— Здравствуй. Новенькая?
Полная молодая — вряд ли намного старше Жени — круглолицая женщина разматывала серый пуховой платок.
— Ну, и чего стряслось?
— Здравствуй, да, вешалку не взяла, — ответила сразу на всё Женя.
— Делов-то! — в комнату вошла ещё одна женщина, тоже молодая а из-за маленького роста казавшаяся особо пухленькой. — Вон дерюжкинскую возьми. На бюллетене Дерюжкина.
— А что с Любкой?
— А как всегда. Рожать ей неохота. Ну, и на три дня.
— Дура.
— Не девчонка, пусть сама думает, — пухленькая смотала платок и засунула его в рукав своей шубки.
В комнате всё прибывало и прибывало народу. И в общей толкотне Женя, как все, разделась, переобулась, сняла и засунула в рукав пальто рейтузы. Шум, смех, свои разговоры… Зазвенел звонок, и в комнату вошёл Лыткарин. Его встретили дружно и весело.
— Тимофеичу привет!
— Начальник, у нас новенькая.
— Ларя, Любка на бюллетень села!
— Тимофеич, наладчик когда будет?
Под этот общий шум он указал Жене её стол и положил перед ней стопку исписанных листов.
— Что надо, сами возьмите на стеллаже. Когда сделаете, покажете мне, — и пошёл дальше, раздавая задания остальным.
Женя сняла с машинки чехол. Это был старый "Симпсон" с русским шрифтом. Слава богу, с таким она знакома ещё с колледжа. Женя села за стол, открыла ящик и стала наводить свой порядок. Как хорошо, что миссис Стоун и Рози забрали тогда из конторы все её ластики, линеечки и прочую мелочь, вплоть до пасты для чистки шрифта, отвёрток и пузырька с маслом, хотя там после клетки совсем на донышке оставалось. Ну вот. Сумочку в нижний ящик. Теперь бумага, копирка… Ага, вон на стеллаже.
— Ты больше бери, — сказала ей пухленькая, — чтоб потом не бегать, — и, когда Женя шла обратно, улыбнулась. — Тебя как зовут?
— Женя, — улыбнулась Женя, усаживаясь за свой стол.
— А я Вера. Ты приезжая? Откуда?
— Верка, не лезь к ней. Ей пробный делать надо.
— Тебя как, Женя?
— Ничего, ты печатай, потом поговорим.
Женя ещё раз проверила пометку. Один экземпляр? Странно. Хотя… это же пробный, проверочный. Но… но на всякий случай заложим два. Мало ли что, а заодно и проверим, на сколько берёт машина. Вот так. Текст на русском. Ничего, она справится, приходилось сложнее. Вставки, исправления, сноски… ничего. Главное — спокойно. Главное — Женя невольно улыбнулась — не думать…
…Учебный кабинет, ряды машинок. Очередной зачёт сдан, но преподаватель не спешит вернуть её зачётку.
— У тебя будет получаться, Джен.
— Спасибо, миссис Патрик.
— Но запомни, Джен. Никогда не думай над текстом. Это первое. Больше двух опечаток — всё переделывай. Это второе. Всё готовь заранее. Это третье. Ты запомнила, Джен?
— Да, миссис Патрик.
— Это я говорю всем. А тебе добавлю четвёртое. Сохрани свой язык. Обязательно иди на русский факультатив. И учись как все. И сдай. У тебя будет официальное право работать с русскими текстами. И надбавка за знание языка.
— Спасибо, миссис Патрик.
— И не забывай упражняться каждый день.
— Не забуду, миссис Патрик…
…Ну вот, дело и пошло. Немного непривычная клавиатура, клавиши на ощупь другие, но это не страшно. Она уже приспособилась. Вот так. И вот так. И вот так…
— Эй, Женя, втянулась?
— Да, спасибо.
— Так ты откуда?
— Из Алабамы.
— С той стороны?!
— Ого!
— Так ты не беженка? Репатриантка?
— Да.
— Ну, конечно, на Родину вернуться…
— Так отсюда не угоняли.
— Я о России говорю.
— Ну, тогда понятно.
— Женя, и давно приехала?
— Во вторник.
— И где живёшь?
— В "Беженском Корабле", — улыбнулась Женя.
— Ага, знаем.
— А-а, понятно!
— Большая семья?
— Муж и дочь.
И разговор сразу вспыхивает быстрыми расспросами. И Женя еле успевает отвечать, что муж работает здесь же, на заводе, грузчиком, что дочке пять лет, что все родные, что у неё, что у мужа, погибли, и поэтому они сюда и приехали.
— Искали место когда, — объясняла Женя, — смотрели жильё и работу. А остальное нам неважно было.
И ей начинают рассказывать, что места здесь неплохие, даже хорошие. И как здесь было в войну, когда жильё почти не строилось, жили, в основном, в Старом городе, на квартирах и в заводских общежитиях, прямо на территории, это когда на казарменном положении, да, в начале, а последние года четыре, да нет, шесть уже, но тогда понемногу, а потом как прорвало, ну да, это когда решение на самом верху приняли, что завод больше перемещать не будут, да, тогда и пошло. И весь, ну, почти весь Новый город за эти годы и выстроен. И строится. Ну да, людей только прибавляется. Что обед с полпервого до полвторого, а столовая на первом этаже, вход с другой стороны, но можно по внутренним переходам пройти, а можно и через двор, ну, это летом, сейчас-то пока оденешься-разденешься, так перерыв и кончится, больно много на себя накручиваешь, капусточка ты наша, а в столовой куринария, ну, полуфабрикаты всякие для дома, можно даже заказы оставлять, заказываешь, сумку оставляешь, после работы зайдёшь и заберёшь, как удобно, удобно, конечно, но полуфабрикат — это фабрикат, мой, например, столовские пельмени есть не будет.
— Разбаловала ты его, Татьяна, — Вера выбивала звонкую частую дробь. — Виданное ли дело, чтоб мужик за столом капризничал.
— Ага, то-то ты своему по всем магазинам бефстроганов выбираешь.
— Так он его любит, — гордо ответила Вера и улыбнулась Жен. — А твой как? Всё ест или перебирает?
— Всё, — улыбнулась, вспомнив Эркина, Женя и в очередной раз поменяла закладку. Хорошая копирка какая, чёткий оттиск даёт.
К её удивлению, здесь чуть ли не все, ну, больше половины точно, были замужними. В Алабаме замужние работали редко, только при крайней нужде. Леди может иметь свой бизнес, работать в своём хозяйстве, даже на ферме — это подобает, но работать по найму не подобает. А уж с ребёнком она там одна была. Женя невольно нахмурилась воспоминаниям. А здесь… почти у всех дети. К обеду она уже знала всех и обо всех. Правда, у неё ещё немного путались имена, но ничего. Всё-таки их десять человек в комнате. Ей приходилось уже так работать, но давно, ещё до Джексонвилля.
Зазвенел звонок, и Женя удивлённо посмотрела на сидевшую рядом сухощавую и вроде немолодую Ольгу.
— Что это?
— Обед, — улыбнулась та, — мы тут, как в школе, по звонку.
Работу прерывали на полуслове, вставали, толпились у зеркала на дверце шкафа, причёсываясь, оправляя платья и кофточки… Встала и Женя. Вот сейчас и её осмотрят уже внимательно. Ну, что ж, этот костюмчик её никогда не подводил, а новая кофточка и старые туфли вполне на уровне.
