Стэнтон потянулся к ней и крепко обнял. Ему нравились ее глупые мечты. Он не имел ничего против, лишь бы только Джарвеллис мечтала рядом с ним. Порой мысль о том, что она куда-нибудь смоется вместе со своими мечтами, пугала его.
Кормак с глубоким вздохом уселся перед экраном в зоне отдыха, мысленно произнес тост за здоровье Горация Блегга, осушил стакан и поставил его на столик. Он жутко устал, но заснуть не смог и решил, что лучшего способа снять напряжение, чем выпивка, просто нет.
— Бортовой ИР… — Ян прервал себя и начал снова: — «Гибрис», у этого экрана есть аудиообеспечение?
— Есть, — ответил ему один из множества голосов на борту «Гибрис». В зоне отдыха голос ИР звучал более расслабленно и легко.
— Покажи мне, что происходит в изоляторе номер один, пожалуйста.
Экран ожил, и на нем появилось изображение. На полу каюты сидели два драконида и с аппетитом жевали ломти искусственного белка, запивая их водой из высоких узкогорлых кувшинов. Зрелище напоминало отрывок из старинной сказки. Кормак мысленно вздрогнул и больше об этом думать не стал.
— Эти существа очень эффективны, — заметил ИР корабля.
— Что ты имеешь в виду?
— Они сами себя дезактивируют. Пользуются каким-то способом регенерации. С экскрементами из их тела выделяется большой процент поврежденного и радиоактивного материала.
— Очень мило с их стороны.
Мейка сделала ему очень болезненный укол, и место инъекции до сих пор болело. «Может, она мне таким образом за что-то отомстила?» Ведь существовали методы более милосердного внутривенного введения дезактивационных препаратов в кровоток. ИР «Гибрис» продолжал:
— Процесс чрезвычайно быстрый. Они съедают все, что им дают, и стремительно перерабатывают пищу. Через двое суток завершится их полная регенерация.
— Имеет ли смысл нам тогда выпустить их из изолятора? — поинтересовался Кормак.
— Это вам решать. Следует заметить, что дракон всегда делал только то, что нужно ему, а жизнь людей его мало интересовала.
Кормак согласно кивнул. Ему вспомнился двухкилометровый периметр зоны вокруг дракона на Астер Колоре. Люди есть люди, и они, конечно, пробовали прорваться в эту зону, и она превратилась в кладбище разбитых машин, внутри которых до сих пор, наверное, лежали человеческие останки.
«Где ты, дракон? Чего тебе надо?»
Услышав шум, Ян обернулся. Вошла Шален. Старший офицер тоже выглядела усталой, и намерения у нее, похоже, были такие же, как и у него. Она взяла себе спиртное в автоматическом баре и уселась рядом. Потягивая коктейль из стакана, женщина так пристально смотрела на Кормака, что ему стало не по себе. Нужно было заговорить с ней.
— Не спится? — спросил он.
— Нет. — Шален отвела взгляд, улыбнулась и потерла глаза большим и указательным пальцами. — Я готовила зонд к отправке на место взрыва. Этот зонд должен будет произвести поиск фрагментов буфера рансибля. Похоже, там все-таки не все испарилось. — Она взглянула на экран. — Как поживают наши приятели?
Кормак пересказал ей все, о чем ему сообщил ИР «Гибрис».
— Дракониды… Я попробовала навести справки, но нашла только текст с названием «Диалоги с драконом». Десять миллионов слов. Похоже на философские тезисы, но читается легко. К сожалению, на чтение у меня совершенно нет времени… — Шален помолчала, затем внимательно посмотрела на Яна. — Что же это был за дракон? Не огнедышащее чудище, насколько я понимаю?
Кормак на миг растерялся и, поморщившись, ответил:
— Нет, это существо само себя назвало драконом… «Гибрис», у тебя есть какие-нибудь видеозаписи о драконе?
— На всю жизнь хватит.
— Покажи нам что-нибудь, пожалуйста.
Экран мигнул, и на нем появилось изображение обширной каменистой равнины под красным небом с металлическим отливом. На равнине стояли четыре огромных шара, соединенные между собой в ряд. Падал розовый снег.
— Вот дракон. Каждый из этих шаров имеет диаметр в один километр.
— И все это… было живое? — недоверчиво спросила Шален.
— О да, пожалуй, даже слишком. Ксенологи предполагали, что когда-то он был подвижен, но обнаружили его уже в таком состоянии. У него имелись псевдоподии, запущенные в землю, как корни, на многие километры вокруг. Наверное, он извлекал из почвы какие-то минералы или еще что-то для пропитания. Никто не скажет наверняка, но когда позднее обследовали эти места, то обнаружили, что под землей все изрыто туннелями и что некоторые минералы отсутствуют, хотя в других местах они обнаруживались.
— Что значит «обследовали позднее»?
Кормак закрыл глаза. Ясные как день образы хлынули в его память. Он вспомнил фантастическую дорогу, приготовленную для него, — дорогу длиной в два километра, размеченную псевдоподиями вышиной в пять метров и в полметра шириной. Они походили на белых кобр, но в том месте, где у кобры располагалась бы пасть, у псевдоподий находился единственный синий, словно бы хрустальный, глаз. Прогулка получилась долгой.
— Он ведь состоит не только из плоти и скелета. При таких размерах он должен бы рухнуть под собственным весом…
— Он живой, но при этом он также — машина, — объяснил Кормак. — Приборы определили, что у него имеются антигравитационные свойства, датчики засекли наличие металлов и странные виды излучения. Высказывались предположения о том, что кости дракона состоят из какой-то разновидности пузырькового металла, а также что он поддерживает собственный вес за счет антигравитации. Но никто не подходил к нему близко, чтобы выяснить это окончательно.
— Расскажите мне еще что-нибудь, — попросила Шален, забыв об усталости.
Усмехнувшись, Ян покачал головой.
— Все начинается с крика, верно? — сказал он и посмотрел на экран. — «Гибрис», запиши-ка мой рассказ. Чтобы больше не повторять. — Он перевел взгляд на женщину. — Говорят, когда путешествуешь с помощью рансибля, какую-то долю секунды ты непроизвольно кричишь. На Астер Колору я попал, не вскрикнув. Я читал наизусть один дурацкий стишок, вы его наверняка знаете. Кто его не знает?
Кормак стал вспоминать и рассказывать.
2407 солстанский год
Беззвучный крик в гиперпространстве — все знают об этом крике, но квинсы его никогда не помнят. Для Кормака это было всего лишь вспышкой красного и черного, намек на Дантов ад, и он продолжал мысленно читать стихотворение:
«"Свежий фарш и айву ели они вилками-ножами… "note 11 Так, что ли?» Времена меняются, меняются термины, а это был всего-навсего старинный глупый стишок. Кормак все это прекрасно осознавал, пытаясь превозмочь потерю ориентации.
