— Это какое? — не понял Григорий.
— Дамба в Финском заливе.
— Так она же от наводнений?
— Не только. По расчетам специалистов уже в ближайшие десять-пятнадцать лет среднегодовые температуры могут подняться на несколько градусов.
— Да, такая жара, как в десятом году… Но дамба-то здесь каким боком?
— А часть льдов растает. По разным оценкам уровень моря может подняться от шести до двенадцати метров.
— Ахренеть! Питер утонет. Мы же всего в трех метрах от существующего уровня?
— Нет. Теперь уже не утонем. Будем, как голландцы жить, — усмехнулся Гольдштейн.
— Розы выращивать? Думаешь, поможет? — Гришка был в своем репертуаре.
— Обязательно, — оценил шутку Виктор, — но при этом остро необходимо следовать их ирригационной политике.
— Это как? — теперь уже Кононов не понял юмора.
— Треть территории Нидерландов находится ниже уровня моря. Отгородили дамбами и откачивают просачивающуюся воду.
— Но у нас же всю Неву качать придется. А по расходу воды она, кажется, поболе Дуная будет.
— И что? Когда Союз кончился и рухнула большая часть производств, у России был огромный избыток электроэнергии. Продавали в ЕС по демпинговым ценам. А в самом начале века Чубайс неожиданно заявил, что на носу наоборот — недостаток энергии. И началось бурное строительство новых АЭС. Включая вторую очередь Ленинградской атомной электростанции в Сосновом бору. Логику-то подключи. Или у тебя, Гриша, от любви извилины распрямились?
— Завидно? — взвился парень. — А насчет Голландии — спасибо, Витя, идею интересную подкинул.
— Кушай на здоровье, — хмыкнул Гольдштейн.
— А насчет извилин… Я с удовольствием посмотрю на тебя, когда ты у нас, наконец-то, свою половину найдешь, — парень решительно вскочил и стал ковыряться в своих часах.
— Ты куда?
— На разведку, — шаг, и Гришка исчез из бункера физика.
— Умалишенный, — проводил взглядом Виктор. И добавил уже в пустое место:
— Моя половина… Да кому я нужен с этими миллиардами? Точнее, только деньги большинству баб и нужны…
Солнечный свет нашел щелку между штор и ударил прямо в глаза. Вера плотнее зажмурила веки, но это не помогло. Просыпаться не хотелось. Она протянула руку определить, куда отодвинулся ее Гришка. Уже привычного тепла рядом почему-то не ощущалось. Подушка пуста. С некоторым трудом разлепив веки, молодая женщина осмотрелась. Простынка на второй половине постели откинута, парня нет. Ну вот, всего месяц прошел, а он по утрам уже сбегает. Может, кофе приготовить решил? Девушка потянулась и только потом принюхалась. Запах, нет, аромат, был совершенно не арабики. Несильный, но какой-то приятный и чем-то знакомый. И мелодия. Только сейчас она услышала совсем слабую, но с каждой секундой все громче звучащую, музыку.
И на все деньги купил целое море цветов
Миллион, миллион, миллион алых роз
Из окна, из окна, из окна видишь ты …
Неожиданно басы ударили совсем громко. Вера вскинулась на постели и вдруг… Цветы сыпались прямо из воздуха. Ярко-красные и белые, желтые с темной, почти черной окантовкой лепестков и малиновые, нежно-лиловые тюльпаны и черные розы, садовые ромашки и гладиолусы. Аромат перепутался, но цветы продолжали накрывать ее. Вес был не очень, но одна из роз своим острым шипом совсем чуть-чуть уколола руку. Девушка взвизгнула и стала натягивать на себя простынь, стараясь укрыться от этого чудесного водопада. Он тут же, как по мановению волшебной палочки, прекратился, и у самой кровати появился довольный Гришка с огромным букетом роз кофейного цвета. Он встал на колено и протянул цветы:
— С днем рождения, моя принцесса.
Она молча приняла букет, притянула к себе его голову и буквально впилась в губы парня поцелуем.
— Цветочный магазин ограбил? Когда же ты у меня воровством промышлять перестанешь? — отдышавшись, спросила Вера.
— Нет, все прямо с парников Нидерландов. И я заплатил. Ей-ей заплатил. Оставил там приличную пачку евриков.
Она откинулась на засыпанную цветами подушку, закрыв часть из них своими роскошными волосами, посмотрела на него широко раскрытыми глазами и медленно, но довольно вымолвила:
— Гришка, я счастливая! Ты даже не представляешь, какая я счастливая!
Он молча сдвинул простынь ниже, стянул с ее плеча шелк комбинашки и приник к груди любимой горячими губами.
* * *
Опять торнадо в Питере? Охренеть! Климат явно сошел с ума. Александр Юрьевич с удовольствием переместился из летней уже типичной жары Санкт-Петербурга в бункер, где автоматика поддерживала приятную прохладу чистого антарктического воздуха.
— Папка, кофе хочешь?
— Нет. Мне бы чего холодненького.
Вера открыла дверцу холодильника и критически осмотрела его внутренности.
— Здесь только манго. Гришка опять все полки забил. Будешь?
— Конечно.
Девушка быстро наполнила хрустальный стакан соком и подала отцу. Сахно опустошил хрусталь быстро, в несколько глотков.
— Уфф, хорошо. И когда эта жара кончится?
— Боюсь, что теперь только осенью. Климат пошел вразнос, — а вот Гольдштейн пил кофе, — дальше будет хуже. Конечно, это только мое мнение. Ученая братия на планете считает, что с деятельностью человека погода никак не связана. А вот я с этим категорически не согласен. Бесконтрольная вырубка лесов, сжигание углеводородов в огромном количестве… Но самое страшное — загрязнение океанов. Почти незаметная масляная пленка резко снижает восстановление кислорода из углекислоты. Не все знают, что основные легкие планеты — не леса и джунгли, а мировой океан. Как следствие — из-за даже незначительного повышения концентрации углекислого газа в атмосфере появляется парниковый эффект. Растут среднегодовые температуры, и резко увеличивается количество очень неприятных для человека природных явлений. Штормы, тайфуны и наводнения, засухи и очень холодные зимы. Я же говорю — климат на Земле пошел вразнос.
— Что, и никаких надежд на улучшение? — слова Веры прозвучали как-то беспомощно.
— Если ничего не делать, то никаких.
— А вот что можно сделать в такой ситуации? — Александр Юрьевич спросил, не очень-то надеясь получить ответ.
— Прекратить всю промышленную деятельность человечества. Тогда природа лет за пятьсот или тысячу сама залечит полученные раны.
— Нереально, — констатировал Сахно, — а другие способы?
— Надо снизить хоть на полпроцента освещенность планеты солнцем. Атмосфера чуть подостынет, и все очень быстро придет в привычную норму.
— Ну ты, Витя, сказал. Как снизить?
