— Ну вот, мы молодцы перекрыли все нормы в два раза, вчера установили только один блок, а сегодня два!
Не успел он окончить последнюю фразу, как появился главный!
— Поздравляю ваш коллектив с успешным завершением важного этапа в ремонтных работах и по восстановлению, ценнейшего научного оборудования! Вы своим примерным трудом, сберегли немало трудовых, главное государственных рублей! Хвала вам товарищи научные работники! Значит, и в Москве, уже перевелись белоручки! От Вас не ожидал, но приятно, ваша конкурентная бригада по демонтажу тоже поражена Вашими успехами. Одним словом, первый день абсолютно не комом. Сейчас имеете право, удалится на отдых, ждем вас всех утром.
Совершенно не заметно исчез Петрович. Мы вернулись в номер в одиночестве. Не успели мы войти в номер, зазвонил телефон, подошел А.С., отвечал односложно, да, нет, конечно! Положив трубку, сообщил.
Это Катерина, приглашает всех на ужин, она освободилась пораньше и приготовила ужин на всех и ждет нас через пятнадцать минут.
— Отлично успеем немого привести себя в порядок и переодеться!
Высказался Я, и заметил еще.
— Что-то Вы не очень рады предстоящему ужину.
— С чего это пришло тебе в голову? Просто устал.
Как бы то небыло, через назначенные минуты мы уже стояли у двери в номер, постучались, услышав, приглашающий отзыв, вошли. За столом уже восседал профессор, по-отечески взирая на суету Кати, которая старалась ничего не забыть и не упустить, ведь этот ужин, ее дебют! На столе стояла неизвестно откуда взятая ваза с цветами. Аккуратно расставлены тарелки с вилками и ножами по центральной линии стола красовались три большущих тарелки, (интересно, где она их добыла?). Красиво украшенные зеленью, по порядку расположения, от входной двери. Были наполнены, домашними пирожками, кусочками жареной рыбы, аккуратно порезанными кусочками белого и черного хлеба. И завершало экспозицию, глубокая тарелка, наполненная отменными солеными грибочками! При виде которых, например, у меня сразу потекли слюнки. Она, улыбаясь, пригласила присаживаться и, не стесняясь накладывать себе в тарелочки, что есть на столе. А сама безумолку щебетала всякие приятные всем слова, типа, вы мне все сегодня симпатичны! На что Я, например, резонно спросил, почему только сегодня? На это, она ни капли, не заминаясь, реагировала просто.
— Вот потому и все!
И заразительно засмеялась, ласково бегая по всем нам, веселыми глазами.
Долго, находиться на плато невозможно, во-первых, запас провизии и воды не бесконечны. Во-вторых, солнце прилично припекает!
— Надо, что-то придумать!
Сказал Мак и действительно задумался, то есть молчал. Вечерело, солнце клонилось к горизонту. Мак встряхнул головой, буд-то хотел стряхнуть сон, потянулся, и произнес:
— Знаешь, малыш, ничего приемлемого в голову не пришло, остается, сказать одно, утро вечера мудренее. Давай поспим, может к утру, что-то путное, в голову и придет!
Тогда Я воскликнул, — а у меня есть идея!
— Ну да! И какая же?
Как то с не доверием, — спросил Мак.
— Мы ночью должны зажечь Костер!
— Гениально! Вот только одна маленькая деталь, не дает мне покоя, а именно, полное отсутствие, каких либо щепок, веток, и другого горючего материала, на этом прекрасном но абсолютно пустынным плато, в смысле растительности!
Я задумался, действительно, дневной осмотр территории ничего не дал, на предмет дров. Ничего, зато у нас есть камни.
— Не понял? И что?
— А вот, что. Мы построим маяк!
— Это как?
Не унимался Мак.
— Давай сначала построим башню, слава богу, камней здесь предостаточно!
Через пару часов, башня была готова, последние камни, на высоту выше роста Мака, мы укладывали вдвоем, то есть Я один, но сидя на плечах у Мака! Успели вовремя уже почти стемнело. В наших краях темнеет почти моментально! Подобрав, последний камень, нужной формы, Я, водрузил его на вершину, нашего рукотворного маяка. Я очень подробно объяснил Маку, что мною задумано. Я, говорил, он слушал.
— Дело за малым, теперь нам надо нарезать узкие полоски ткани, из старого куска брезента, затем, сплести из них подобие грубой ткани в крупную клетку. Далее, мы натягиваем ее на два крайних, высоких камня, а окончание плетенки опускаем в углубление в третьем камне, расположенном ниже первых двух. Вот, маяк и готов! Остается только заполнить керосином, углубление в камне, поджечь и маяк заработал!
Мак неприлично долго реагировал на все мной сказанное, наконец, изрек:
— Я, конечно, подозревал, что ты сообразительный, но не до такой, же степени! Неожидал! Молодец!
Когда совсем стемнело, мы достали из мешка, бутыль с керосином, заполнили нишу камня. Мак хотел уже поджигать, но Я остановил его, пусть сначала пропитается. Подождав немного, мы подожгли самодельный фитиль. Нехотя, постепенно, языки пламени охватили все полотнище. Мы отошли в сторону, зрелище, представшее перед нашим взором, завораживало! Яркие всполохи, кроваво-красных, оттенков языков пламени, плясали во все стороны от башни, создавалось впечатление, будто мы присутствуем на дьявольских танцах в самой преисподней, или на шабаше колдунов! Надо полагать, такой маяк, виден на многие мили! На, что мы собственно и рассчитывали. Горел он надо сказать, отлично, иногда резкие порывы ветра пытались задуть его, но он вспыхивал с новой силой, как только ветер стихал. Так продолжалось довольно долго, мы регулярно подливали керосин, вскоре мы заметили, что его осталось мало. Но уже забрезжил рассвет, а с ним и наши надежды на спасение. Показалось солнце, очень вовремя, ибо наш маяк, то есть полотно, рассыпалось. Мы перекусили нашими запасами, допили молоко, вода еще была. Солнце поднялось еще выше. В этот момент, к великой нашей радости, внизу, мы увидели группу людей, но с такой высоты, они показались горсткой маленьких человечков! Я, всматриваясь, узнал отца, шерифа, и еще несколько человек, мне незнакомых. Среди них была женщина, но это, была не Мама. Они, что-то кричали, жестикулировали, но разобрать, что либо, было невозможно. Быстрый Мак, подбежал, а не подошел, к краю страшного обрыва, напоминающего саму бездну! Чем вызвал мою нешуточную тревогу, не дай Бог сорвется! Он иногда, оказывался, очень быстр.
— Доставай бумагу и карандаш!
