Олег Кулагин - Звезды в кармане

– Долго же ты переодевалась, – хмыкнул Васька, нагло изучая её фигуру. Никакого уважения к этикету.

Черный ньюфаундленд в золотом ошейнике посмотрел красноречиво-укоризненно.

Илга улыбнулась. В аккуратно-собранных волосах сверкнула то ли заколка, то ли маленькая бриллиантовая корона:

– Есть хотите?

– А когда это мы не хотели?! – удивился Лубенчиков и торопливо полез из пруда. Даже ряску и водоросли толком не смыл.

А я всё стоял, не сводя глаз с «Её Высочества».

Странно. Я конечно, понимал, что уж теперь у меня не осталось малейшей надежды. Но вопреки всякой логике, таращился на Илгу, как завороженный.

– Эй, тормоз! – окликнул меня Васька, – Кое-кто собрался нас покормить. Не так часто это бывает – лучше, не упускать шанса!

Белый пёс притащил махровые полотенца. Мы вытерлись и натянули чистую одежду, тоже предоставленную хозяйкой – короткие штаны из плотной тёмной ткани и просторные светлые рубахи с завязками у воротников.

Лишь Бинк переодеваться не захотел.

Накрытый стол ждал посреди лужайки. Разнообразные блюда из рыбы и мяса, загадочные фрукты и ягоды… Десять сортов напитков. Правда, большинство из них оказались соками.

– Сплошные витамины, – скривился Лубенчиков, перепробовав из каждой бутыли.

В остальном, трапеза была неторопливой и обстоятельной. Чёрный ньюфаундленд тоже в ней участвовал. Сидеть за столом даже говорящему псу – не очень комфортно. Поэтому он расположился на траве, а Илга лично накладывала ему в серебряные тарелки.

Васька аккуратно обгрыз косточку и тоже кинул ньюфаундленду:

– Держи, Шарик!

Бинк испуганно закрыл глаза.

Обошлось. Ньюфаундленд сделал вид, что не заметил васькиной щедрости. А Илга мягко поправила:

– Его зовут Тагг. Он – премьер-министр.

Я двинул Лубенчикова локтем в бок. А Васька, как ни в чём ни бывало, напомнил:

– Кажется, ты собиралась рассказать что-то интересное?

Бинк тяжело вздохнул. Судя по его физиономии, он уже настроился на самую мрачную развязку.

Илга вытерла рот салфеткой. Посмотрела в небо. Солнце клонилось к закату. В воздухе плыли лёгкие ароматы цветов.

– Мы ждём! – поторопил Васька, откусывая изрядный шмат ветчины.

Илга прищурилась и глянула на Лубенчикова точь-в-точь, как зоолог на редкий экземпляр фауны. Откинулась в кресле:

– Вы хотите улететь с нашей планеты?

– Мы хотим вернуться домой, – за всех ответил я.

– А здесь вам нравится?

– Конечно, – сказал Васька. И сделал большой глоток фиолетового мало-градусного напитка.

Бинк заёрзал, будто собирался возразить. Но промолчал.

– Надеюсь, мы не лишены выбора? – уточнил я.

– Разумеется. У вас – два пути. Остаться здесь. Или покинуть планету. Хоть завтра.

Волосатик дёрнулся. И наконец-то озвучил сомнения:

– Мы можем это сделать… без всяких условий?

– Условие одно. Маленькое.

Бинк торопливо потянулся к бокалу, словно у него вдруг пересохло в горле. Глотнул и выдавил придушенно:

– Какое именно условие?

– Берёте меня с собой. И помогаете в одном деле.

– Только тебя?

– Только меня.

Физиономия волосатика слегка оттаяла.

– А какое дело?

– Надо найти одного человека.

– Найти и… ликвидировать?

– Нет. Просто вернуть домой.

– Сюда?

– На Киагру.

Бинк усмехнулся и шёпотом объяснил нам, тёмным:

– Главная планета Империи… А почему этот… сам не хочет возращаться?

– Этот человек – болен.

– Весьма сочувствую, – пробормотал хоббит без всякого сочувствия в голосе, – Ладно. Мы готовы помочь.

Он торопливо зыркнул в нашу сторону. Мы с Васькой и не думали возражать.

Илга улыбнулась:

– Приятно, видеть такую отзывчивость. Особенно, когда она искренняя.

Бинк шмыгнул носом, отводя взгляд.

– Боюсь, вы ещё не знаете всех подробностей, – вздохнула Илга, – Например, что за корабль…

– Как раз хотел спросить! – спохватился Бинк, – И чем же вы располагете?

– Не мы, а вы… Ваш корабль. Тот, на котором вы прибыли.

Хоббит изумлённо оскалил левый клык:

– На нём нельзя летать! Это уже не звездолёт! Груда металла!

– Мои люди помогут вам в ремонте.

Бинк страдальчески закатил глаза:

– Чего там чинить? Проще отдать в переплавку…

– Другого корабля не будет.

Волосатик моргнул. Задумчиво отщипнул ягодку от лежавшей перед ним грозди:

– Вы ведь как-то поддерживаете контакты с Галактикой? Если зафрахтовать другой звездолёт…

– Это невозможно.

– У вас что, денег нет?

Илга глянула на ньюфаундленда Тагга. Тот кивнул. Дежурившая в сторонке пара белых псов словно ждала этого знака – тут же куда-то умчалась.

– Умеете пользоваться переносным эм-навигатором? – уточнила Илга.

– Ещё бы, – хмыкнул Бинк. Мы с Васькой помалкивали, чтоб не выглядеть невеждами.

Минуты шли. Белые гарргавы задерживались.

Я долго комкал салфетку. И всё таки решился спросить:

– Ваше Высочество…

– Просто, Илга.

– Там внизу… Эта скоростная гребля… Эти посиделки у костра… Зачем?

В её серых глазах заплясали озорные искры:

– Разве неясно? Я люблю плавать по реке. В одиночку… Или в хорошей компании.

– Насчёт компании, ты погорячилась, – брякнул Васька, – Мы – люди опасные… Один волосатый чего стоит.

Бинк побледнел, вцепившись в край подноса с ягодами. Думаю, если б мы сейчас оказались втроём – серебряный поднос громыхнул бы по васькиной макушке.

А Илга словно ничего не заметила.

Тут как раз и белые гарргавы подоспели.

Сначала над кустами возник металлический шар. Гладкий, будто полированный. Диаметром раза в два больше футбольного мяча. Он быстро плыл по воздуху. Словно облачко на ветру. Через мгновенье я увидел гарргавов и догадался, что шар движется отнюдь не сам по себе.

Белый пёс чуть склонил лобастую голову. И шар тут же круто изменил траекторию. Полетел к нам. Чёрный ньюфаундленд небрежно моргнул. И шар остановился. Завис рядом с Бинком.

Мы с Васькой сидели тихо. Хотя впору было орать от изумления.

Милые собачки… Они не только разговаривают! Ещё и телекинезом владеют! Без малейшего напряга! Словно ребятишки в песочнице перебросились мячиком.

– А я ему косточку предлагал, – убитым голосом шепнул Васька.

Бинк, если и удивился – виду не подал. Молча подтянул к себе невесомый шар – не взглядом, а с помощью рук. Серебристое кольцо отделилось от сферы. И хоббит уверенным движением водрузил его на свою лохматую голову.

Поправил. Кольцо будто резиновоё облегло торчавшие вихры. А шар круто взмыл вверх. Завис на высоте пяти метров.

Бинк глянул перед собой. И быстро зашевелил пальцами в воздухе. Словно касаясь невидимых клавиш.