Во всяком случае, наш аппарат мог определить без ошибки присутствие тяжелых молекул «Туберозы» возле кафе, что и заставило Сандро остановить свое внимание на этом «научном объекте».
Он поднялся по ступенькам на террасу и, чувствуя, что интенсивность запаха «Туберозы» увеличивается возле правого барьера, направился к нему.
В кафе было мало народу. Девушка сидела за столиком одна и, позабыв о мороженом, рассматривала кусок блестящего розовато-желтого минерала.
У Сандро заколотилось сердце только при одной мысли, что он уже близок к цели. Девушка могла быть геологом.
Она спрятала камень и искоса взглянула на странного посетителя, который зачем-то направляется к ней и в то же время увлечен подробным изучением своего чемодана.
— Я извиняюсь, здесь не занято? — вежливо спросил Сандро и поставил чемодан на стул.
— Нет, — отрывисто сказала девушка, не поднимая головы от вазочки с мороженым.
— Я вам не помешаю? — слегка волнуясь, снова спросил Сандро.
Впервые в жизни он почувствовал себя таким навязчивым и бесцеремонным, но он был уверен, что девушка может рассказать ему о потерянном куске лепидолита. Сандро понимал, что дело касалось не только открытия месторождения рубидия, но и восстановления чести нашего аппарата.
Мы должны были выяснить, почему «СЛ-1» не чувствовал рубидиевых окислов, если есть в районе лепидолит, если кусок этого минерала валялся даже возле нашей машины.
Ради такого дела Сандро мог побороть свою нерешительность и расспросить у девушки все, что она знала о месторождении рубидия.
Это было не так-то просто. Незнакомка упорно молчала или отвечала односложно, нехотя. Сандро с трудом удалось выяснить, что она днем работает, а вечером учится в геологическом техникуме, что она любит спорт и, несмотря на занятость, выбирает для него время.
Но вот Сандро подошел к самому главному — спросил о лепидолите. Девушка недоуменно посмотрела на него. Вполне понятно, ей показался подозрительным столь активный интерес незнакомого парня к месторождению редкого и очень ценного металла.
Сандро тоже секретничал, ему не следовало говорить об «СЛ-1» и тем более рассказывать о наших испытаниях.
Он решил обойти этот скользкий вопрос, касающийся рубидия, и выяснить у студентки, не была ли она утром в нашем лагере.
Разговор начался о спорте.
— Простите меня, — говорил Сандро, — человек я приезжий, из Москвы, никого здесь не знаю. Но я тоже занимаюсь спортом. Увидел своего одноклубника и решил к вам подсесть.
— Вы, значит, из «Динамо»? — недоверчиво спросила девушка, подцепив ложечкой шарик мороженого.
Сандро не на шутку смутился. Собственно говоря, он никогда не был членом спортивного общества «Динамо» и всегда выступал под флагом «Молнии». К тому же занимался спортом, который мало интересовал девушек, — городками.
В этом он не мог признаться, боясь, что начатый с таким трудом разговор может наскучить незнакомке и она уйдет. Очень ей нужны городки!
Сандро пытался определить, может ли она быть мотоциклисткой. На вид ей лет двадцать пять, у нее волевое открытое лицо, сильные руки. Наблюдательный Сандро, который все больше склонялся к этому предположению, мог даже утверждать, что в еле заметных трещинках на ее ладони остались несмываемые следы масла от мотора.
Девушка спросила, каким спортом занимается Сандро.
— Видите ли, тут дело сложное… — нерешительно мямлил он. — Я все люблю: городки, футбол или, например, греблю…
— Как ходите? В шестерке, восьмерке, в одиночке? — заинтересовалась собеседница.
Городошник не имел никакого понятия об этом спорте.
— По-всякому, — ответил он, — когда какая компания подберется, иной раз столько ребят насядет, чуть лодку не перевернут. А я плавать не умею…
Девушка широко раскрыла глаза.
— Зачем не умею? — поправился Сандро, — кролем не умею, я больше на спине плаваю. Ну и вообще вольным, так сказать, стилем. Этими… как их, саженками…
Спортсменка нахмурилась, взглянула на часы и стала поспешно доедать мороженое. Это совсем не входило в планы Сандро.
— А больше всего я люблю мотоцикл! — выпалил он и уставился на незнакомку: какое это произведет впечатление?
Окинув его равнодушным взглядом, девушка ничего не ответила.
— Замечательный спорт! Очень интересный, — продолжал разглагольствовать Сандро. — Несешься, как ветер. Мотор рычит, вздрагивает. У него свой характер. Понимаете, я хочу сказать, что для меня мотор — как живой человек. Я никогда на него не сержусь, — уже позабыв обо всем, говорил Сандро, затронув свою любимую тему. — Если ты его знаешь и немножко ухаживаешь, он никогда не подведет.
— По-разному бывает, — неожиданно возразила спортсменка. — Иной раз засорится карбюратор, загрязнятся свечи или, скажем, в бензин попадет вода. За всем не углядишь.
Сандро сразу же вернулся к действительности.
— Вам тоже приходится возиться с моторами? — спросил он, чувствуя, что еще немного — и он узнает, была ли эта спортсменка у нас в лагере.
— Да, уж и натерпелась я от него! Помню как-то на соревнованиях на последнем километре чихать начал, — с не меньшим увлечением, чем Сандро, рассказывала она. — Смотрю, «Крылья Советов» меня обходят, а он все чихает. Потом «Молния» вырвалась, а он опять чихает, как простуженный. Ну, думаю, из-за его насморка все пропало. Вдруг он опомнился, чихнул в последний раз и уже не сдавал до самого конца. Две секунды я тогда выиграла.
Спортсменка вновь посмотрела на часы.
У Сандро не оставалось сомнений. Ясно, что она мотоциклистка! Теперь надо выяснить: не интересовалась ли она в то утро нашим лагерем? Сандро буквально торжествовал.
— Хорошо промчаться на заре. Понимаете, птички… роса… Замечательная прогулка…
Девушка молчала, уткнувшись в вазочку с мороженым.
— Кажется, я видел вас сегодня утром, — тоном следователя заметил Сандро.
— Где? — настороженно перебила его собеседница.
— Ну, я точно не помню, — сказал Сандро, наслаждаясь ее замешательством, своей проницательностью и, главное, успешными испытаниями «СЛ-1».
Он решил, что аппарат привел его к желанной цели. Еще немного — и станет известно, откуда девушка взяла осколок лепидолита. В том, что она была в лагере, Сандро уже не сомневался. Аппарат не солжет.
Откинувшись на спинку стула, он помешивал ложечкой мороженое, которое уже давно превратилось в молоко.
— Предположим, я вас видел у моста, — продолжал он, вспомнив мост неподалеку от нашего лагеря.
Девушка обеспокоенно посмотрела на него.
