К тому же обязательно находился авторитетный доброхот из местных, который снисходительно объяснял новичкам:
– Смотри, все просто. Один батл – это три бочки. А одна бочка – это тридцать три таньга и еще один таньга на чай.
А когда кто-нибудь спрашивал: «Зачем такие сложности?» – тот же доброхот неизменно отвечал:
– А потому что у нас независимость.
Независимость придумал записной политик Женя Берестов. До него никто об этом просто не задумывался. То, что законы России в Зазеркалье не действуют, подразумевалось само собой, но никто не испытывал потребности кричать об этом на каждом перекрестке.
Однако Берестов не мог жить без политики и создал Фронт Борьбы за Независимость Зазеркалья.
– А чего за нее бороться? – говорили Берестову здравомыслящие люди. – Она и так вроде бы есть.
Но Женя не сдавался и сколотил-таки фронт человек из десяти. А так как с независимостью все было в порядке, фронт стал бороться за построение справедливого государства, и на этой почве берестовцы ополчились против короля Яна.
– Этого так называемого короля никто не выбирал, и у него нет никакого права управлять государством, – сообщал Берестов всем, кто имел желание и терпение его слушать.
Король Ян не воспринимал Берестова всерьез, но пришел к выводу, что если государством совсем не управлять, то могут возникнуть серьезные проблемы.
И назначил коммерсанта Калмыкова министром иностранных дел и внешней торговли, генерала Неизвестного министром обороны и сталкинга, а майора Горовенко-Известного – министром внутренних дел.
Берестов продолжал бунтовать, требуя избрать президента и парламент, причем в президенты он метил сам, на словах решительно это отрицая.
Но тут произошло событие, которое заставило Фронт Борьбы за Независимость вспомнить о своей первоначальной задаче. В Зазеркалье вошли войска.
И здесь Берестов опростоволосился, потому что опоздал с демонстрацией протеста. Министр обороны Неизвестный явился к месту происшествия раньше и первым дал отповедь генералу Потапову.
А когда Берестов все-таки устроил демонстрацию, момент был совсем неподходящий. На опешивших солдат уже накатились торговцы и золотоискатели.
Золотоискатели пытались всучить воинам золото, а торговцы предлагали экзотические фрукты и овощи, тропическую одежду и прочую ерунду. А услышав, что у солдат нет денег, они немедленно позвали ребят из ломбарда, и от их речей воины обалдели окончательно.
Ломбард в Зазеркалье зародился, как камера хранения и пункт скупки ненужных вещей. Гости Зазеркалья, которые опасались за сохранность своей одежды, могли спокойно сдать ее в камеру хранения и идти гулять в тропическом наряде. А поскольку тропические наряды надо было где-то брать, ребята заодно открыли торговлю шмотками и пункт проката тропических костюмов под залог.
А еще через несколько дней, когда товарно-денежные отношения в Зазеркалье еще более оживились, владельцы этого заведения стали давать под залог деньги и золото, а также скупать золото у населения. В результате получилась камера хранения, магазин, пункт скупки и ссудная касса в одном флаконе, но называлось это гордым словом «Ломбард».
Для привлечения клиентов владельцы ломбарда придумали дополнительный трюк. Засовывая одежду, принятую на хранение, в полиэтиленовые пакеты, они засыпали ее снежком и перекладывали местными травами, утверждая, что это придает тряпкам целебные свойства. И многие верили, потому что в телерепортажах и газетах информацию о целебных свойствах снежка и атмосферы Зазеркалья подтверждали вполне заслуживающие доверия ученые и врачи.
А с приходом войск началось что-то и вовсе несусветное. Хозяева ломбарда предлагали воинам заложить автоматы и форму, а когда те отвечали, что за это их посадят и ключ выбросят, звучал резонный ответ:
– Так ведь и дезертировать недолго.
И группа поддержки тотчас же начинала расписывать прелести дезертирства. Особенно старались девушки, которые демонстрировали эти прелести наглядно, поодиночке и группами вешаясь солдатам на шею и утягивая их в кусты.
Суть дела была ясна. Королевству требовалось оружие и боеприпасы, и чем покупать их на черном рынке по несусветной цене, гораздо проще взять автоматы в залог чуть не на порядок дешевле. А поскольку возвращать даже эти деньги солдатам будет не из чего, автоматы так и так достанутся армии Зазеркалья.
Удивительно было другое. Некоторые солдаты, вконец запаренные группой поддержки, действительно закладывали свои автоматы и тут же дезертировали, не сходя с места.
Офицеры сбивались с ног, но бардак в считанные часы достиг масштабов стихийного бедствия. Оружие отдавали не все – да на всех в ломбарде не хватило бы денег и золота, но зато все вплоть до младших офицеров начисто забывали о воинском долге, когда обнаженные нимфы тянули их в заросли.
Сирены и Одиссей или крейсер «Свердлов» по версии Веллера.
Новоприбывшие девушки смотрели на это кино несколько ошалело, но их тоже не оставили без внимания, применив знакомый человеку с первобытных времен метод загонной охоты.
Машу Казакевич, скромную и юную библиотекаршу в старых джинсах, умело отсекли от остальных, окружили со всех сторон и стали наперебой предлагать юбки, пареу и шляпы, попутно просвещая ее в вопросах тропической моды.
– Посмотри на медузу! Она красивая?
– Очень, – неуверенно отвечала Маша.
– Вот и женщина должна быть такой же красивой.
И дальше следовало объяснение, зачем нужны шляпа и юбка. Шляпа символизирует «зонтик» медузы, а юбка – ее «бахрому».
Маша не догадалась спросить, что символизируют нагие груди, но на это тоже был ответ. Они символизировали красоту как таковую. А еще груди должны быть нагими, чтобы тело могло дышать благотворным воздухом Зазеркалья и впитывать солнечные лучи.
И действительно – все девушки в этой тропической одежде казались красивыми, загорелыми, очень здоровыми и до умопомрачения соблазнительными – даже дурнушки, на которых в городе никто бы не посмотрел.
Но философское обоснование моды – это был только первый этап. На втором этапе к делу подключались мужчины из ломбарда и торговых рядов.
Они наперебой предлагали Маше шляпы, юбки, отрезы ткани для пареу, а также фрукты, напитки и чудотворные бальзамы местного приготовления. Она отнекивалась – нет денег. А ей кричали:
– Сдай свои шмотки в ломбард.
И парень в кепке, надетой задом наперед, перекрывал своим зычным голосом общий гвалт:
– Ко мне, сюда. За кроссовки четыре золотых даю! За остальное – еще один. Юбку хочешь? Два батла. А вот это пареу за один отдам. Бери, не пожалеешь!
