— Здравствуйте, — не очень уверенно сказал Эркин.
— Здравствуй, здравствуй, — приветливо ответила она. — Будем знакомы. Евфимия Аполлинарьевна я, — и рассмеялась его смущению. — А так-то баба Фима. Ну, спасибо за чай да сахар, Женя. Теперь тебе его вон кормить, ублажать, с работы пришёл. А я пойду.
— Поужинайте с нами, — предложила Женя.
— Нет уж, — баба Фима лукаво подмигнула им. — Вам и без меня есть о чём поговорить. Ты заглядывай ко мне, Женя. А тебе доброго отдыха.
Её низкий певучий голос показался Эркину неопасным и даже добрым, и он улыбнулся ей.
— Спасибо, — и после секундной заминки: — баба Фима.
Она с улыбкой кивнула.
— На здоровье. Как звать-то тебя?
— Эркин.
Она пошевелила губами, явно повторяя про себя его имя, и Эркин, вспомнив многократно уже слышанное: "Мороз — это пойдёт", — повторил, добавив фамилию:
— Эркин Мороз.
Она сразу радостно кивнула:
— Вот и ладно, — и встала. — Доброго вечера тебе, Мороз.
Встав, она оказалась совсем маленькой, едва доставая макушкой с гладко зачёсанными назад и собранными в пучок на затылке седыми волосами до груди Эркина. А длинная, почти до пола, юбка и лежащий на плечах платок делали её почти квадратной.
— И вам доброго вечера, — провожала её до дверей Женя. — Заходите ещё.
— До свидания, — очень вежливо попрощалась Алиса.
Женя закрыла дверь и подошла к Эркину.
— Ну как? Всё в порядке?
— Да, — наклонившись, он осторожно коснулся губами её виска. — А у тебя?
— Всё хорошо. Мыться пойдёшь? Или просто умойся, переоденься, и сядем ужинать. У меня всё готово.
— Хорошо, — кивнул Эркин, — да, я купил, у меня в куртке, в кармане.
Вертевшаяся рядом Алиса насторожилась.
— А чего ты купил?
— Сейчас принесу, — улыбнулся Эркин.
Он быстро сходил в прихожую и принёс свёрток. Женя взяла его и строго сказала Алисе:
— После ужина, — и посмотрела на Эркина. — Да?
— Да, — кивнул он. — Я сейчас.
— Грязное в ящик кидай, — крикнула ему вслед Женя. — Алиса, помоги накрыть.
— А Эрику полотенце?
— Он сам возьмёт.
Войдя в ванную, Эркин быстро переоделся. И вовремя. Он еле успел на штанах узел затянуть, как явилась Алиса.
— Эрик, ты моешься или умываешься?
— Умываюсь, — ответил Эрик, натягивая тенниску.
— Тогда я тебе полотенце держать буду, — заявила решительно Алиса.
Эркин помог ей стянуть с сушки полотенце и стал умываться. Алиса терпеливо ждала, взвизгнула, когда он, умывшись, брызнул на неё водой, и тихонько спросила:
— Эрик, а ты чего принёс? Оно съедобное или игральное?
— И то, и другое, — ответил Эркин, вешая полотенце.
А вообще-то — подумал он — надо в спальне переодеваться. Раньше ж он это в кладовке делал.
Скатерть Женя уже заменила клеёнкой, на сковородке шипела и трещала яичница с колбасой, в чашках дымился чай.
— Эркин, суп ещё есть. Хочешь?
— Я там обедал, — мотнул он головой, усаживаясь на своё место.
— Мам, а то, что Эрик принёс?
Женя посмотрела на Эркина, и он ответил:
— Это к чаю.
— Значит, вкусненькое, — понимающе кивнула Алиса и занялась яичницей.
— Я сегодня её с собой взяла, — рассказывала Женя, придвигая ему хлеб и масло. — Погуляли заодно. Церковь в Старом городе только. Завтра, когда на рынок пойдём, посмотрим. Ну, и пройдёмся. Я только продукты покупала. А с понедельника начнём всё для ремонта покупать.
Эркин ел и кивал.
— А у тебя как?
— Всё хорошо, — он смущённо улыбнулся. — Меня обманули вчера. А сегодня уже настоящая прописка была. Ватага, нет, бригада меня приняла. Я… пива выпил. Ничего?
— Ничего, ничего, — Женя подложила ему яичницы. — А потом баба Фима пришла. Я уже беспокоиться стала: темно, а тебя нет. Вдруг что… А она мне объяснила, что по пятницам все мужчины пиво пьют, и тебе нельзя, — она фыркнула, — компанию ломать.
— Всё так, — кивнул Эркин. — Она здесь живёт?
— Да, в башне. Оказывается, в левой башне два этажа маленьких квартир. Для одиноких. Представляешь, у неё никого нет. Все в войну погибли.
Эркин сочувственно кивнул.
— Мам, я всё съела, — напомнила о себе Алиса.
Женя рассмеялась и убрала тарелки. Подала Эркину свёрток. И он не спеша распаковал его. Женя ахнула, а Алиса завизжала. А когда разобрались, что не просто обёртка, а кукла, да ещё — рассмеялась Женя — с "одёжками", то восторгу не было границ и конца. Женя принесла из спальни маленькие ножницы и вырезала Алисе и куклу, и нарисованные на вложенном в плитку листке распашонки, ползунки, чепчики… показала Алисе, как одевать и раздевать куклу. К изумлению Эркина, на обёртке было целое стихотворение про куклу и даже указано её имя. Куклу звали Андрюшей.
— Женя, я не знал…
— Всё хорошо, милый, — она улыбнулась ему, и он сразу ответил улыбкой. — Ты молодец, что купил.
Алиса так занялась новой куклой, что забыла не только про чай, но и про шоколад. Нет, мама и раньше рисовала и вырезала ей кукол с одёжками, но те все как-то быстро рвались и терялись, а эта… Женя и Эркин пили чай и смотрели на сосредоточенно шепчущую что-то себе под нос Алису, которая одевала и раздевала Андрюшу.
— Пойдёшь помоешься?
— Да, — кивнул Эркин.
— Я послежу за ней, — улыбнулась Женя.
— Завтра я крючки сделаю, — сказал Эркин, вставая. — Купим, и я прибью.
— Иди мойся, — Женя, улыбаясь, смотрела на него. — А потом я её уложу, и мы всё обсудим на завтра.
— Да, — он счастливо улыбнулся и сказал по-английски: — Костровой час.
И Женя, тихонько рассмеявшись, кивнула.
Эркин зашёл в тёмную спальню, снял и положил на подоконник часы, снял, помедлив, с шеи ремешок с рукояткой и положил рядом. Рукоятка была тёплой и чуть скользкой от его пота. Потёр грудь. Да, лучше наверное зацепить за пояс и носить в кармане. Ладно. Андрюша… Он ни разу не назвал так Андрея. Даже не знал. В лагере только услышал, как какая-то женщина называла так сына. Тоже Андрея. Андрей, брат. Андрюша… Ладно. Он тряхнул головой и пошёл в ванную.
Женя играла с Алисой, прислушиваясь к плеску воды в ванной. Хорошо, что завтра ему не надо на работу, сможет выспаться. Как он устал за эти два дня, даже осунулся. Ну, ничего. Два дня выходных, отдохнёт, выспится. Тяжело вставать в темноте.
Эркин вымылся тщательно, но торопливо. Алисе пора спать, а пока он не освободит ванную, Женя не может её уложить. Ну, вот и всё. Он вышел из душа, вытерся и натянул рабские штаны и тенниску. Надо бы зеркало в ванную. И… и с ума сойти, сколько всего нужно. Он ещё раз вытер голову и вышел.
