— Военные силы противника! Несколько тысяч солдат, замаскированных под обычную корелийскую толпу.
Шум этой толпы достиг звездолета и сквозь холодный свет было видно, что передние ряды продвинулись на несколько шагов.
— Тинтер!
Торговец даже не повернулся. Но его шея сзади покраснела.
— Включите внешний рупор и выясните, чего они хотят. Спросите, есть ли среди них представитель закона. Ничего не обещайте и не вздумайте грозить, или я вас собственноручно прикончу.
Тинтер повернулся и вышел из каюты.
Мэллоу почувствовал, что его резко схватили за плечо и он ударил по держащей его руке. Это был Твер. Он злобно прошептал ему на ухо:
— Мэллоу, ты обязан защитить этого человека. Нет другого пути защитить свою честь. Он из Основания, в конце концов, он священник. Эти дикари… Ты меня слышишь?
— Я прекрасно тебя слышу, Твер.
Голос Мэллоу был надломлен.
— У меня здесь есть дела поважнее, чем охранять миссионеров. И я сделаю, сэр, то, что пожелаю, и клянусь Сэлдоном и всей Галактикой, если ты попытаешься меня остановить, я сверну тебе шею. Не становись на моем пути, Твер, или это плохо для тебя кончится.
Он повернулся и подошел к своему креслу.
— Вы! Святой отец Парма! Вы знали, что согласно конвенции ни один миссионер не имеет права находиться на их территории?
Тот весь дрожал.
— Я иду туда, куда призывает меня Дух, сын мой. Когда непосвященные отказываются увидеть свет, разве это не великий знак того, что он им необходим?
— Это не имеет отношения к делу, святой отец. Вы находитесь здесь вопреки законам, как корелийским, так и Основания. По закону я не имею права взять вас под свою защиту.
Миссионер вновь воздел вверх свои руки.
Его растерянность прошла. Снаружи из репродуктора слышался чей-то голос и злобный шум в ответ. От этого шума глаза священника стали почти безумными.
— Вы слышали их? Почему вы говорите мне о законе, о людском законе? Есть законы более высокие. Разве не Галактический Дух сказал: «Не стой праздно, когда обижают человека, твоего Брата»? Разве не он сказал: «Как ты будешь заботиться об увечных и беззащитных, так позаботятся и о тебе»? Разве у вас нет пушек? Разве позади вас не стоит Основание? А над всеми нами, над вселенной разве не царит Галактический Дух?
Он остановился, переводя дыхание.
А затем усиленный голос из репродуктора умолк, и в каюту вошел лейтенант Тинтер. Он был встревожен.
— Говорите, — резко сказал Мэллоу.
— Сэр, они требуют человека по имени Джордж Парма.
— В противном случае?
— Угроз много, сэр. Трудно что-нибудь разобрать. Их слишком много и все они беснуются. Кто-то из толпы кричит, что он начальник этого округа и имеет политическую власть. Но, по-моему, он выступает от чьего-то имени.
— От чьего-то или не от чьего-то, — пожал плечами Мэллоу, — он представляет закон. Мне еще до сих пор не приходилось когда-либо с ним сталкиваться. Но если здесь кто-нибудь думает, что может учить меня, как поступать, я с удовольствием сам научу его не вмешиваться в мои дела.
Пистолет медленно обошел весь круг и остановился на Твере. Усилием воли старый торговец расслабил мускулы своего лица и разжал кулаки. Дыхание со свистом вырывалось у него из ноздрей.
Тинтер вновь вышел и через пять минут крохотная фигурка отделилась от толпы. Она медленно и неуверенно приблизилась к звездолету, явно боясь. Дважды она поворачивала обратно и дважды угрозы беснующейся толпы заставляли ее продолжить свой путь.
— Хорошо.
Мэллоу указал на дверь дулом бластера, который так и остался в его руке.
— Выведите его.
Миссионер завизжал. Он воздел вверх руки и широкие рукава его мантии упали до плеч, обнажив исхудалые с синими венами руки. На какую-то долю секунды мелькнул и пропал солнечный зайчик. Мэллоу моргнул и вновь презрительно указал бластером на дверь.
Голос миссионера прерывался, пока он боролся с двумя людьми, держащими его под руки.
— Пусть будет проклят предатель, который покинул своего брата и предал его злобе и смерти. Пусть оглохнут его уши, которые глухи к мольбам беспомощного. Пусть ослепнут его глаза, которые слепо взирают на невинного. Пусть черной станет его душа, которая…
Твер в отчаянии заткнул уши.
Мэллоу засунул бластер обратно в кобуру.
— Займите свои места по расписанию, — сказал он. — Продолжайте наблюдение в течении шести часов после того, как разойдется толпа. После этого удвойте посты на сорок восемь часов. Дальнейшие инструкции потом. Твер, пройдемте со мной.
Они остались наедине в личной каюте Мэллоу. Торговец указал на кресло и Твер сел в него. Его красная фигура выглядела несколько увядшей.
Мэллоу уставился на него с иронической улыбкой.
— Твер, — сказал он. — Я в тебе разочаровался. Три года занятий политикой кажется выбили у тебя из голов все торговые привычки. Не забывай: я могу быть демократичным там, на Основании, но ничего, вплоть до тирании, не остановит меня, чтобы командовать своим кораблем так, как мне это нравится. Еще ни разу в жизни мне не приходилось заставлять свою команду выполнять мои приказы под дулом бластера. Не пришлось бы и на этот раз, если бы ты не вмешался. На моем звездолете, Твер, ты не имеешь никакого официального положения, но я готов разговаривать с тобой и на «ты», и по-свойски, но только когда мы наедине. Однако, с настоящей минуты, в присутствии офицеров или моих солдат, я для тебя «сэр», а не Мэллоу. И когда я отдам приказ, ты бросишься выполнять его быстрее, чем новобранец, или я прикажу заковать тебя в кандалы и до конца нашего путешествия ты просидишь в трюме. Тебе все понятно?
Лидер Партии сглотнул слюну. Он неохотно ответил:
— Прими мои извинения.
— Принимаю! Пожмем друг другу руки?
Ватные пальцы Твера потонули в огромной ладони Мэллоу.
— Мои намерения были самыми лучшими, — сказал Твер. — Очень трудно отдать человека на растерзание толпы. Этот представитель закона, или как он там себя называл, не может спасти его от суда Линча.
— Тут я бессилен. Да и честно говоря, все это происшествие дурно пахло. Ты ничего не заметил?
— Нет, а что?
— Космодром находится на большом удалении от населенных пунктов. Внезапно миссионеру удается бежать. Откуда? Он появляется здесь. Совпадение? Собирается большая толпа. Откуда? Ближайший хоть сколько-нибудь населенный город находится на добрую сотню миль отсюда. Но они умудрились прийти сюда за полчаса. Каким образом?
— Каким образом? — словно эхо повторил Твер.
— А ты представь себе, что миссионера привезли сюда и освободили, просто как приманку. Наш общий друг, его преподобие Парма, выглядел совершенно растерянным. Мне показалось, что он за всю нашу беседу ни разу по-настоящему не вел себя.
