Мир «Беспредельщиков» был огромен. Обойти его пешком было нереально. Все посетители перемещались по нему либо через меню быстрого доступа к трехмерной карте клуба, либо посредством искусно отделанных под старину персональных летающих кораблей. Раздувая для красоты свои шелковые паруса, они бороздили просторы «Беспредельщиков». Один из миллиона таких комфортабельных лайнеров доставил компанию, приведенную сегодня в этот клуб БаЛаБоЛом, к выбранному ими танцполу.
Здесь Гораций и его друзья слились с толпой многочисленных посетителей «Беспредельщиков».
«Хочешь меня?», «Хочешь меня?», «Хочешь меня?» – посыпались на Горация приветствия роскошных красавиц клуба. Со стоящим рядом с Горацием ВИЧем неожиданно появились две его очаровательные новые знакомые, портреты которых Гораций рассматривал на стене у ВИЧа сегодня утром.
– Держи, друг Гораций, дарю, – сказал ВИЧ, передавая ему одну из девушек.
Та сразу же с удовольствием прилепилась к Горацию. Девушка была хороша, и Гораций в очередной раз удивился везению ВИЧа на женский пол.
Виртуальные стены «Беспредельщиков» могли вмещать неограниченное число людей и сегодня, казалось, здесь собралось всё Пространство. Видимо все участники предстоящего Великого боя, подобно Горацию и его друзьям, решили напоследок в полной мере насладиться всеми прелестями жизни. Гораций сразу заметил, что в «Беспредельщиках» царит небывалое оживление. Здесь каждый занимался тем, чего требовала его душа. То тут, то там вспыхивали новые драки, со всех сторон раздавались пьяные возгласы и женские вздохи.
Проворливая девушка-официант тут же разместила вновь прибывших гостей в их персональной зоне. Сама эта девушка была настолько хороша и приветлива, что Лохище2147 и [N][I][K][0][L][K][A] не упустили возможности тут же воспользоваться её телом. Гораций же решил пока с сексом повременить.
БаЛаБоЛ, не желая отставать от прочих посетителей клуба и намереваясь по максимуму использовать шесть отведенных им для развлечений часов, потащил всю компанию к точке продаж наркоты. «Потащил»… Это означало, что БаЛаБоЛ воодушевленно закричал «Начинаем!». По этому сигналу каждый из их компании вошел в меню программы по продаже наркотиков и нажал кнопку «Принять». Любое посещение Горацием «Беспредельщиков» начиналось именно с этого действия. Без наркоты веселиться было не круто, тем более, что в «Беспредельщиках» она была включена в стоимость входного билета и после выхода из клуба её действие моментально прекращалось, не оставляя никаких нежелательных последствий.
Как только вещество «Бентанол-6», попало в кровь Горация, вернее, как только была запущена новомодная программа наркотического опьянения, симулирующая действие на организм человека вещества с химической формулой C18H20N20 и кодовым названием «Бентанол-6», зовущимся в простонародье «Б6», Гораций почувствовал невероятный прилив сил. Звук вокруг стал громче. Музыка, своими ритмичными ударами, будоражила, жгла, разрывала душу, резонировала с каждой клеточкой тела и, пробивая чувства, проникала в самые потаенные глубины сознания. Так начиналось действие «Б6»… Горация охватили жаркие потоки радости. Отошли на второй план все заботы и проблемы, мысли стали предельно просты и ясны. «Вот, БаЛаБоЛ. Вот, ВИЧ» – подумал Гораций, глядя на испытывающих сейчас то же самое друзей. Сознание Горация сузилось настолько, что пропускало теперь только то, что он видел непосредственно прямо перед собой, но скоро и эти мысли закончились. Все образы слились в однообразную массу, а в голове воцарилась полнейшая пустота. После этого наступил второй, такой знакомый, этап действия «Б6». Из окружающей Горация однородной массы, стали выделяться отдельные образы людей, предметов интерьера, стен. Гораций видел их теперь настолько четко, что мог со всех сторон разглядеть самый мельчайший волосок на любом из посетителей «Беспредельщиков», мог заметить даже незначительную царапину на самой далекой стене клуба. Всё вокруг стало окрашиваться в нереально яркие цвета, а приглушенный свет, идущий сверху, стал ослеплять. Границы каждого предмета очертились настолько ясно, что Горацию стало казаться, он видит перед собой не трехмерные изображения, а плоские контуры каждого человека, каждого предмета. Вся это многоликая маскарадная толпа двигалась чётко в такт гремящей в клубе музыке, звуки которой раскатистым потоком захлестнули и самого Горация. Теперь каждая нота не просто звучала, она заставляла Горация воспринимать её физически. Его руки и ноги невольно стали отзываться на царящее вокруг грохотание, Гораций танцевал. Он полностью погрузился в звучащие ритмы и, даже закрывая глаза, отчетливо видел всё, что происходило вокруг. Ему казалось, что это звук доносит до него невидимую картинку происходящего. Горация охватило нестерпимое ощущение счастья.
Ему казалось, он рухнул в громыхающее и разукрашенное пространство, которое на своих волнах несёт его к свету. А потом всё поплыло… Всё вокруг превратилось в красочный водоворот, в центре которого был Гораций. Всё закрутилось вокруг него, всё быстрее и быстрее, смазывая цвета, растягивая краски, заглатывая звуки. Пространство заревело как бешеная центрифуга, вынося Горация наверх. Гораций ликовал! Он стоял на пьедестале радости и счастья, всё Пространство лежало сейчас у его ног, а он с гордостью наблюдал за царившим под его ногами бурным великолепием. А потом всё разорвалось. Бешеная энергия не выдержала и разрубила Пространство. В один миг весь бушующий поток красок распался на множество мельчайших осколков. Пролетая возле Горация, они оставляли в воздухе отчетливо-звенящий звук. Но Горацию было уже не до них, он с замиранием сердца наблюдал за следующей разворачивающейся перед ним картиной. Это был третий этап действий «Б6», этап ужаса. Часто у тех, у кого не хватало сил пройти его до конца, находили в себе силы нажать кнопку «Отмена» и возвращались к обычному восприятию. Но Гораций был не из таких, он был тем, кто наслаждался третьим этапом.
– Смотри, начинается!.. – услышал Гораций сквозь рёв музыки крик Молода, отчаянно пытавшегося схватить руку Горация.
И тут действительно всё началось. Сначала Гораций оглушила… тишина. Все звуки угасли, оставив вместо себя подозрительную глухоту. Казалось, что слух отказал Горацию, газа же наоборот отчетливо видели всё происходящее. Масса людей продолжала монотонно двигаться в тишине. Гораций пригляделся к окружающим. Это были обычные люди, такие же, как он сам. Ближе всех к Горацию стояли Молоиж и [N][I][K][0][L][K][А]. Гораций посмотрел на них, и тут лицо Молода поплыло. Сначала оно исказилось, как в кривом зеркале, потом его глаза сползли на нос, на щёки. Лоб растекся по всей голове, уши, одно за другим, поползли по телу, увлекая в своё неторопливое движение все прочие члены. Те, сходя со своих мест, плавно трансформировались, перетекали один в другой, выворачивались… И вот уже весь Молоtок стал одним комком собственных шевелящихся органов. То же самое стало происходить с другими людьми. Скоро вокруг Горация не было ничего похожего на людей, а были только движущиеся в такт неслышимой музыки развороченные куски живой плоти. Ноги, руки, головы беспорядочно торчали и передвигались по тому, что ещё совсем недавно можно с уверенностью было назвать человеческими телами. Теперь же каждое из тел вокруг превращалось в загадочную неповторимую объёмную мозаику. Гораций физически ощущал, что и с ним сейчас происходит то же самое. Он чувствовал, как все его члены медленно меняются местами и тянут за собой все внутренние органы. Гораций превращался в неведомый клубок… Вскоре Гораций заметил, как всеобщая трансформация перетекла на стены клуба. Сначала рисунок фигурной штукатурки медленной волной стал перекатываться сверху вниз, а потом пространство между стенами стало сужаться. Казалось, невидимый внешний пресс медленно сдавливает весь клуб снаружи. Гораций почувствовал, как на него самого начинает давить неведомая сила, заставляя испытывать первые признаки удушья. Стены и потолок приближались, в Горация неприятно со всех сторон упирались ноги и руки тех, кто оказался с ним рядом. Выпученные глаза друзей продолжали медленно ползать в этом адском месиве, с ужасом рассматривая происходящее. Пространство сжималось… Гораций отчаянно выбросил вверх свою руку, чтобы уберечься от медленно опускающегося на него потолка, но его рука соприкоснулась только с пустотой. Потолок, который навис прямо над Горацием, готовясь раздавить его, на самом деле был недосягаем. Рука Горация судорожно металась в воздухе не находя ничего. Пространство исказилось. Предметы, зрительно далекие, давили бока, близкие же оказывались далекими. И тут Гораций почувствовал звук. Не услышал, а именно почувствовал. Сначала он стал щипать Горация едкими каплями пронзительного звона, а потом, раскатистыми ударами бешенного ритма ворвался внутрь искареженного тела Горация. Звуки поселились в Горации, они перебирали все его внутренности и играли на нервах. Гораций завыл. Завыл пронзительно и громко. Так выл, наверно в далеком прошлом, одинокий волк на безжизненную Луну. Гораций выл, но его никто не слышал. А между тем пространство вокруг Горация продолжало сужаться, давя на него своей беспредельной массой. С каждой секундой Гораций всё больше ощущал наваливающуюся на него тяжесть, и с каждой секундой всё больше в нём рос страх. Когда непреодолимое чувство ужаса стало нестерпимым, Гораций понял, что единственный выход избавиться от него – это бегство. И он побежал. Отчаянно перебирая непослушными ногами и разгребая ватными руками вязкий воздух, Гораций ринулся к выходу. Он не знал, где находится этот выход, но бежал, как ему казалось именно к нему. Бежал… Ему казалось, что он отчаянно бежит, но на самом деле видел, что не двигается с места. Окружающая действительность не отпускала. Шумная многоликая толпа беснующихся искареженных тел цеплялась за такое же искареженное тело Горация и не давала прохода. Каждое движение давалось Горацию с огромным трудом, и вот, когда силы стали покидать его, всё вокруг, притягиваемое чем-то неведомым увлекая за собой Горация, понеслось. Пространство стало схлопываться, затягивая Горация в неведомую черную дыру. Он уже не в силах был сопротивляться неизбежности погружения в темноту. Бешеные ритмы грохочущей музыки, догоняя Горация, прорывались внутрь его тела и разрывали тело изнутри. Это был ужасно! Это было восхитительно! Гораций давно уже не испытывал ничего подобного! Скользить по краю неизбежности, наслаждаться моментами немыслимого страха, ужасаться причудливым формам искаженной действительности – вот это жизнь! Гораций обожал эти редкие моменты счастья. Ради них он и приходил в «Беспредельщики».
