— Капитан пожелал ему с честью выдержать испытание или принять достойную смерть, — прошептала она. — Ну вот он и принял ее. Все. Спи спокойно, друг.
Дэйн посмотрел на тело мертвого товарища и невесело усмехнулся.
— «Ты хочешь забрать себе всю славу?» Так он спросил меня и получил смерть. Погиб первым, храбро сражаясь, — громко произнес Марш. — Он занял мое место.
Но времени оплакивать и хоронить погибшего друга у оставшихся четверых не было.
«Чертов склон! Если у этого охотника есть поблизости приятели — нас сожрут живьем», — подумал Дэйн и отдал приказ трогаться. Райэнна, всхлипывая, запротестовала, но он мягко сказал ей:
— Если нас здесь прикончат вслед за ним, никому лучше не будет, Райэнна. Остается надеяться, что охотник на сегодня выполнил свою программу и не вернется в обществе себе подобных за следующей жертвой.
Аратак кивнул и, бережно взяв женщину под локоть, повел ее за собой:
— Из праха вышел — в прах обратился. Теперь он стал частью Вселенского универсального разума. Ты с нами, Клифф-Клаймер, а мы с тобой… Пошли, дитя.
Райэнна позволила гигантскому ящеру увести себя от мертвого тела, однако еще долго продолжала всхлипывать. Дэйну тоже вдруг стало ужасно грустно. Он и не осознавал раньше, как прочно сросся мехар с их четверкой. Дело было даже не в том, что теперь обороноспособность их маленького отряда понизилась. Марш чувствовал, что ему будет не хватать самого мехара. Его храбрости, умения с честью преодолевать трудности, даже его необоримого честолюбия и колких как шипы, оскорбительных выпадов.
Для мехара все уже кончилось, а для остальных — еще нет. Теперь они видели, как выглядят охотники, и картинка эта им совсем не пришлась по вкусу.
«А их вообще можно убить, тварей этих?!»
Самое худшее на охоте, как казалось Дэйну, было то, что утрачивался счет времени.
Никто из них не знал, какой день, пятый или уже шестой, продолжалась смертельная игра. Минуты, часы и даже дни слились в единое целое, в котором бесконечное, ни на минуту, даже во сне не ослабевавшее напряжение не покидало пленников ни на мгновение. Когда погиб Клифф-Клаймер? Три? Четыре? А может быть, пять дней назад? Друзья ждали атаки в любую минуту, но с момента героической схватки на склоне горы они не только не подвергались нападениям, но и вообще не встречали ни единой живой души. Только однажды Даллит подняла тревогу, что-то почувствовав. Все четверо укрылись в кустах, но нападения не последовало, лишь где-то вдалеке раздался звон стали, встретившей сталь, а потом послышался предсмертный крик, и все кончилось. Еще долго сидели они за кустами, готовые к схватке, окутанные багровым светом Луны, а вернее, сиянием планеты охотников, прежде чем Даллит, отпустив конец ременной пращи, позволила камушку выпасть из петли.
— Ушло, — сказала девушка. — Совсем.
— Убит? — спросила Райэнна, а Даллит, вздохнув, ответила:
— Откуда же мне знать?
Сейчас, при дневном свете, Дэйн видел, что, пожалуй, тяжелее всех выживание давалось Даллит. Все трое были обожжены солнцем, обветрены, одежда их оборвалась и пропылилась, но покрывшаяся загаром кожа девушки казалась еще более бледной, чем прежде, а сама Даллит выглядела более изможденной и измученной, чем Райэнна и Дэйн. Щеки ее ввалились, а темные глаза, казалось, стали еще больше. Райэнна иногда плакала от усталости, но Даллит не проронила ни слезинки, не произнесла ни единого слова жалобы, только день за днем все быстрее и быстрее таяла.
«Отдых — вот что ей просто необходимо, — подумал Дэйн. — Возможность хоть разок нормально выспаться и ненадолго избавиться от постоянного страха.
Мы все нуждаемся в этом, но Даллит приходится хуже остальных. Похоже, даже во сне она продолжает воспринимать чужие мысли и чувства, и может быть, благодаря ее дару мы все еще пока живы».
Они нашли укрытие в горах, которые видели еще в первый день своего появления на Красной Луне. Разрушенный город стоял на горной гряде. Между руинами лежал каменистый склон, изрытый пастями пещер, исполосованный остатками стертых временем лестничных ступеней в длинных извилистых проходах.
Глядя на руины, Райэнна сказала:
— Я бы хотела когда-нибудь вернуться сюда в лучшие времена и порыться в этих развалинах.
— Ну уж нет, — отозвался Дэйн. — Если нам удастся унести ноги с этой чертовой Луны, я буду считать, что получил достаточно впечатлений — жизни на две, на три вперед.
— Ты не понимаешь, — покачала головой Райэнна. — Если охота шла здесь веками, то, может быть, даже сами охотники и построили этот город…
— И духи жертв и тех, кто охотился за ними, все еще продолжают там свою бесконечную игру… — с легкой иронией отозвался Аратак.
— Да, странные вещи случались… — проговорил Дэйн, вспоминая то, что ему довелось прочитать о длинном периоде безумия крестовых походов.
Аратак казался наименее вымотанным трудностями последних дней, но даже и он, как понимал Марш, находится на пределе своих возможностей. Уже на второй день охоты товарищи вымазали человека-ящерицу грязью с головы до пят, чтобы голубое свечение его кожи не привлекло в ночи внимания охотников. Аратак обожал грязь, но не мог не отметить, что имеется довольно существенная разница между купанием в грязевой ванне и ощущением того, что дорожная пыль точно панцирь присохла к коже.
Теперь Аратак, почесавшись, с мечтательностью в голосе проговорил:
— Эх, вспоминаю я купание в Заповеднике. Найти бы в этих развалинах воду… Глас Божественного Яйца, да не иссякнет кладезь его мудрости, как-то возвестил, что обильная трапеза манит голодного, и лишь подлинно мудрый, если он голоден, откажется от ужина ради ванны. Увы, но за последние дни я на собственном опыте убедился в истинности многих его изречений.
— Остается только позавидовать твоей философии, старина, — сказал Дэйн, усилием воли заставляя себя подняться. — Придется, я думаю, зайти в эти развалины и поискать воду. Еды-то у нас еще на день-другой хватит, а вот попить нам следовало бы, да и умыться тоже.
— По-моему, ты говорил, что в этих руинах мы скорее всего напоремся на западню? — напомнила Райэнна.
— Да. Но между заходом солнца и полуночью мы можем рискнуть. Луна… я хочу сказать, планета там, наверху, для нас теперь — Луна, она дает достаточно света, и мы можем попробовать поискать в этих развалинах то, что нам нужно. Однако мы должны уйти подальше отсюда, прежде чем наступит полночь. Думаю, с теми, кто считает, что сможет найти там хорошее укрытие, охотники от души позабавятся, играя в прятки.
