У Зака появились знакомые признаки дрожи, они распространились в область поясницы.
Он наступил на шляпу Буффало Юнга, когда попытался наклониться к его телу. Он прикрыл правый глаз. Затем левый. Снова выпрямился. Едва не вырвал от болезненного ощущения радости, которая переполнила его.
Сотни лиц, склоненные друг к другу, взирали на него в ожидании. Зак вытер рот и промолвил: «Он мертв».
Голоса людей, которые стояли на крышах, у окон, на крыльце, слились в единый протяжный крик.
Они опускались к Буффало Юнгу, словно к падали, били его, топтали, выливали помои из окон, пытались толкнуть или дотронуться:
– Ты сделал это, Рендольф! Господи, ты на самом деле сделал это! – Ты видел, как он размахивал ремнем, видел? – Я все видел, но до сих пор не верится! – Этот Юнг был ловок. Но Рендольф оказался еще более ловким. – Все произошло молниеносно. Так сказал мой дедушка…
– Купи у меня напиток, Зак.
– Зак, как себя чувствуешь, когда подстреливаешь самого злого, отвратительного?..
– Посмотри, Зак, мой маленький мальчик…
– Он напоминает свирепую рысь. Обычную свирепую рысь. А мы всегда считали… – У тебя мозоли, Зак? Мой магазин всегда к твоим услугам, в любое время.
В толпе раздавались пронзительные крики. Все окружили Зака и труп Буффало Юнга. В помещении «Шанса» кто-то заставил пианиста играть, и оттуда раздавались безумные ритмы. Резкие звуки нарушали тишину погружающегося в темноту городка.
Заку почудилось, что в многоцветной толпе, столпившейся у окна пивной, он заметил спину Белл. Ее лицо было покрыто потом, но сияло. Она махала ему рукой, вытягивала губки в поцелуе и взирала на него взволнованным взглядом.
У Зака больше не было времени смотреть в ее сторону. Он повернулся, чтобы посмотреть на проход, который образовала толпа людей. Под одной из неподвижных лошадей лежал еще один человек. Половина его лица была снесена.
Зак закрыл рукой рот. Осмотрел лица присутствующих, заметил, что горожане нервничают. Им передалось его душевное состояние. Он понял причину, когда бросил быстрый взгляд на первого из трех молодых мужчин, одетых в черное.
Спокойное, ничего не выражающее лицо. Страх снова охватил все его внутренности. «Может быть, мне следует с ними тоже разделаться?»
Он подавил ужас, охвативший его. Заставил себя не показывать присутствующим, в каком он состоянии. Именно в эти минуты толпа все ближе обступала его со всех сторон. Они упивались его победой. В душе он обозвал их всех неприличным словом, которое пришло ему на ум именно сейчас.
Зак поднял с земли котелок, вытрусил его. Кто-то промолвил: «Филемон стоял именно здесь. Не оставлял свой пост ни на минуту.»
– Ему лучше знать, – сказал кто-то еще. – Рендольф здесь ни при чем.
Бормотание в толпе. Затем последовал еще один выкрик: «Буффало Юнг трижды выстрелил в себя самого».
– Да, правильно! Правильно! – хором подхватила толпа.
– Нечего сказать.
– Кто бы еще мог подстрелить старого Филемона!
– Ему лучше знать!
– Правильно!
Мужчина в котелке приблизился к Заку. Его ружья блестели и играли в разноцветных лучах света, падавшего на улицу из пивной. Казалось, Дикий Билл замедлил шаги, но ему все же удалось схватить Зака за локоть и при этом ухмыльнуться.
– Ты пошел повидаться со слоном и вернулся назад, Рендольф. Здесь есть о чем поговорить.
Челюсть Дикого Билла подергивалась из-за нервного тика. Улыбка скользила по его лицу. Зак никак не мог понять, почему у него такое выражение лица. Хотя оно его забавляло.
Дикий Билл подался вперед и стал серьезнее. «Не чувствуй…» От него так сильно несло чем-то омерзительным, что Зак вынужден был отклониться назад, и прикрыть лицо рукой.
Толпа ревела. Дикий Билл в ярости стиснул зубы. Несколько минут спустя с болезненной улыбкой он отступил на шаг назад.
Доверительно произнес: «Не чувствуй своей вины в отношении Филемона. Мы уже никогда не узнаем, чья пуля убила его, твоя или Юнга. Я бы действительно гордился, если бы ты купил…»
– Прости, но он мертв, – Заку понравилось, что он способен контролировать свой голос. – Меня не мучает жажда.
За его спиной шипела толпа. Не думая ни о чем, он склонился к земле. Толпа отпрянула, вздыхая от ужаса и наслаждения, и еще больше упиваясь зрелищем.
Из помещения вразвалку вышел один из облаченных в черное дружков Буффало Юнга. Шляпа была глубоко надвинута на его брови. Его лицо было треугольной формы, а полы шляпы почти полностью покрывали нос. Рука Зака нащупала кобуру. Кто-то снова заставил пианиста играть.
Человек в черном поддался вперед и наклонился, чтобы взмахнуть рукой над ртом Буффало Юнга. Он отогнал назойливого жука и заправил большие пальцы рук за пояс, на котором было прикреплено оружие.
– Я собирался отдать это тебе, – промолвил он сдавленным, монотонным голосом, который мог бы свидетельствовать о предстоящей вендетте в скором будущем. Запястье Зака ныло от того, что он напряженно держал руку возле рукоятки пистолета.
Мужчина в черном медленно поднял правую руку и снял шляпу. Разноцветные огни, освещавшие пространство перед пивной, осветили его лицо. Его глаза были нечеловеческими.
– Да, сэр, я собирался передать его вам. Вы убили Буффало Юнга. Вы это понимаете, мистер? Вы хоть понимаете, кем он был? Мы всегда ездили с ним, мистер. Он был легендой.
Зак проглотил слюну: «Он послал мне вызов».
– Да, это так. Он слышал, что ты ничего особенного не представляешь из себя. Да… – С дрожью в голосе он продолжил. – Он никогда не прятался. Каждый раз он выходил, чтобы встретиться со слоном. Ты убил его только по глупой случайности. Тебе просто повезло.
Один из дружков чиркнул спичкой и закурил сигару. Огонь осветил его лицо. «Не надо сейчас об этом. Он меткий стрелок. Возможно, самый меткий. Именно ему и следовало убить Буффало.
– И, – продолжил третий в черном, – он убил Буффало в честном бою.
Это успокоило толпу, и люди расслабились, но все же были несколько разочарованы. Зак понял это.
Оранжевое солнце село. Ночь быстро надвигалась. Тем не менее, Зак не был полностью уверен, что все окончилось благополучно.
Толпа подалась вперед. С присутствующих градом лил пот. Трое мужчин в черном подошли друг к другу и застыли. Один из них промолвил: «Буффало. У него не было настоящего дома, кроме наших временных жилищ то тут, то там.» – Он указал рукой в сторону Джеронимос. – «Прежде, чем мы уедем, мы должны похоронить его. Я думаю, Буффало предпочел бы найти покой после смерти там, где он умер, и в сапогах, в которых он ходил. На вашем кладбище.» – Мужчина обернулся и коварным взглядом обвел лица людей, которые стояли поближе к нему. – Если, конечно, никто не возражает?»
