Пока они взбирались все выше. Разори про себя усмехался. Все идет так, будто он сам управляет событиями. Как только Дэйк, Конан и все уроды умрут, он сможет праздновать победу. Не важно, как это случится. В бою или от яда, но случится это обязательно, и очень скоро.
Фосулл обнаружил, что мысль о предстоящей битве вовсе нс внушает ему отвращения. Люди-не-с-болот сильнее, но и целиться в них куда удобнее. Разумеется, с такими друзьями ему следует держать ухо востро, но лучше что-нибудь делать, чем вечно бродить тут в поисках дороги домой. С ним боги или нет, но все же они благоволят ему, это Фосулл знал точно. Разумеется, его богам досюда слишком далеко, они там, где варги и джатти, но нет сомнения, что у людей-не-с-болот есть несколько других в этих горах, и они призовут их. Да и пропитанным ядом копьем в ближнем бою не промахнешься, разве что какой-нибудь бог отклонит его. Если вождь варгов метнет свое оружие, по крайней мере один враг умрет обязательно.
Вернувшись, Крэг направил коня к Дэйку. Выглядел блондин неважно, ибо весь был покрыт красноватой пылью.
Дэйк посмотрел на грязного помощника:
- Да?
- Они в горах. Тропа каменистая, крутая и узкая даже в самом начале. Лошадям там не взойти.
Дэйк глянул на Кэйпью, дремавшего, в седле.
Купец тут же очнулся:
- Что? Что это?
- Вскоре нам придется оставить лошадей, - сказал Дэйк. - Продолжим погоню на своих двоих.
Кэйпья небрежно махнул рукой:
- Я в седле не родился. Способен идти так же быстро и далеко, как и любой другой.
- В этом я не сомневался.
- Через несколько часов стемнеет, - сказал Кэйпья. - Несомненно, им придется остановиться. У моих людей есть факелы. Так что мы сможем идти и таким образом настигнем их.
- Ты искусный охотник, - заметил Дэйк.
- Да. Добыча редко убегает от меня.
Крэгу Дэйк сказал:
- Возвращайся на тропу и прикажи солдатам привязать лошадей и разбить лагерь. Мы сможем оставить несколько человек смотреть за животными до нашего возвращения, с любезного позволения Кэйпьи разумеется.
Купец кивнул, выражая свое полное согласие. Крэг развернул своего коня и ускакал.
- Скоро они будут в наших руках, - проговорил Кэйпья. - Захватим, будто визжащих кабанов.
- Разумеется. Но мы должны принять все меры предосторожности. Кабаны не обрушивают камни на своих охотников.
- Я понял тебя.
Когда послеполуденное солнце начало клониться к закату, Конан и его спутники нашли то, что им требовалось. Тропа вилась все выше и выше, пока не довела беглецов до места, где животные, что протоптали этот путь, время от времени сворачивали, проложив еще более крутую дорожку. Эта совсем уже узенькая тропинка требовала величайшей осторожности при восхождении; более того, взбираться по ней можно было только по одному. На вершине этого уклона был плоский скалистый выступ размером примерно с избу или даже небольшой трактир. Немало требовалось сил, чтобы с тропы вскарабкаться на этот выступ, - там, где с легкостью проберется горный козел, человеку пройти куда труднее. Стоя внизу на тропе, хороший лучник достал бы стрелой до этого уступа, но с величайшим трудом.
Конан взобрался на каменную площадку и исследовал ее. Над ним гора круто брала вверх и через несколько сот пядей заканчивалась гребнем. Не было сюда никакого другого пути, разве что взобраться на гору с другой стороны, но вряд ли какие бы то ни было преследователи пойдут на это. Нет, Конан залез сюда единственно возможным способом, если кто-то не отрастит себе крылья или не пожелает потратить день или два, чтобы добраться до противоположного склона. Учитывая то, что атакующие будут вынуждены карабкаться сюда гуськом, опасаясь любого неверного шага, чтобы не покатиться вниз, лучшего места беглецы отыскать не могли.
Конан вновь спустился на тропу.
- Скоро наступит ночь, - сказал он. - И там, наверху, мы разобьем лагерь. - Он указал на каменный выступ.
Возражений не последовало.
- Я погляжу, не удастся ли поймать несколько кроликов или еще какой-нибудь мелкой дичи, - продолжил киммериец. - Вы же все взбирайтесь на уступ. Можете там пособирать большие камни на случай прихода непрошеных гостей.
Все полезли наверх, а Конан отправился посмотреть, что он сможет предложить им на ужин.
Маленького костерка оказалось вполне достаточно, чтобы обжечь двух кроликов и трех сусликов, коих удалось раздобыть Конану, и, хотя вряд ли это можно было назвать роскошной трапезой, урчание в пустых животах беглецов все же унять удалось. По склону струилось несколько горных ручейков, и по дороге они смогли утолить жажду, но и дичь оказалась более чем желанной.
Трапеза в основном была завершена. Разори направился к самому краю утеса, дабы облегчиться. По другую сторону выступа сидели и тихо беседовали Фосулл с Вилкеном. Панхр показывал близнецам джатти разнообразные трюки со своей веревкой. Тро и Саб затаились у склона.
Тэйли высосала из кости мозг и швырнула ее в огонь. Конан сидел рядом, дожевывая последний хрящик доставшейся ему порции кролика.
- У меня не было времени поблагодарить тебя за наше бегство и за спасенную честь моей сестры, - проговорила великанша.
- Не стоит.
- Нет, все это твоя заслуга.
Ночная прохлада заставила ее поежиться.
- Тебе холодно?
- Немного.
Конан придвинулся и обнял Тэйли, насколько руки хватило. Она великанша, но она еще и женщина, и она ведь изгоняла боль из его тела. А он может хотя бы согреть ее.
Прижавшись к нему, она проговорила:
- Мой отец желает твоей смерти не меньше, чем смерти Дэйка.
- Вот как?
- Он убежден в том, что никто и никогда не должен узнать тайну джатти.
- Но как насчет этой настойки забвения, о которой он говорил?
Она пожала плечами:
- Я никогда не слышала ни о чем подобном.
Конан взглянул туда, где облегчался Разори. Казалось, Тэйли только сейчас осознала смысл ею сказанного.
- Он шаман и, конечно, знает множество растений, мне неизвестных. И он ведь дал слово.
Ее верность отцу была замечательна, но Конана эта последняя тирада вовсе не успокоила. Невольно он вспомнил, что Разори готов был запытать его до смерти во имя исповедуемого им . Насколько можно доверять честному слову такого человека? Доверившись Тэйли, он очутился в клетке, и хотя с тех пор они многое пережили вместе и Конан чувствовал, что теперь ей можно доверять, то же самое можно ждать и от Разори.
Люди, слишком серьезно относящиеся к своему долгу, могут быть очень опасны, уж это Конан выучил хорошо.
Что-то нарушило некрепкий сон киммерийца. Костер давно погас, оставив после себя лишь мерцающие угли и легкий дымок. Дыхание ночи остудило скалу. Насколько мог видеть Конан, никто на площадке не шевелился. Он сел.
