— Очень плохо, — с сожалением произнес он, — Я-то надеялся, что они пользовались каким-нибудь электромеханическим устройством, которое можно использовать против Геджаса.
Бывший агент уже собирался раздавить горошину, но потом передумал, тщательно обтер приборчик о жесткие волосы гетмана и протянул девушке.
— Положи в карман. Кто знает, вдруг пригодится.
Руиз перевернул тело и принялся развинчивать запоры, прикреплявшие заднюю часть брони к нагрудным пластинам.
— Зачем ты это делаешь? — поинтересовалась Низа.
Он обратил внимание, что девушка страшно побледнела.
— Подбираю тебе новый гардероб.
Руиз порадовался, что принцесса не впала в истерику, не начала протестовать. На секунду она растерянно замерла, потом неуверенно кивнула:
— Понятно.
— Это наш единственный шанс подобраться к Геджасу.
Броня уже была сложена небольшой кучкой возле тела Желтого Листа.
Руиз встал на ноги и протянул Низе первый фрагмент брони. Вероятно, девушка внимательно следила за действиями возлюбленного, потому что она уверенно приняла набедренный пояс и абсолютно правильно пристроила его на собственное тело.
— Хорошо, — удовлетворенно кивнул бывший агент.
Низа была чуть ниже гетмана, но мешковатый комбинезон успешно займет пустое место внутри брони, так что разницы никто не заметит. Бюст у фараонки оказался чуть более пышным, но грудная клетка не настолько развита, поэтому нагрудник пришелся впору. Она оделась быстро и молча. Руиз понял, как помогает ему спокойствие возлюбленной, — не важно, откуда она его черпает.
Девушка справилась с застежками и остановилась перед Руизом, держа в руках шлем.
— Ты думаешь, у нас получится?
— Надеюсь, — отозвался тот. — Это все, что я смог придумать.
Она нахмурилась.
— Можно задать тебе один вопрос?
— А нельзя отложить его до более подходящего момента?
Низа покачала головой.
Другого случая может не представиться, Руиз. Удача не будет сопутствовать тебе вечно. Ты был очень убедителен, когда выкрикивал все эти ужасные вещи там, в лагере. Ты действительно так считаешь?
Мужчина отрицательно помотал головой.
— Да нет же, нет. Как ты могла подумать?! Родеригианцы не должны были догадаться, как я дорожу тобой. Они могли воспользоваться этим, чтобы погубить нас обоих.
Внезапно Руизу вспомнились все горести и радости, которые им пришлось делить с момента знакомства. Он поспешно отвернулся, чтобы скрыть слезы слабости, навернувшиеся на глаза.
Низа как будто тоже ощутила неловкость.
— А моя смерть в Биддеруме? Понимаешь, мне кажется, я давно знала, что ты нашел меня мертвой, а потом возвратил жизнь. Иногда я спрашиваю себя, не подарил ли ты мне вместе с жизнью другую душу. Я так часто сама себя не понимаю.
Руиз не знал, что сказать в ответ на подобное признание.
— Я понимаю, ты не можешь ничего рассказать. Ты и сам не всегда бываешь уверен в собственной душе, — продолжила девушка.
— Это правда, — мрачно кивнул Руиз. — Низа… Я хочу попросить прощения за то, что ударил тебя там… на Родериго.
— Я уверена, ты не видел другого выхода.
— Да, в этом-то все и дело…
— Тогда зачем извиняться? Он попытался улыбнуться.
— Подобный поступок отягощает мою совесть. Девушка пожала плечами.
— И что прикажешь с этим делать?
— Не знаю, — смиренно произнес он, — Видимо, уже ничего не попишешь.
Она окинула возлюбленного странным взглядом, в котором смешались гнев и жалость. Руиз закрыл глаза, боясь прочесть в нем смертный приговор своим чувствам и надеждам.
В следующую минуту голова его резко дернулась назад от удара руки в бронированной перчатке.
Бывший агент машинально прижал ладонь к разбитой губе и уставился на девушку, потеряв дар речи от изумления.
Низа улыбнулась искренней, живой улыбкой.
— Теперь мы в расчете, — с облегчением произнесла она.
К вящему изумлению Руиза, она на секунду прижалась к его губам легчайшим поцелуем.
Потом решительно натянула на голову шлем.
Руиз отыскал кусок полусгнившей веревки и затянул петлю у себя на шее. С помощью виброножа он надрезал волокна так, что они держались на нескольких ниточках. Другой конец веревки мужчина протянул возлюбленной.
— Я — твой пленник, — произнес он, вкладывая в эти слова особое значение.
Потом Руиз критически осмотрел девушку. Пришлось обрезать виброножом кончики слишком длинных волос, видневшихся из-под шлема. Затем он спрятал лезвие в рукав и затянул потуже манжет.
Бывший агент не рассчитывал, что маскарад окажется настолько удачным. Если бы не изуродованный труп, лежащий между ними, он мог подумать, что Желтый Лист по-прежнему наблюдает за ним сквозь прорези омерзительной маски. Царственная осанка Низы выглядела настолько жутким и убедительным подобием горделивой походки гетмана, что Руиз поневоле содрогнулся.
— Ты должна двигаться так, словно тебе принадлежит весь мир, а все остальные люди — просто грязь, налипшая на твои сапоги. Сможешь?
— Разумеется, — кивнула девушка. — Позволь напомнить, что большую часть жизни я именно так и смотрела на окружающую действительность. Собственно говоря, я совсем недавно изменила мнение.
— Извини, я действительно забыл, — улыбнулся он. — Ладно. И пожалуйста, помни, что ты ни в коем случае не должна разговаривать. Когда мы выйдем на открытое пространство, родеригианцы воспользуются шариками-шпионами или мониторами слежения удаленного действия, поэтому наша актерская игра должна быть безупречной. Что бы ни случилось, к каким бы трюкам ни пришлось прибегнуть мне, ты не можешь выйти из роли гетмана.
— Я запомню.
Они немного помолчали, затем Низа вновь обратилась к возлюбленному:
— Я так рада, что ты стал хоть немного походить на прежнего Руиза Ава. С тех пор как мы покинули Море-вейник, ты казался таким холодным и отстраненным. Я просто боялась заговаривать с тобой. Наверное, в мире снов произошло нечто важное — нечто, излечившее тебя.
В ее голосе слышались одновременно радость и неуверенность.
— Да… это был приятный сон, — подтвердил Руиз, вспоминая Лиил и ее иллюзорный мир. Он очень надеялся, что девушка наконец прекратит расспросы. Он, разумеется, устал от постоянной лжи, однако не видел необходимости доходить до абсурда в стремлении к истине. Низе вовсе не обязательно знать о его отношениях с виртуальной любовницей.
К счастью, девушка больше ни о чем не спрашивала.
Бывший агент нехотя заметил:
— Нам пора. Ты пойдешь первой, а я послушно потащусь сзади.
