— Какие очки? — заинтересовалась Ташка — Очки-монитор?
Профессор скорчил недовольную мину. Видимо в тот момент ему не хотелось пускаться в объяснения: —Обычные старинные очки со стеклянными стёклами.
— Я сделал многое— продолжал он — Посмотрите кто угодно. Мне есть чем гордиться, но не хотелось бы заканчивать научную деятельность погрязнув в столь огромной неудаче.
Ташка поняла, что научный руководитель почему-то здесь, почему-то сейчас, почему-то именно ей решил высказать свои потаённые мысли. В каком-то смысле профессор сейчас исповедовался практикантке. Она понятия не имела как следует поступить когда тебе исповедываются. Наверное этому учили психологов и уж тем более учили психотехников. В школе Ташка ходила на уроки теоретической и прикладной психологии, однако весь небольшой запас её психологических знаний вылетел из головы. Она молчала. Сломанный цветок лежал на земле и лепестками играл ветер. Видимо профессор сам не заметил как передавил стебель.
— Похоже ты моя последняя ученица— профессор улыбнулся как будто осознание того, что она его ученица, пусть и последняя, всё равно приносило радость.
Ташка невпопад сказала: —Я в школе училась по расширенному варианту вашего учебного курса.
— Видишь как всё складывается.
Ташка не видела, но на всякий случай кивнула.
Замолчав профессор углубился в себя. Переминаясь с ноги на ногу, заломив руки, Ташка решалась. Наконец решилась и произнесла: —Профессор, должна вам сказать…
Но тут вышли безопасник с Робертом Смитом и Ташке моментально пришло на ум словосочетание «шкура не убитого медведя».
— В чём дело? — переспросил Сергей Иванович.
— Ни в чём— ответила Ташка пропуская американца в машину и садясь следом — Просто очень рада работать в вашей лаборатории.
Роберт с интересом посмотрел на неё гадая по какому поводу сказаны последние слова. Желая поддержать разговор глава иностранной делегации сказал: —На самом деле я русский. Отец моего прадеда вместе с самим прадедом уехал из России накануне окончания, как вы их называете, тёмных десятилетий. После никому из семьи не довелось побывать на родине. Получается, что я первый.
— И как вам у нас? — любезно поинтересовался профессор.
Роберт задумался, потом сказал: —Холодно, я думал будет теплее. Зима ведь пока не началась.
Ташка пообещала: —Вы быстро привыкните.
С изрядной долью скепсиса Роберт предположил: —Будем надеяться, что какие-то гены помогающие выживать в сибирских холодах во мне ещё остались. В вашей стране шубы выдают бесплатно как хлеб или они считаются предметами роскоши?
Ещё интереснее «светлое капиталистическое будущее» было показано в фильме «The time machine» — в эпизоде, когда главный герой переносится в XXV век.
Сцена протяжённостью всего несколько секунд — вы будете дольше читать её описание — но какой глубокий смысл. Вокруг сплошной хайтек. Голографические экраны демонстрируют города на Луне. А люди используют магнитные карточки, чтобы приковывать велосипеды к стойкам. Спрашивается, зачем? А зачем вообще замки нужны? Чтобы не спёрли. Значит таки воруют…
El Scorpio
Роберт любил путешествовать и обожал командировки. Ведь это так здорово, когда ты едешь в место где раньше не был. Там вокруг всё новое и незнакомое. Новые люда и новые вопросы ожидающие когда он на них ответит. Анализируя увеличившийся поток информации мозг ускоряется и идёт на взлёт словно атмосферный истребитель. Лучшие идеи Роберта приходили к ему именно в чужих краях. В просторном офисе расположенном в одном из сотен чикагских небоскрёбов принадлежащих, как и весь город, «Soft Industrial Corporation» он лишь воплощал идеи-вспышки посетившие его в десятках тысяч километров от кондиционированного офисного воздуха.
В чикагском отделении научного отдела корпорации довольно давно ходили слухи о новом курсе направленном на сближение с Советами. Конечно, Великая Америка и другие государства, включая и сумасшедших имперцев поклоняющихся токийскому искусственном интеллекту, уже давно разрабатывают совместные долговременные программы. Например такие сеть космических приёмо-передающих станций «voice star» строящихся в пространстве от Венеры до Марса для прослушивания голосов вселенной и для ответа на слабый кодированный сигнал долетающий из невообразимого далека. Но во-первых строительством «voice star», как и иными международными проектами занимаются другие корпорации. В кибернетической сфере ни о каком сотрудничестве речи доселе не заходило. Наверное в том виноват давний инцидент связанный с попыткой корпорации переслать один из интеллектов по каналу связи на Марс. Попытка закончилась необратимой утратой интеллектом целостности и Империя и Советы тогда немало крови выпили из корпорации хотя и по разным поводам.
Роберт не обращал внимание на слухи о скором укреплении сотрудничества с Советами начинающимся с обмена научными специалистами. Не обращал до тех пор, пока его не вызвал топ-менеджер и наследственный держатель акций корпорации Гарольд Стэрк.
— Роберт, молодой и талантливый, подававший надежды и успевший оправдать их programming scientist — начал Гарольд — Скажи дорогой, сколько ты уже в научном отделе корпорации и были ли у тебя какие-нибудь замечания или штрафы?
Напуганный показным радушием наследственного держателя акций Роберт отрапортовал: —Семнадцать лет сэр, замечаний и штрафов не имею.
— Посмотрите Алисия какой прекрасный кандидат— сказал Гарольд и только после его слов Роберт заметил в офисе женщину что-то читающую с планшета. Секунду спустя догадался, что она читает его личное дело.
Гарольд сидел за столом из настоящего дерева каких-то редких пород. Роберт не мог сказать каких именно, но выглядел стол внушительно — белая плита с тёмно-красными прожилками как у мрамора. Женщина расположилась в углу рабочего кабинета наследственного держателя акций, в кресле поставленном так, чтобы сидящий в нём неизменно оказывался за спиной у вытянувшегося перед монументальным столом посетителя. В кабинете у Гарольда приятно пахло свежестью гор, а на стенах в изящных рамах висели картины. Насколько знал Роберт все картины являлись подлинниками. Наследственный держатель акций увлекался коллекционированием и был известен как ценитель красоты и спонсор выдающий кредиты молодым художникам под небольшой процент и авторские права на их будущие работы.
Продолжая говорить тем же дружелюбным тоном Гарольд спросил: —Роберт, ты вроде бы любишь путешествовать. В твоём личном деле нет ни одной отметки об отказе от командировок. Тут дело в твоей преданности компании или в любви к перемене мест?
