— Мы могли бы взять рычаги управления, — предложил он.
— Ты плохо знаешь эти циничные души, — сказал я ему. — Все, что не имеет штамповки "Потерянная Звезда" с обратной стороны, не убедит этих скептиков, а с другой стороны, мы можем иметь несколько тысяч отпечатков и продавать их как святыни.
— Что ты собираешься сказать Джонни? — изменил он тему. — Он был весьма озадачен, судя по тому, как ты предложил ему отключиться.
— Буду делать вид, что ничего не произошло. Проигнорирую это.
— Ты не можешь так поступить. Ведь он будет спрашивать.
— Тогда мы скажем, что на тот момент это был лучший выход. Мы считали его разумным. Необходимо было сохранить в тайне обстоятельства, связанные с этим делом. Если же он будет настаивать, пошли его к черту. Привилегия звания.
— Так это все сработает? — спросил он.
— Конечно, — ответил я. Мы бросили последние книги в огонь, и я снова добавил луч из своего оружия, используя последний заряд. Стены двигательной камеры начали оплавляться. Плавящийся металл шипел и вздувался. Мы отодвинулись подальше.
— Не спрессовать ли все это? — предложил дель Арко.
— Там температура более, чем тысяча градусов, — заверил я. — Все и так компактно.
Наконец, окончательно удовлетворенный, я сунул пустое оружие за ремень. Когда камера немного остыла, все выглядело точно так, как и в первый раз, когда я сюда заглянул. Уж если один раз место уже горело, то во второй раз оно не будет сильно отличаться.
— Оставим люк открытым, чтобы вышел дым, — сказал я, но наши сувениры сложим отдельно и оставим корабль таким, каким его нашли.
Я пошел в нос корабля искать список экипажа, в то время как дель Арко исследовал каюты в поисках официальных документов. Когда я закончил со списком, то пошел и сорвал пару рычагов управления для хорошего счета. Мне хотелось захватить еще какой-нибудь хлам, но пистолет дель Арко тоже был уже пуст, а запасного мы не захватили.
После всего этого я отключил сигнал "Потерянной Звезды". Сирены звездных трасс больше нет. Капут, умерла, скончалась. Еще одна легенда сокрушена тяжелой рукой случая. И это почти конец истории.
24
Меня разбудил капитан дель Арко. Это была первая ночь, которую я проводил в комфортабельных условиях, поэтому я вовсе не обрадовался. К счастью, он сразу приступил к делу, не рассусоливая.
— В системе появились четыре корабля, — сказал он. — Рэмроды «Карадок».
— И что ты предлагаешь мне сделать? — проворчал я.
— Ты говорил, что они никогда не сумеют этого сделать, — отметил он.
— Я говорил, что на это уйдут месяцы. Так оно и есть. Они должны пересекать область возмущенного пространства пешком.
— Они не собираются проходить через область возмущений. Они только просигналили нам. Их не устраивает наше присутствие, и если они нас найдут, то уничтожат.
— Да?
— Суть послания в следующем: капитан Козорати с корабля компании «Карадок» "Де Ланси" кораблю Новой Александрии "Хохлатый Лебедь". Мы требуем от вас заявления о передаче всех легальных прав на груз и имущество "Потерянной Звезды" в обмен на инструкции компании «Карадок» как вырваться из Течения. Мы полагаем, что на нас возлагается обязанность предостеречь вас, что если вы не выполните этого требования, то, несомненно, станете добычей Течения.
На несколько секунд наступила тишина. Затем я взорвался от смеха.
— Они угрожают расстрелять нас внизу! — захлебнулся я от изумления. Рэмроды угрожают "Хохлатому Лебедю"! За все эти годы более смешной шутки я не слышал.
— Эти рэмроды вооружены, — неулыбчиво произнес дель Арко.
— Меня не волнует, экипированы они как межпланетные громилы, или нет, — сказал я. — Тебе не кажется, что весьма затруднительно попасть куда-то в космосе? Позволить кому-то возмутить пространство? Между нами и кораблями «Карадок» пролегли миллионы миль пространства. Каким образом они сумеют провести через такое расстояние ракету, а мы не сможем увернуться?
— Ты в этом уверен?
— Конечно, уверен. В этом пространстве они будут счастливчиками, если сумеют попасть в это чертово солнце, а не в звездолет. Если они начнут стрелять, то больше повредят себе, чем нам. Предлагаю тебе объяснить им все это. Но вежливо. Объясни им, что мы очень благодарны за их любезное предложение помощи, но мы считаем, что и сами сумеем это сделать. Мы также благодарим их за участие в вопросе нашей уязвимости, но предлагаем, чтобы они были более осмотрительны, поскольку в отличие от нас они больше подвержены опасности стать добычей Течения.
Я все еще смеялся, когда поворачивался к управлению, готовый к взлету.
Перед взлетом на меня минут на пять напал патологический страх, но с кораблями компании «Карадок» на хвосте нам ничего не оставалось делать. Я должен снова предстать лицом к лицу перед искажающим полем. Последний раз оно победило меня. Мог ли я одолеть его в этот раз?
— Мы сможем вывести корабль, — заверил меня ветер.
Не суйся в это. Это мой корабль, и я выведу его сам.
— Чтобы добраться сюда, тебе понадобилась моя помощь.
Я был без сознания и не мог отказаться от нее.
— Думаешь, ты снова не потеряешь сознания? Ты не должен стыдиться того, что принимаешь помощь. Я не сделаю ничего, чего бы не смог сделать ты. Ты не потерпишь неудачи. Я использую твое тело, твое искусство, твою скорость. Ты меня совсем не понимаешь. Я для тебя не угроза. Я только новая часть тебя. Сверхспособность. Новый талант.
Я не нуждаюсь в тебе!
— Так вот почему? Я знаю, что ты не нуждаешься во мне. Я никогда не утверждал обратного. Конечно же, ты во мне не нуждаешься. Но ты меня получил. Как долго ты будешь примиряться с этим фактом? Ты — Грейнджер, одинокий волк — уже не один. И никогда не будешь снова один. Как бы ни пытался. Мы должны жить друг с другом, ты и я. Это не так уж ужасно. Ты не одержим демонами. Я не собираюсь паразитировать на твоих мозгах. отнимать у тебя тело. Я здесь. Мы здесь. Можешь ли ты понять то, что это подразумевает?
Мне это не нравится, — сказал я. — Вот и все.
И он оставался.
Говорят, Конфуций сказал, что если изнасилование неизбежно, расслабьтесь и получите удовольствие. Ну что же, расслабься, если не можешь ничего сделать другого. Но ты не можешь и не хочешь получать удовольствие, если это изнасилование. В этом начало и конец всего.
— Грейнджер, — обиженно произнес ветер. — У жизни долгий срок.
Ничего, — сказал я. — Скоро она закончится.
Тем временем назад, в реальный мир.
Искажающее поле надавило, ударив сотней тысяч миль на самом коротком пути. Но я не был уверен, сумею ли преодолеть их. Ракеты «Карадок», если то, что они подразумевали, было ракетами, пройдут по кратчайшему пути, и не было ни малейшего шанса; дело даже не в том, как ничтожны были их шансы. Чего же я опасался: угрозы ракет «Карадок» или разрушения в доли секунды?
