Штуковина, которая гналась за нами, все приближалась и приближалась, приноравливаясь к каждому нашему новому приращению скорости, пока мы не смогли увидеть ее нутро, кипящую, бешено пылающую топку демонического сгорания. Там словно маячила еще какая-то фигура, безумное, адское существо, бестия, которая была нацелена только на немедленное и беспощадное разрушение.
– И мне кажется, что мне лучше это сделать прямо сейчас.
Немедленно вокруг нас исчезло все – тасманийский дьявол, небо, сам Микрокосмос. На месте их вокруг нас были только бесконечные звезды.
Мы оказались в космосе.
– Ой-ой-ой, лапочка, – причитал Кларк, – вот я и снова сделал не то, что надо.
Он замолк, пробегая своими толстыми короткими пальцами по панели управления.
– Кларк, – сказал я, помолчав, – что такое случилось?
– Ох, да ничего особенного. Мы перепрыгнули в другой континуум, а этого нельзя делать вблизи такой крупной массы, как планета, особенно Микрокосмос, поскольку у него свои особенности гравитации. У нас не было выбора, но это нас не особенно утешит.
– А в чем дело-то?
– Ну, в том, что я и понятия не имею, где мы находимся. И когда мы находимся. Ни-ка-ко-го. Мне придемся провести очень много замеров, чтобы высказать какую-либо обоснованную гипотезу. А моя необоснованная гипотеза сводится к тому, что мы перескочили примерно через десять биллионов световых лет.
Дарла, которая стояла возле меня, сомкнула руки у меня на талии и прижалась ко мне. Мне тоже надо было кого-нибудь обнять. Я положил руку ей на плечи и прижал ее к себе покрепче.
– Ну вот, хоть в чем-то нам везет, – сказал Кларк. – Звезда очень близко к нам. Мы не только не оказались посреди голой Галактики, мы еще и попали туда, где есть звезда, у которой, весьма вероятно, есть планета. – Он фыркнул. – Наверняка там целый выводок ледяных шариков и газовых гигантов, вокруг звездочки-то. Нам все равно не пригодится. – Он вздохнул. – Лучше все равно проверить.
Звезды вдруг изменили свое положение на небе. Потом снова. И еще раз. Каждый раз единственная звезда перед нами становилась все ярче и ярче, а через несколько прыжков она стала крохотным диском на фоне нескольких ярких звездочек вокруг нее.
– Она что-то подозрительно знакомо выглядит, – проворчал Кларк. Он покачал головой. – Такого не может быть. Но спектральный тип тот самый. Давайте-ка посмотрим, нельзя ли получше разглядеть парочку планет.
Кларк осторожно потрогал консоль управления, которая, по моим представлениям, была каким-то интерфейсом между кораблем и мощным компьютерным мозгом Кларка.
Я посмотрел на звездное скопление вокруг нас. Позади нас оно сгустилось, собравшись вокруг молочной светящейся полосы, пронизанной темными облаками. Я смотрел направо и налево, пытаясь найти созвездия.
– Не поверите, – сказал Кларк, – но только догадайтесь, где мы.
– Это Солнце, – сказал я. – Солнышко. Земное.
– Ты только что заработал себе дополнительное очко по астрономии, парень.
– Я отправляюсь домой, – проговорил потрясенный Карл. – Я действительно отправляюсь домой.
– Погоди, лапочка, – предостерег его Кларк. – Мы знаем, где мы, но не знаем, в каком мы времени. Это может оказаться Земля, но за миллион лет до рождества Христова, или, наоборот, миллионный год нашей эры. Или любое время между этими двумя. Поэтому, пожалуйста, не очень-то обнадеживайся. Мы совершили совсем слепой прыжок, не зная ни координат, ни времени, ничего. Шансы на то, что мы в конце концов окажемся здесь, были примерно миллион к одному. Или, вернее, бесконечность к одному.
Кларк покачал башкой.
– Поразительно. Если бы я старательно прицеливался, чтобы сюда попасть, я никогда бы этого не смог. По крайней мере, за один прыжок. Чтобы выполнить такое с точностью и аккуратностью, с какой это само собой получилось, мне бы и пятидесяти прыжков не хватило.
– А есть какой-нибудь способ установить, в какое время мы попали? – спросил я.
– Ну, довольно много способов, я бы сказал. Я мог бы засечь по часам скорость нескольких хорошо известных пульсаров и получить примерно правильное представление о той эпохе, куда мы попали… если бы тут у меня под рукой была бы парочка пульсаров… Беда в том, что у меня в памяти компьютера заложено довольно мало относительно Землянской астрономии, по крайней мере, для того, чтобы произвести такие расчеты.
– Кларк, я-то думала, что у тебя есть все на свете, – сказала Дарла.
– А сколько ты сама знаешь на тему астрономии Земли? – парировал Кларк.
– Не сказать, чтобы много.
– Ну вот, сама видишь. А этот корабль тоже знает немногое, хотя в его памяти множество общих астрономических данных. Может быть, наш бортовой компьютер сможет нам что-нибудь выдать. Так, наобум, я могу сказать, что мы примерно в том времени, откуда пришли и вы, ребята. Плюс-минус пара тысячелетий. Я знаю несколько созвездий, так вот, они совсем не искажены.
– Есть только один способ узнать наверняка, – сказал я.
– Как?
– Давай подлетим к Земле и посмотрим.
– Мне от такой мысли немножко не по себе, – ответил Кларк, – не очень-то мне хочется вляпываться в то время, к которому я не принадлежу. Но… – он повернул ко мне свою уродливую морду, похожую на собачью, и одарил меня чем-то вроде улыбки: – Попытка – не пытка, а? Нам нечего терять, кроме своих жизней, верно?
– Так держать, Кларк, – сказал я ему.
– Ох, пощади мои уши и не набивай их банальными истинами.
Кларку потребовалось двенадцать часов, чтобы зигзагами проложить дорогу по солнечной системе, что было совсем неплохо по космическим меркам, если учесть, что нам пришлось проехать два миллиарда километров. Собственно говоря, я счел это время замечательным, но Кларк скривился, говоря, что это далеко не рекорд, ведь ему приходилось двигаться медленнее, учитывая, что он выбирал дорогу между большими планетами со значительной массой и сильным гравитационным полем. Я не знаю, о чем таком он говорил, потому что мы ни разу не видели ни одной планеты, даже Юпитера. Даже завалящего астероида не видали. Но я мало знаю о космосе. Мне-то нравится чувствовать под ногами что-нибудь твердое и плотное.
Мы провели время в тяжеловозе, отсыпались, лопали неимоверные количества пищи, которыми нас снабдили на заводе, болтали.
– Ты подумал над тем, что застанешь на Земле? – спросил я у Карла.
– Ага, – ответил он с ухмылкой. – Горячие сосиски с хлебом, лос-анджелесские футболисты, машины, которые надо заправлять бензином, киношки, девчонки…
Лори сложила руки на груди и уставилась на него взглядом, который метал молнии.
