Свившись в большой клубок, звери катались по плитам храмового пола, испещренным многочисленными рисунками, недвусмысленно изображавшими соитие женщины с ягуаром - великой праматери Шкик с ее божественным супругом.
Два неровно вздрагивающих пятнистых тела успокоились и затихли только на гладком камне посреди храма. Всепоглощающая радостная полнота поглотила их, затопляя тела бескрайним наслаждением. А затем слабость на широких крыльях подняла ягуаров над землей и, мерно покачивая, понесла в благоуханный рай мягкой травы и сочной молодой дичи.
4
Акхан проснулся от яркого света. Солнце било в широкий квадрат двери и падало ему на лицо. Кошмарные видения вчерашней ночи разом встали перед стряхнувшим сон сознанием. Принц рывком поднял руки к глазам и, убедившись, что видит настоящие человеческие пальцы, с облегчением вздохнул. "Приснилось. - усмехнулся он. - Взбредет же такое в голову!"
Акхан повернулся на другой бок и застонал от боли. Все его тело было исполосовано ягуарьих когтей. Одни борозды были глубокими, походя на отметины после битвы с врагом. Другие - легкие игривые царапины - не причиняли особой досады. Но было и еще кое-что, встряхнувшее акалеля сильнее боли в руках и ногах. Прямо напротив него на широком плоском камне спала женщина ослепительной, прямо-таки нечеловеческой красоты. Он мог поклясться, что за всю жизнь не встречал ничего подобного. Хотя странная незнакомка и не относилась к расе белых атлан, она казалась совершенной. Черты ее лица не были грубы, как у большинства тольтеков. Напротив, в них светилась какая-то трогательная беззащитность в сочетании со странной, словно не своей, волей. Мягкие черные волосы рассыпались по холодному камню. На запястьях и щиколотках женщины поблескивали широкие золотые браслеты с изображением оскаленных ягуарьих морд. На стройной шее висело ожерелье из нефритовых когтей того же зверя.
- Сын Солнца, наконец, проснулся? - сказала она, широко распахнув черные блестящие глаза. Ее голос был мягок и тепл.
Женщина говорила на том примитивном атле, которым пользовались тольтеки, и акалель должен был отметить, что Ульпак знает язык белых атлан лучше. Вспомнив о своем бывшем пленнике, принц вспомнил, кого ему так неуловимо напоминает лежащая рядом незнакомка. Она явно была в родстве с ягуаром, и это не потому что все тольтеки похожи друг на друга. "У него есть сестра. Я помню, он говорил", - подумал акалель.
- Ты Шкик. - уверенно сказал принц, садясь и протягивая к женщине руку. - Ульпак рассказывал о тебе.
- Шкик польщена. - девушка улыбнулась. - Божественный Сын Солнца знает ее имя.
- Где мы?
- В храме Ягуара.
- Мы были вместе? - прямо спросил акалель. Судя по тому, как Шкик опустила голову, хитро поглядывая на него исподлобья, и зашлась тихим смехом без тени смущения или раскаяния, вывод акалеля оказался правильным.
- Ты очень красива. - сказал Акхан, осторожно коснувшись ее плеча. - Я не жалею о случившемся. Но, ради Атлат, как все это произошло? Я ничего не помню!
- Ничего? - снова засмеялась Шкик. - Совсем ничего?
Акалель должен был признать ее правоту. Обрывки каких-то воспоминаний дикой пляской проносились в его голове. Бег ягуара по ночному лесу, охота на какого-то зверя, битва с леопардом... Акхан похолодел. Митуса!
- Черный человек лгал, - прочитав его мысли, ответила жрица. - Не намеренно. Он исполнил свои ритуалы, но не знал наших.
- Да, но он сжег мою одежду. - растерянно произнес принц. - И сейчас я должен был бы оставаться зверем.
- Здесь особая земля. - покачала головой Шкик. - Не такая как за соленой водой. Разве не белые атлан говорят, что все, взятое в Ар Мор, должно быть тут и оставлено?
- Да, - протянул акалель. - Мы так говорим о золоте и рабах.
- Но это касается всех даров красной земли. - улыбнулась жрица. - И духа Великого Ягуара, который ты носил в своем теле, тоже. - она поудобнее устроилась на камне и приложила руку к груди Акхана. - Соприкоснувшись с душей Сына Солнца, зверь научился обуздывать свою злобу. А после того, как дух Ягуара был возвращен роду ягуаров, акалель стал свободен от него.
И верно - Акхан больше не ощущал тяжести в середине груди. Чувство громадного облегчения охватило его.
- Род ягуаров должен измениться, очиститься от злобы. - продолжала Шкик. - Для этого должен был измениться и сам Ягуар. Сын Солнца вернул его другим. И сразу обрел свой человеческий облик.
- Как вернул? - не понял Акхан. - Я не видел Ульпака, не разговаривал с ним. Его кровь все еще течет по моим жилам... - он осекся, потому что на лице Шкик возникло скучное терпеливое выражение.
- Мужчины отдают иначе. - разъяснила она и многозначительно похлопала себя по животу. - Теперь Шкик носит дух Великого Ягуара. По-другому, чем ты - как носят женщины. Придет время, и Шкик отдаст его людям. Царь-ягуар с солнечной кровью осветит жизнь своего народа и сумеет сдержать то темное, чем полна эта земля. Без помощи Сына Солнца это было бы невозможно.
У самого входа в храм послышался шум, и принц вскочил, по привычке хватаясь рукой за воздух с левой стороны бедра. Но меча у него не было. Он стоял совершенно голый напротив двери и лихорадочно соображал, чем бы защитить себя и Шкик.
Звуки костяных флейт раздались совсем близко, на самых ступенях, и в храм вступила процессия тольтеков в ягуарьих шкурах и колышащихся перьях. Она несла богатые дары - ткани, одежды, раковины и золотые безделушки. Впереди важно вышагивал Ульпак, разукрашенный столь пышно и недвусмысленно, что не оставалось сомнений в его царском достоинстве.
- Шкик думала, Ульпак придет завтра. - зевнув, сказала девушка, обращаясь к брату. - Но и сегодня уже пора. - она грациозно соскользнула с камня и пошла навстречу процессии с таким достоинством, словно и не была заспанной исцарапанной девчонкой, которую сородичи застукали на рассвете в постели с чужаком.
В отличие от нее, Акхан испытывал крайнее смятение. Не слишком-то приятно стоять совершенно голым под серьезными взглядами целой толпы вооруженных и убранных перьями тольтеков сразу после того, как ты всю ночь провел с сестрой их властелина.
К крайнему удивлению акалеля, стайка женщин, выпорхнувшая из-за спин воинов, поднесла Шкик какие-то свернутые ткани, бусы и еще бог знает что, и принялась с глубочайшим почтением облачать свою непроницаемо величественную госпожу.
Стоявший впереди остальных Ульпак сделал своим сопровождающим знак, и они двинулись к Акхану тоже с какими-то свертками и перьями в руках. Через несколько минут он был облачен с головы до ног в алые тканые накидки из тончайшей шерсти ламы и вешен золотом, как статуя Тота в дагониссом храме. Справившись со своей одеждой, Шкик подошла к нему, взяла принца за руку и вновь поднялась к алтарному камню. Она громко провозгласила что-то, обращаясь к толпе. Акхан мог перевести ее слова примерно так: "Ягуар воплотился" или "Ягуар вернулся".
