- А вот это уже мое дело, друид! - жестко сказал Гуннар, и желваки на его скулах решительно шевельнулись раз, и другой, и третий.
- Ты и о нас знаешь? - недобро усмехнулся Март. - Откуда бы это?
- На лицах у вас написано, - с вызовом ответил Гуннар. - А об остальном лес рассказал.
- Лес или кто-то, кто живет в этом лесу? - напирал Збышек.
- И хорошо разбирается в одеждах и обычаях людей? - заметил Травник.
- Добавь сюда ещё магию и искусство наложения иллюзий, - выдержал направленные на него три гневных взгляда Гуннар. Эгле пока предпочитала отмалчиваться.
- Ты читаешь следы магических искусств? - недоверчиво спросил Травник.
- Нет, - нехотя ответил Гуннар, словно он был недоволен тем, что случайно сболтнул лишнего. - Так, один мой знакомый...
- А я думал, что Остров Колдун необитаем! - выкинул пробный шар Коростель.
- Я прежде тоже так думал, - невесело согласился Гуннар. - Но потом я обнаружил здесь ещё одного обитателя, если можно так выразиться. Сначала мы с ним немного повздорили, но потом потихонечку нашли общий язык.
- Это человек? - поинтересовался Травник.
- Нет, конечно, - покачал головой Гуннар. - Люди не любят этот остров. Его зовут... Хрум. Во всяком случае, я его так называю.
- И кто же он, этот твой Хрум? - поджала прелестные губки Эгле. Упырь? Вурдалак? Или же просто гуль? Больше на этом острове есть нечего!
Гуннар с сожалением глянул на девушку.
- На этом острове есть чего поесть, юное создание, - назидательно заметил он. - Здесь может прокормиться целая дружина голодных полян или мазуров, если только они не лентяи и не предпочитают жить на всем готовом, что им припасли более рачительные хозяева.
Друиды смущенно переглянулись - они сразу поняли, куда ветер дует.
- Мы действительно воспользовались твоими припасами, Гуннар, - сказал Травник. - Ведь у твоей избушки и впрямь был весьма нежилой вид, и мы решили, что она заброшена. К тому же, кто рискнет селиться в Избушке Предателя?
- Действительно, - улыбнулся Гуннар. - Только друиды да я.
- Или её хозяин, - проворчал Збышек, но его никто не услышал, или же никто не захотел подать виду.
- Ты говорил о существе по имени Хрум, которое умеет читать магию леса, - напомнил Травник.
- Да-да, он умеет. Он все умеет, господа друиды. Если только захочет. Он - скальный фэйри, из Подземного народа.
- Гном? На острове? - недоверчиво протянул Збышек.
- Не гном, - вновь покачал головой хозяин избушки. - Кобольд.
Часа через три они вышли на светлую опушку, кое-где тронутую следами старинной гари. То ли здесь когда-то жгли костры, то ли, что было более вероятным, тут пытался зародиться лесной пожар - у одного из огромных дубов торчал высокий обугленный сук, какие остаются после прямого удара молнии. Гуннар удивительно тихо и ходко продвигался в лесу - как и подобает негоцианту, с улыбкой подумал Ян, которому после вчерашних треволнений так далеко ходить бы не стоило. Где-то слышался тихий ритмичный шум - море было совсем рядом. Однако дорогу к берегу друидам преграждала сплошная толща высоких древес и серого камня. Именно здесь, по словам Гуннара, где-то и должна была находиться неприметная маленькая пещерка, подобная глубокому гроту, вытесанному в скале совсем неподалеку от места, где шипел пенный прибой. Повсюду вздымались острые вершины утесов, места были суровые, глухие и какие-то совсем уж безрадостные.
Гуннар пробежался мимо одной из скал, легко вскочил на обломок утеса, огляделся. Кругом был только сплошной серый камень, кое-где поросший бурыми лишайниками, плотными из-за близости моря.
- Он где-то здесь, если только на нашу беду уже не спит.
Лицо хозяина избушки было сосредоточено, он внимательно всматривался в сплошную сеть трещин, покрывавшую скалы.
- А разве ты не знаешь входа в его дом? - Эгле отвела рукой непослушную прядь волос, с которой заигрывал легкий шаловливый ветерок.
- Кобольды частенько норовят сменить секретные заклятия, которые открывают двери в их гроты и пещеры, - ответил Гуннар. - Сегодня дверь здесь, а завтра она может быть совсем в другом месте и даже в другой скале. Что ж, придется звать. Только бы он не завалился спать, старый чертяка Хрум!
Хозяин избушки обернулся к Эгле и подмигнул ей.
- Давай, девочка, пой - теперь настала твоя очередь.
- А как же ты находишь своего кобольда без меня? - иронически прищурилась Эгле.
- Обычно когда он не спит, Хрум находит меня сам.
- А когда спит? - спросила Эгле.
- Тогда его лучше не беспокоить, - задумчиво ответил Гуннар. - Но делать нечего - будем будить. Пой так, как ты пела вчера, возле моего дома. Это его разбудит, я знаю.
Пока девушка готовилась пустить в ход свою странную магию, сотканную из необычных звуков и глотков тишины, угловатое и лохматое черное существо в пещере прислушивалось сквозь толщу скалы к тому, что наверху затевают люди. Оно тихо поскрипывало крепкими зубами и смотрело, закатив глаза, в сплошную стену камня над головой. Кобольд чуял носителей магии, и это ему не нравилось. Правда, здесь была совсем не та ворожба, которая изредка исходила из северной части острова, из тех скал, которые кобольд стремился всегда обойти далеко стороной. Благо остров был велик, и на нем вполне можно было ужиться всем. Подсознательно кобольд чувствовал, что носители магии, для чего-то расположившиеся прямо у него над головой, не представляют для него серьезной опасности. Но он был готов самоотверженно защищать свой дом в случае любого посягательства на его темный и сырой покой.
Одного из тех, кто стоял сейчас на поверхности, кобольд знал. На самом деле кобольд видел этого человека гораздо глубже, чем тот мог подозревать, но фэйри не любил проявлять излишнюю осведомленность, держа знания, как хомяк за щекой - впрок. Но то, что он знал этого человека, сейчас для кобольда не значило ровным счетом ничего. Кобольд не доверял никому. А человеку - в особенности.
Вибрации камня стали беспокоить кобольда лишь в тот миг, когда Эгле намеревалась уже закончить свое пение, отнимавшее у неё немало и душевных, и физических сил. На самом деле он вполне мог потерпеть и неприятное жжение в ноздрях, и легкие судороги, волной пробегающие по его лохматому телу, и даже весьма ощутимые спазмы в желудке, породившие у него несколько рвотных движений. Но желудок кобольда был уже пуст, а его сухие позывы фэйри, привыкшего есть самую причудливую пищу, от которой человек мог надолго потерять не только аппетит, но и сон, не особенно беспокоили. Гораздо серьезнее сейчас были разговоры, которые он, хотя и был отделен от людей приличной глубиной и скальными породами, все-таки слышал, хотя и не очень отчетливо. Выручало особое устройство его ушных раковин, позволяющих издалека распознать шум камнепада, рокот надвигающейся горной лавины и гул обвала в старой заброшенной шахте или подмоченной штольне. Люди сейчас говорили о том, что уже давно серьезно тревожило кобольда, чего он не без оснований опасался и что обходил стороной. Поэтому кобольд слушал, затаив дыхание.
