных переходах. Никакого крика. Никто никого не толкает. Или, может, не так уж они сильно отличались от людей, просто толкали друг друга каким-то другим способом или обзывались как-то по-другому…
Громкие крики вывели Маартина из раздумий. Дети вернулись обратно и теперь стояли у дверей. Обступив пятерых рудокопов. Маартин напрягся, забрался поглубже в тень за самодельной барной стойкой.
– Всем привет, рад познакомиться, захотел вот зайти на минутку, попробовать местного пивка, – впереди стоял Хорхе, расслабленно улыбаясь.
– Надеюсь, вы, ребята, не нашли в нашем направлении никаких жил с этой вашей рудой для наркош, а? – заговорила Селия, и все затихло, сразу. Маартин наблюдал, как люди двигались или же оставались на своих местах. Вокруг рудокопов образовалось небольшое свободное пространство, да и те, кто не двинулся с места, отвечали на их приветствие вяло.
Тут в дверь влетел мэр и хлопнул по плечу одного из рудокопов.
– Я угощаю! – Мэр просто светился, но при этом тоже смотрел, кто двинется, а кто – нет. – Давайте-ка покажем этим работящим парням, какие мы гостеприимные! Селия, ну-ка, налей им по кружечке!
В минуту все изменилось. Селия открыла было рот, но люди уже столпились у стойки с кружками в руках. И папа? Маартин не стал дожидаться, чтобы это увидеть. Он прокрался к стене, подальше от шума у стойки, проскользнул к двери и вышел.
– Гляньте, это ж наш дебил!
Маартин дернулся, когда кто-то схватил его сзади за ворот рубашки и потянул назад, за угол: из бара Кэнни его теперь видно не было.
– Дебил, они разослали всем сообщение о тревоге, и нам пришлось идти тебя искать. – Ронан дышал прямо ему в ухо, из горячего рта несло чесноком. – Как раз, когда была моя очередь пользоваться игровой сетью, а к тому времени, как они сказали, что ты нашелся, у меня оставалось не больше пяти минут. – Он сжал кулак, и у Маартина перехватило дыхание. – Кому-то придется заплатить за мое время в игровой, дебил!
Будет больно. Маартин закрыл глаза, но все равно мог чувствовать, что за спиной Ронана стоят еще двое мальчишек. Голод. Напоминает голод. Он вздрогнул.
– Так вот, – голос Ронана становился все вкрадчивей, а рубашку он перекручивал все крепче. – Как ты, дебил, думаешь, тебе придется заплатить?
Маартин уже не мог дышать, еще немного, и он примется вырываться из рук, тело перестанет его слушаться. Он закрыл глаза, но в темноте перед ним замелькали красные и зеленые пятна, а грудь готова была разорваться.
Вдруг Ронан взвигнул и отпустил его. Маартин споткнулся, упал на колени, почти этого не почувствовав: он хватал воздух дрожащими, болезненными глотками, от которых у него кружилась голова.
– Что, любишь на других наезжать? – медленно произнес знакомый голос.
Маартин с трудом привстал. Хорхе держал Ронана за шею, сзади, приподняв того над землей – так держат мешки с удобрениями. Глаза Ронана расширились от ужаса, и он стал бледнее мела.
– Я с тобой говорю, парень. – Хорхе очень, очень аккуратно встряхнул Ронана, и тот запищал, когда Хорхе вдруг его отпустил, дав приземлиться на ноги.
